Две недели до Радоницы - Артемий Алябьев

– Как… Как ты нашел это место?

– А как в Вильно можно что-то найти? Это оно нашло меня.

Юзек подошел к одной из настенных полок и подозвал к ней друга. На полке рядами стояли небольшие фигурки. Одна изображала босоногого фермера, сеявшего семена. Рядом стоял худой мужчина в длинном платье. На руках он держал ребенка, а тот, в свою очередь, сжимал в ручках плетеную корзинку, полную фруктов. В углу женщина с растрепанными волосами и выражением решимости на лице шла против ветра. Карол сразу приметил гипертрофированные образы: большие головы, огромные глаза, уши и носы. Ни одна из фигурок не была разукрашена – само дерево. «И хорошо» подумал Карол «Краска бы только отвлекала».

Они прошли вглубь каменной пещеры. Карол следовал за Юзеком, жадно рассматривая полки. Была здесь и привычная утварь: ложки, вилки и миски. В дрожащем свете пламени рисовались причудливые маски, изображавшие ни то зверей, ни то божеств. Карол повернул голову и взрогнул от страха: в упор на него глядела огромная лошадиная голова с выпученными глазами и разинутым ртом. У стенной ниши стояли музыкальные инструменты: они напоминали русские гусли, но с боков были украшены вьюнками.

– Знаешь, что написано?

Юзек кивнул на литографию мужчин, которые столпились вокруг козы и все одновременно тянули за вымя. Карол пригляделся к надписи по-литовски.

– «Может, это козел?» – перевел он.

– Ха-ха! Неплохо!

– Юзек, это прекрасное место, без сомнения. Но для чего мы здесь?

Его друг взял с полки одну из ксилографий, поднес ее близко к свече. Пламя ярко осветило отпечатанную на дереве картину: группа людей вокруг большого костра.

– Ты уже понял, кто автор, так? – спросил Юзек. – И почему это все спрятано в подземелье?

Карол кивнул.

– Узнай полковники об этом, быстро бы отправили по ту сторону границы, – усмехнулся Юзек. – Это место – музей. А музей – это подушка памяти для каждого народа, который теряет равновесие. Если люди забыли нечто очень важное, что их объединяет – слова, символы, своих героев – они могут всегда прийти в музей и вспомнить.

– То есть, это музей для литовцев.

– Именно. Интересный народ, скажу тебе. Я уже несколько месяцев изучаю их культуру и знаешь, что обнаружил? В течение всей истории, вплоть до современности, литовцы оставались язычниками. Конечно, Ягайло крестил Литву, но это был политический ход, не более. У языческого народа нет и никогда не будет единой авторитарной фигуры. Да и зачем им правитель? Лес и природа – их правитель.

– Почекай. Ты случайно не…

– О нет, нет, – с усмешкой предупредил его слова Юзек, – Литовского во мне ничего нет, если ты об этом. С такой-то фамилией… Как раз для этого ты мне и нужен. Точнее, твой литовский.

– Но я знаю лишь несколько предложений. Что у тебя на уме?

– Я хочу рассказать людям о литовской культуре. Вот скажи: из-за чего мы спорим – поляки, литовцы, евреи, караимы? Из-за руин замка? Из-за еврейского квартала? Из-за нищих поветов, где земля настолько бесплодна, что растут одни сорняки? Это смешно. Нет, спор идет не из-за территории. Мы спорим, потому что каждый говорит на своем языке. Евреи – на русском, поляки и литовцы – на своих.

– Значит, твоя статья поможет читателям больше узнать о литовцах.

– Так есть. Чем больше мы знаем о других, тем меньше их боимся. Пойдем, поговорим с хозяином этого места. То есть, ты поговоришь.

Они прошли в самый дальний угол каменного грота, где на деревянном табурете сидел низкий старичок. В свете огня он аккуратно и неторопливо работал резцом над поделкой из дерева. Коренастая фигура мастера словно врастала в пол: казалось, что хозяин был с этим местом единым целым.

– Labas rytas, dievdirbys, – приветствовал Карол. – Mano vardas Karol.

Старик отвлекся от работы, медленно поднял глаза, и с вежливой улыбкой на лице поздоровался в ответ. «Курче, а что ему дальше говорить-то?» лихорадочно думал Карол, «Грамматики не знаю – сейчас как наговорю глупостей».

– Спроси его имя. Спроси, давно ли в Вильно, – зашептал Юзек.

Карол попытался связать вместе несколько слов, но, судя по удивленному выражению лица мастера, результат вышел крайне неудовлетворительным. Сконфуженный, Карол ретировался к стене и поднял руки.

– Эй, ты говорил, что знаешь литовский! – в досаде закричал Юзек.

– Я сказал, что знаю пару фраз!

– Я думал, это фигура речи такая. А ты действительно знаешь только пару фраз, – разочарованно протянул Юзек.

– Знаешь что? Мог бы в университете заглянуть в библиотеку и взять словарь на такой случай!

Кто знает, чем закончился спор друзей, если бы их не прервал голос хозяина.

– Ни к чему словарь. По-польски я говорю и понимаю. По-русски я говорю и понимаю. А имя мое Витаутас.

– Вы говорите по-польски и по-русски? – Юзек пребывал в крайнем замешательстве.

– Он только что сказал, что говорит, – всплеснул руками Карол. – Как ты сам этого не знал?

– Признаться, я никогда с ним не заговаривал. Только кивал в знак приветствия, – прошептал на ухо другу Юзек.

– Что присмотрели? – спросил старик. Он оценивающе оглядел пару друзей. Брови его постепенно сужались к переносице.

– Присмотрели? – спросил Юзек, – Но разве здесь все продается? Это же музей!

– Конечно, продается, – нахмурился Витаутас. Во взгляде открыто сквозило подозрение, – А вы для чего пришли?

«Плохи дела. Вдруг подумает, что мы от полиции» – мыслил Карол. Ему очень не хотелось покидать эту уютную пещеру, и его следующие слова немного разрядили обстановку.

– Все в порядке, я покупаю, – Тут же обратился к Юзеку, – Кажется, ты мне был должен за обед в «Виктории»…

– Это было год назад! С тех пор ты всегда обедал за мой счет, – невозмутимо ответил Юзек. Прищурился, считая в уме, – В точности двенадцать раз. Да и тот обед не считается – я не мог вынести стихов жагаровцев и ушел, забыв расплатиться!

Карол удрученно вздохнул и оттащил друга в темный коридор, где Витаутас не мог их услышать.

– Что ты делаешь?! Видишь – он нам не доверяет, – напряженно зашептал Карол, – Если мы купим что-нибудь, то можем его разговорить. И не надо про музей больше.

– Возможно… Но почему я всегда тебе занимаю? – ворчливо спросил Юзек.

– Потому что я потратил последние деньги в этом месяце на котлеты и суп. Которые, между прочим, я не успел съесть из-за тебя!

– Это, может, и хорошо. Хоть изжога не хватит.

– Да речь не о том! Просто купи здесь какую-нибудь безделушку. Необязательно даже для меня.

– Хорошо, так и быть, – вздохнул Юзек и полез в карман за кошельком. На мгновение