Городской тариф - Александра Маринина

- Так, - вздохнула Настя - Ты смотри, Юр, что с намижизнь-то делает, а? Мы с тобой сидим и на полном серьезе рассуждаем, что в нашевремя честному и добросовестному начальнику взяться неоткуда. Мы уже не верим вто, что такие начальники вообще существуют, а если что-то похожее возникает нанашем пути, мы уверены, что за этим кроется какая-то каверза. Мы же в моральныхуродов превратились. Ладно, хватит оплакивать наши погибшие идеалы, их всеравно уже реанимировать не удастся. Давай работать. Тебе что-нибудь удалосьузнать?

- Насчет убитого сто лет назад любовника Погодиной?Пока ничего. Мы же ни имени его не знаем, ни даже адреса, где он жил. Черт бывзял этого Пашу Седова с его деликатностью. Ссориться он, видите ли, с бабойсвоей не хотел, - проворчал Коротков. - Будь я на его месте, я бы из нее душувытряс, а узнал бы, на чьи деньги живу

- Жаль. Ну ничего, сама попробую. Может, мне повезет.

- Ты смотри, - строго произнес он, - не очень-то там.Чистякова с собой возьми для надежности, пусть он за тобой присмотрит. А топроиграешься в пух и прах.

- Не проиграюсь, - улыбнулась Настя. - Я не азартная.

- Ой-ой-ой, кто бы говорил.

Она набрала номер телефона, мысленно похвалив себя за то,что помнит его наизусть, договорилась о встрече и разложила перед собойполученные ответы на многочисленные запросы. Надо успеть сегодня сделать какможно больше, ведь завтрашний день для работы будет потерян.

* * *

Водка в привычных количествах уже не помогала, Павел пил всебольше и больше, а забытье не наступало. Легче становилось, только когда онговорил вслух, а говорить об этом вслух он мог только Наташе, своей бывшейжене. Почему-то ее он совершенно не стеснялся. Никому другому он не мог бырассказать о том, что у Милены, оказывается, был любовник. Какой-то ОлегКанунников. Да кто он такой? Откуда взялся? Когда Мила с ним спуталась? Зачем?Чего ей не хватало? Нет, никаким друзьям-мужчинам он не смог бы этого сказать,ни за что не признается он, что ему, Павлу Седову, изменяла женщина. Это всеравно что признаться в собственной неполноценности, в каком-то своем тайномизъяне.

А с Наташкой хорошо, она - умелая и опытная утешительница,она ни разу не припомнила Павлу, что он и сам изменял ей направо и налево. Ну ичто? Да, он такой. И все мужики такие. И с Миленой было то же самое, он, как ипрежде, проводил досуг разнообразно и сексуально насыщенно и совершенно несчитал это изменой когда девки все время разные и ты даже не помнишь их имен илиц, разве это измена? А вот то, что сделала Мила, - это самая настоящаяизмена, примириться с мыслью о которой Павел не мог.

Но как это возможно? Как? И почему?

Наташа только что ушла, а Павел полулежал в широком мягкомкресле и вспоминал все то, о чем они говорили. Со сладострастностью мазохистаПавел подробно рассказывал бывшей жене, как заботилась о нем Милена, как любилаего, как тревожилась о его здоровье, как не могла прожить без него даженескольких дней. И как благодарна была ему, когда он помог ей оформить развод,и как плакала и целовала ему руку, когда он согласился забрать ее родителей изСредней Азии и поселить поближе к дочери.

Месяца через три после их знакомства снова дала себя знатьспина. Милена забеспокоилась, но Павел махнул рукой и сказал, что у негомежпозвоночная грыжа и нужно всего-навсего поколоть несколько дней лекарство -и все пройдет. Так и случилось, но Милену это не остановило. Она уселась закомпьютер, долго бродила по разным сайтам в Интернете, потом звонила в какие-токлиники и наконец заявила, что Павлу нужно сделать снимок, потому что безснимка ни один врач консультировать не будет.

- У меня нет времени, - отрезал Павел. - И вообще, этовсе глупости.

- Я понимаю, - мирно согласилась тогда Милена, - тымного работаешь, и у тебя нет времени, чтобы поехать в поликлинику на рентген.Но я узнала, можно вызвать рентгенолога на дом. Он привезет установку и всесделает. Я с ним уже разговаривала, он сказал, что может приехать как угоднопоздно, даже в одиннадцать вечера. И пусть врач-невролог тебя осмотрит инапишет заключение, он тоже может выехать на дом в удобное для тебя время. Тытолько назначь день.

Против этого Павлу возразить было нечего. На следующий деньвечером приехали невролог и рентгенолог, написали какие-то бумажки и сделалиснимок, с этими бумажками и снимком Милена ездила к разным специалистам, потомснова засела за компьютер. Павел уже решил было, что гроза миновала, но нетут-то было. В один прекрасный выходной день Милена, накормив его завтраком,села перед ним с видом примерной ученицы, отвечающей на экзамене, и открылапухлую папку. То заболевание позвоночника, которое у него обнаружили, - вещьочень серьезная, и если не сделать операцию немедленно, то лет через десять онпревратится в полного инвалида. Вот заключение профессора такого-то… Вотзаключение еще одного светила… В России такие операции делают плохо, врачи унас, конечно, замечательные, но хорошего оборудования нет, и кроме того, неткультуры послеоперационного ухода, который, как известно, не менее важен, чемсама операция. Все, кому дорого собственное здоровье, лечатся только заграницей. Вот перечень клиник в Европе, где наиболее успешно делают операции напозвоночнике. Вот цены. Сроки. Условия. Пусть Павел решает.

- Да ты с ума сошла! - расхохотался он. - Жил я сосвоей спиной столько лет - и дальше проживу. Нечего меня пугать.

Но Милена не сдавалась. Она, казалось, затихала на несколькодней, но потом снова принималась за уговоры. Павел ни за что не дал бы себяуговорить, он смертельно боялся даже мыслей о больницах и операциях, если бы нета случайная встреча в автосервисе, куда он заехал помыть машину. Сервис былприличным, с собственным маленьким кафе, где можно было подождать, попиваякофеек, покуривая и глядя в телевизор, настроенный на спортивный канал. Павелуже допил свой кофе, когда они вошли: молодая, дорого одетая красавица исгорбленный, как древний старик, мужчина с палкой. Красавица подвела своегоспутника к соседнему столику и помогла сесть. По лицу ее было видно, что онараздражена, и, когда женщина заговорила, Павел услышал в ее голосе неприкрытуюзлость и в то же время какую-то усталость. Она взяла у барной стойки две чашкикофе, одну поставила перед мужчиной с палкой, бросила ему что-то резкое ивышла, неся вторую чашку в руках. Через несколько секунд Павел увидел ее черезбольшое, до потолка, окно, красавица стояла на улице, пила кофе и разговаривалапо мобильному. «Не хочет, чтобы он слышал, наверное, любовнику звонит», - понялПавел и непроизвольно кинул на мужчину за соседним столиком сочувственныйвзгляд. Тот поймал этот взгляд и смущенно улыбнулся в ответ. Как-то незаметнозавязался разговор, и Павел вдруг заметил, что мужчина-то совсем не стар,скорее даже молод, во всяком случае моложе самого Павла.

- Травма? - спросил Павел, кивком головы указывая напалку, прислоненную к столу

- Да нет, это теперь на всю оставшуюся жизнь, - мужчинакриво усмехнулся. - Жену жалко, устала она от меня. И бросить не может -совесть не позволяет, и жить я ей не даю. Сам виноват, надо было вовремялечиться, а я все думал обойдется, обойдется, не может быть, чтобы такоеслучилось со мной, с кем угодно, только не со мной. А вот случилось.