Жил отважный генерал - Вячеслав Павлович Белоусов

– Постарайся, чтобы он тебя не заметил. Беги! – Загораживая сына, Мунехин направился к Рожину.

– Не добыть тебе короны, Кирьян, – подсел он к нему. – Решётка в камень заделана.

– Зубами выгрызу! – заматерился Рожин, заскрипел челюстями. – Ты про сапёрные лопаты брехал. Где они? Давай!

– Лопатами камень не взять.

– Давай, тебе говорят!

Мунехин скинул мешок заплечный, покопался в нём, достал короткие, острые, словно ножи, лопаты. Рожин тут же выхватил одну, примерился, хотел было ударить, но Мунехин остановил его.

– Загубишь металл и руки себе покалечишь, а толку никакого. – Он поудобнее пристроился и своей лопатой резко ударил между двумя камнями, в едва заметную трещину.

Удар был точным, но недостаточно сильным, чтобы результат оказался весомым. Мунехин выцелил ещё раз, но Рожин оттолкнул его зло, по-хозяйски и сам ударил, ахнув с остервенением. У него получилось. Штык, высекая искры, нашёл слабое место в каменном полу – и трещина увеличилась. Туда и забарабанил, неистово взмахивая раз за разом, новоиспечённый каменотёс. Однако не прошло и двух-трёх минут, как силы ему изменили. Не хватало воздуха, он задохнулся и упал на решётку, обхватив её лапищами, попытался трясти, но та едва шелохнулась, надёжно укреплённая и внизу, и сверху.

– Позволь, я помогу, – потеснил Рожина Мунехин и принялся долбить камень сам.

Так, меняясь местами, они, как одержимые, упорствовали до изнеможения, пока оба не завалились в бессилии на спины, мокрые от пота, горячие от работы, бесчувственные к пронзительному холоду подземелья.

– Не повредить бы свод, – уставившись вверх, вспомнил вдруг Мунехин.

– А чего ему будет?

– Всяко может.

– Земля же вокруг.

– Вода там, – ткнул наверх Мунехин.

– Чего?

– Под Волгой мы.

– Врёшь!

– Чего мне врать, тайник этот почти на середине реки. Так что вода над нами.

– Будет тебе!

– Ты не знаешь, а я здесь всё облазил. Вымерял, вычислял… Вода, тонны воды над нами. Так что с решёткой осторожно.

– Как же держится всё? – ужаснулся Рожин, до него наконец дошла опасность их положения.

– Свод держит каменный. Но и он непростой. Медью залиты швы.

– Чудеса!

– Мастера древние умнее нас были.

– Мудрёно всё!

– Да уж куда мудрее.

– Значит, и выход на тот берег есть?

– Это как полагается.

– Ты знаешь?

– Бывал там.

– Добуду корону, туда поведёшь.

– Как скажешь.

– А где сосунок твой? Что-то не слышно?

– Заснул, – не дал ему обернуться назад Мунехин, сунув лопату. – Намучился. Долбить надо! Сколь уж мы здесь.

– Дай я! – Рожин остервенело заработал железом, как отбойным молотком.

– Да не суетись ты, – оттолкнул его Мунехин легонько, когда тот начал задыхаться. – Камень тоже ума требует.

Он покопался, поковырял лопатой трещину, вставил вниз на несколько сантиметров штык, налёг всей грудью. Не получилось. Но лопатка твёрдо стояла в расщелине.

– Помоги!

Рожин что было мочи налёг на рычаг сам и охнул разочарованно – металлическая ручка лопаты согнулась.

– Ах, чёрт возьми!

– Дури-то много! – пожалел Мунехин снаряжение.

– Сам просил, – ругался Рожин, снова обессиленно отвалившись на спину.

– Смотри-ка, пошло! – Мунехин держал в руках высвобождённый им из пола булыжник.

– Как те удалось-то? – взревел Рожин. – Теперь пойдёт дело!

– Теперь легче.

– Давай я! – Рожин, словно древнегреческий злодей, бухаясь спиной на камень в бессилии, вновь обретал могущество, прикасаясь к земле.

Он опять с остервенением заработал последней лопатой, пока не вылетели из пола ещё несколько булыжников, и отвалился на спину, задыхаясь. Оставалась половина каменного ряда, чтобы полностью освободить низ решётки. К этому приступил Мунехин. Он работал не спеша, не безумствуя, как Рожин, но дело двигалось скорее, булыжники поддавались ему легче, будто он знал их тайный секрет. Рожин, отдохнув, уже помогал, отбрасывая высвобождающиеся булыжники, отгребая спрессованный песок под ними, зверем рвал прутья решётки со свода. Металлическая преграда сдвинулась, начала слегка поддаваться. Мунехин выбил последний камень, Рожин, собравшись, дёрнул изо всех сил прутья на себя и заорал от счастья, свалившись навзничь, придавленный оторванной им решёткой. Под ней оказался и Мунехин, вдвоём они забарахтались, задвигались, сбрасывая её с себя. Когда им это удалось, Рожин стремглав бросился в угол ниши, разбрасывая мешавшие кости скелета. Мисюрь смахнул заливающую лицо влагу и поразился – это был не пот! Вода крупными каплями падала сверху! Он запрокинул голову, страшась догадки, и ужаснулся, не совладав с собой. Разрушая камни свода, сверху рвался в подземелье жуткий фонтан, на глазах превращающийся в жадный поток.

– Бежим! – вскричал Мисюрь, и ноги сами подбросили его с пола. – Вода! Спасайся!

– Чего? – не понял Кирьян из угла, уже схватив корону.

– Берегись! Вот оно, проклятье наше! – крикнул Мисюрь. – Сейчас зальёт! Свод сгубили!

Он рванулся к спасительному ходу в туннель, за ним гналась, догоняя, бешеная лавина воды.

Неведомые катаклизмы, или Превратности жизни лейтенанта Волошина

Нет, сказать, что лейтенанту Волошину на роду суждено было прослыть везунчиком, нельзя. Он школу закончил шалопай-шалопаем, как все, и армейскую службу трубил, правда, на границе. И ничего такого не было никогда. И потом всё обыкновенно и буднично. Однако с некоторых пор Волошин нутром почуял, будто пометил его кто-то на всякие подлючие скандальчики. И мысли эти гадкие как завелись, так и не покидали его, потому что, похоже, имели вполне реальные основания. А как же иначе?

Там, в склепе, ни с того ни с сего, хотя и просчитали они с мудрейшим майором Серковым все возможные варианты, продумали разные ситуации, но на его глазах грохнули монаха, а он сам очухался, когда убийцы и след простыл! Даже разобраться сразу не смог, куда тот подевался. А дальше ещё чудней и непонятней!

Труп в подземелье пропал. Не ожил же мертвец с таким ножищем в спине? А сколько крови успело из него вытечь! Однако покойника словно и не было…

А вскоре новая беда!

Он сам, лейтенант Волошин, едва в яму не угодил! И не просто в яму чуть не свалился, а в настоящую смертельно опасную западню, откуда в жизни не выбраться. Спасибо прокурорам! Криминалист тот, крепыш, успел его за плащ ухватить, а то неизвестно, чем бы закончился тот весёленький памятный денёк. Сам на дне той ловушки хитроумной успел увидеть кости человечьи. Скелет, распавшийся от времени! Быть бы ему там с ним в обнимку!

Холодок по спине лейтенанта пробежал от одних тех воспоминаний. А ведь не слабак Волошин. На границе всякое видеть приходилось. В разные переделки попадал. Но как вспомнит ту яму!..

Сейчас, расставив, рассредоточив оперативников по бережку и примостившись сам в укромном местечке за холмиком крохотным между двух дубков, любопытствующими кронами глядящими прямиком