Планета супербарона Кетсинга - Виталий Заяц

Конь богатыря переступил ногами, преградив дорогу.

– Ты не хочешь умереть достойно? Или знаешь способ достойнее поединка с берсерком?

– Достойно? Пожалуй, хочу. С берсерком? Звучит неплохо. Но время! Хотелось бы значительно попозже. У нас принято сначала обязательства выполнить, а потом уже «достойно». Так что не мешай проезду, пожалуйста. – Вок тоже перешел на «ты», с чего церемониться?

– Хороший обычай, – согласился берсерк. – Но к нашему противостоянию неприменимый. Все, кто идет к Богу, оставляют долги на земле.

– Оставляют. Но вот уйти, хотя бы не постаравшись доделать, – это большой грех.

– Грех останется на мне, на то я и поп, – объявил берсерк.

Опля, типа рыцарь, шляющийся в одиночку по дорогам, а заодно и поп? Опять, наверное, переводчик в голове неправильное слово подсунул. Берсерк или поп увидел замешательство, неодобрительно пошевелил губами:

– Совсем темные вы там, в Южной стране.

Не говоря больше ни слова, поднял свой жезл и ударил сверху вниз. Вок, так и не успевший полюбить конный спорт, побыстрей скатился с седла, по ходу сорвав с луки притороченный щит. Выхватил кавалерийский меч, который сдавался внаем вместе с конской сбруей. Оружие берсерка ударило по пустому седлу, причем большинство лезвий исчезло, осталась длинная узкая алебарда, закрепленная на ажурного вида дубине. Седло не выдержало удара, и конь, пытавшийся покончить с жизнью еще на реке, получил желаемое, повалился и забил передними ногами при полностью отключившихся задних.

Берсерк снова замахнулся, Вок отпрыгнул, взвыл от боли в ноге – нагрузил, забыл, что она не зажила еще. Попытался спрятаться за дергающейся лошадью, но схлопотал скользящий удар копытом и откатился в сторону. Странное оружие просвистело рядом, на этот раз оно выглядело как ажурная булава, собранная из множества лезвий разной формы. Булава длиной в оглоблю, да еще и с железяками, торчащими во всех направлениях. Кажется, самый большой средневековый меч имел шесть кило и использовался как церемониальная принадлежность. Эта же дубина выглядела весом в центнер, и рыцарь ухитрялся крутить оружие над головой, нарушая все законы физики. Штуковина определенно должна была перевесить и всадника, и его коня, но не перевешивала. «Надувная?» – глупо хихикнул Вок и сообразил, какую тактику стоит попробовать. Может, не слабое место нашел, но возникла идея, позволяющая строить защиту. Механическое чудо определенно весило немало, даже хозяин, волшебным образом вертевший этим оружием, ничего не мог поделать с законами инерции, штуковина не годилась для коротких ударов и быстрых серий.

Берсерк затеял атаковать горизонтально, на этот раз вперед торчала узкая коса. Вок даже не пытался отбить удар, подставил щит, перекатился через косу и нырнул под богатырского коня. Позже понял, что научился этому на дуэли. Спасибо Борровсу, но сейчас не до воспоминаний, главное – атаковать. Вцепиться в ногу всадника оказалось нереально – мешал жестко надетый на руку противника щит, да и саму ногу на такой случай украшало множество шипов. Вок распрямился и ударил острием меча снизу вверх под латы. Дубины он не боялся, та же ситуация, что с дабл-графом, – таким оружием удар к себе не проведешь. Берсерк взревел, дернул поводья, но огромный коняга тоже имел инерцию, удалось ткнуть мечом еще раз и еще…

Вдруг кто-то схватил Вока за щит, потянул, обнял за плечи. Рывок – освободиться не получилось, еще и ноги зажало намертво. Сеть! Не такая дурная оказалась дубина. Не способна ударить, так выбросила сеть – точно как в фильмах про гладиаторов. Нет, не точно, здесь ячейки на глазах уменьшались – самозатягивающаяся вязка. Секунда, и граф де ла Коста лежал на земле, в коконе вместе со щитом и прочим вооружением. Берсерк спешился. Он так и не закрыл забрало, и Вок видел недовольно жующие губы.

– Теперь домой ехать. – Богатырь почесал панцирь над тем местом, куда Вок тыкал мечом.

Походил вокруг пленника, легко поднял его и водрузил на запасную лошадь. Сразу прояснилось, что за странное седло она несла, устройство почти совсем не позволяло шевелиться, а уж выбраться самостоятельно из этого капкана нечего было и думать. Арестантское седло. Даже на свиту посмотреть не получалось – шею на столько не повернешь, а корпус как в корсете зажат. Чего они, кстати, в стороне остались, должны бы на помощь работодателю двинуться? Или действительно вся эта каша на какие-то обычаи завязана, в которые слугам лучше не мешаться? Черт с ними, с бездельниками, решил Вок. Останутся теперь без оплаты. Заячья месть, но хоть так себя порадовать.

Берсерк взгромоздился на коня, осмотрел свое странное вооружение, поехал шагом и, судя по всему, заснул. Примерно через час нехотя спросил:

– Деньги выкупиться есть?

Так этот толстяк только притворялся жрецом войны, да еще и попом в придачу! Обычный разбойник, промышляющий похищением добрых граждан. Раздобыл где-то невероятный многолезвийный прибор и притворялся. Впрочем, пользовался прибором он умело, просто-таки опасно пользовался, надо понимать, давно уже раздобыл, успел натренироваться. Вок взорвался:

– Какой тебе выкуп! Ты же лошадь несчастную в два пакета расфасовал, вместе с седлом, сумками и золотыми. Иди сам их ищи.

В бесполезности поисков можно было не сомневаться, Маркс и его подчиненные наверняка позаботились о хозяйском имуществе. И плату за службу получили, и премиальные, несмотря на желание графа де ла Коста оставить их ни с чем.

– Родственники за тебя заплатят? – не обиделся похититель.

Похоже, он плохо разбирался в географии. Или просто не понял, что пленник прибыл с юга, в смысле – из-за океана. Не стоило его разочаровывать, и Вок кивнул – конечно, заплатят. Сам же стал размышлять о двух вещах. Во-первых, удастся ли выдать осьминога за родственника, во-вторых, не посчитает ли тот сделку опасной для всей шпионской деятельности? От спрута разного можно ожидать, откажется платить, да еще и выскажется на тему «нет, Вова, я вас очень уважаю, но такой бизнес оставит меня без последней рубашки. Я таки вас учил, а вы не слушали. И что в результате? В результате вы таки решили не торговаться, а теперь приходите к бедному пришельцу просить денег». Золото, конечно, для него ерунда, но сказать такое спрут мог запросто.

До конца дня ехали не останавливаясь, необычное седло изрядно набило и спину, и все, что ниже. Оно и обычное набило бы – не наездник. К вечеру оставалось только громко возмутиться отсутствием привалов, еды и питья. Берсерк испуганно оглянулся, будто и не знал, что к его лошади сзади привязана другая с пленником наверху. Схватился за сердце, отдышался и спросил:

– Ты еще здесь?

– И куда я таки могу, по-твоему, деться? – в осьминожьем стиле ответил Вок.

– Не знаю, никуда не денешься. Но без тебя было бы лучше.

– Чем лучше? Кормить не надо?

– Кормить все равно не надо, я на тебя не рассчитывал и запасов не брал.