Городской тариф - Александра Маринина

- А что у вас?

- Началось с ерунды. Потом оказалось - межпозвоночнаягрыжа. А видите, чем все кончилось? Говорили мне, что нужно делать операцию, новедь работа, удовольствия, времени жалко, да и страшно, - он горько покачалголовой. - А так разве не страшнее?

Целую неделю Павел вспоминал этот разговор, и перед глазамивсе время вставала картина: он с палкой, согнутый пополам, и рядом с ним злая,раздраженная и усталая Милена, ненавидящая его и не бросающая только из жалостиили из стыда перед знакомыми и близкими.

Через неделю он сказал ей.

- Ладно, давай подумаем о лечении.

Она быстро все организовала, связалась с клиникой,записалась на прием к «самому крутому профессору, у которого лечились членыроссийского правительства», каким-то немыслимым образом договорилась, чтобыПавла не ставили в лист ожидания, а назначили на операцию сразу послеконсультации, обеспечила переводчика, собрала нужные документы, ездила впосольство, получила визы, заказала билеты и забронировала отель. Ему нужнобыло только написать рапорт на отпуск и взять в отделе кадров справку дляпосольства, все остальное Милена сделала сама. Павел несказанно удивился, когдавыяснилось, что она собирается ехать с ним.

- Зачем, Мила? Что я, маленький? Тем более там будетпереводчик.

- Ты что? Как же я тебя отпущу одного? Нет, я буду всевремя рядом, мало ли что понадобится. Все-таки операция - дело серьезное.

Он мысленно усмехнулся: ну конечно, рядом она будет. Простодевочка хочет прокатиться в Германию, побегать по магазинам. Да ладно, пускай,не жалко.

Однако все вышло не так. Милена действительно проводила всевремя рядом с ним, буквально держала за руку, начиная с момента первого визитак врачу. Она никуда не отлучалась, и когда Павел пришел в себя после наркоза,Милена сидела возле кровати и держала его за руку. Ночевала она первые днипосле операции тоже в клинике, а потом, когда ему стало полегче, уходила наночь в отель и в восемь утра появлялась снова. Когда они уезжали домой, Павел судивлением заметил, что в багаже Милы не появилось ни одной новой вещи. Ни покаким магазинам она, как оказалось, не бегала.

При последнем осмотре профессор посоветовал Павлу обратитьвнимание на правый бедренный сустав: пока все еще ничего, но в скором временимогут возникнуть проблемы. Нога действительно периодически побаливала, ноработать почти не мешала, и Павел научился не обращать на нее внимания.

- Если что - обращайтесь, - сказал медик. - Вы теперьзнаете, что клиника у нас превосходная, так что сустав будет как новенький.

Во время следующего отпуска Павел оперировал ногу, и сноваМила все организовывала и неотлучно сидела рядом, держала его за руку…

Больше о болях в спине и бедре он не вспоминал. Затовспомнил о том, как первый муж выбил Милене зубы.

- Мила, почему бы тебе не заняться собой? - как-топредложил он. - Что мы все меня лечим? У тебя ведь тоже есть проблемы.

- Ты о зубах? - она смутилась. - Да ладно, они жезадние, не видно. И потом, имплантация - это безумно дорого, это можно делатьтолько в Англии. Давай не будем об этом.

Но тут уж Павел не унимался, и через пару месяцев Миленаулетела в Лондон. А еще через три дня позвонила ему в слезах:

- Оказывается, у меня нос сломан!

- Как же так? - растерялся он. - Когда это?

- Тогда же, когда и зубы. Я думала, у меня просто кровьиз носа течет, и больно очень было, но я тогда… А, да что говорить, - онарасплакалась.

- Но можно что-то сделать?

- Говорят, надо оперировать. Там перегородкаповреждена, если ее не привести в порядок, то нельзя зубы имплантировать.

- Значит, оперируй.

- Но это дорого, Пашенька! Это совершенно сумасшедшиеденьги. И потом, это все очень долго, я не смогу так долго без тебя.

- Мила, твоя красота стоит любых денег, - отшутилсяПавел.

Его умиляла щедрость Милены во всем, что касалось егосамого, и скупость, когда речь заходила о ней. Как же она его любит!

В лондонской клинике Мила должна была находиться около трехмесяцев. Каково же было изумление Павла, когда она появилась в Москве раньшесрока: вся в повязках и в сопровождении сиделки.

- Паша, я не могу без тебя. - Сквозь повязку голос еезвучал глухо, а прооперированные нос и челюсть делали речь невнятной. - Ты жене можешь приехать ко мне в Лондон, ты работаешь. Я договорилась в клинике, мнедали сиделку, только мне придется жить вместе с ней в гостинице, потому что онадолжна быть все время рядом. Ничего? Ты не сердишься?

Господи, ну как он мог сердиться? Разве можно сердиться наженщину, которая говорит тебе, что не может лишнего дня без тебя прожить?

А квартира? А ремонт? Мила сделала все возможное, чтобы не отвлекатьПавла от работы и при этом добиться того, чтобы ему все нравилось, чтобы емубыло удобно и комфортно. Она сама общалась с мастерами, выбирала отделочныематериалы, заказывала шторы, вызывала обмерщиков из фирмы, изготавливающейвстроенные шкафы-купе, дозванивалась, ругалась, требовала сделать вовремя илипеределать и ни разу не попросила Павла, как это сделала бы любая другаяженщина, уделить ремонту хотя бы пять минут в неделю. Она целыми днями носиласьпо городу в поисках такой мебели, какая ему нравится, и когда Павел заикалсябыло насчет того, что пусть будет такая, какая нравится ей самой, она смотрелаукоризненно и отвечала:

- Но ты же работаешь, Паша, а я дурака валяю,бездельничаю. Значит, самое главное - это твое удобство, чтобы ты мог нормальноотдыхать, чтобы тебя ничто не раздражало, чтобы тебе все было в радость.

Разве это не свидетельство ее любви к нему? Когда же, вкакой момент появился в ее жизни этот Канунников, будь он проклят! И почему?Зачем?

Весь вечер он мучил этим вопросом Наталью, но она тоже незнала ответа. Впрочем, ответа от нее Павел и не ждал. Откуда ей знать о Милене?Ему нужен был человек, которому можно пожаловаться на то, что ответа нет.

* * *

Человек, с которым Настя Каменская собиралась встретитьсяэтим вечером, всегда назначал ей деловые свидания в казино. Он неплохоразбирался в людях и давно уже понял, что эта дамочка из уголовного розыскатерпеть не может светские мероприятия и места людных тусовок, и, хотя относилсяк ней с уважением и порой даже побаивался, не мог отказать себе в удовольствиизаставить ее приехать туда, где она бывать не любит. Ну хоть какой-то, дареванш.

Встречу он назначил на половину двенадцатого, хотел успетьпоиграть, прежде чем она испортит ему настроение. А в том, что Каменскаянастроение испортит, Равиль не сомневался, не премию же вручать она будет. Играшла хорошо, сегодня ему везло, и он с сожалением думал о том, что в половинедвенадцатого придется прерваться. Может быть, она опоздает? Слабая надежда, замного лет знакомства Каменская не опоздала ни разу. Правда, они давно невиделись, около года, а вдруг у нее привычки изменились?