Городской тариф - Александра Маринина

Не станет он звонить Диме Шепелю. Если ему нужно - пусть сампозвонит и придет. Евгений Леонардович стремился быть демократом, но в то жевремя точно чувствовал ширину и устойчивость каждой отдельно взятой ступенькииерархической лестницы. Он с удовольствием сам заходил в комнаты к рядовымсотрудникам, но взял за правило никогда не появляться в кабинетах тех, кто подолжности являлся его начальниками в Фонде, если, конечно, ему самому это небыло нужно. Пусть сами приходят и сидят в кресле для посетителей. Его возраст инаучные заслуги что-нибудь да значат.

Однако ни возраст, ни весомые научные заслуги не убили вИонове жадного исследовательского любопытства и юношеского озорства, посему прямоиз приемной он направился не к себе, а в отдел комплексных монографическихисследований, в самый любимый «свой» отдел. Если Шепель надумает позвонить, топусть сначала поищет и подождет.

По состоянию квадратного холла, именуемого предбанником,легко можно было судить о времени суток, не имея наручных часов. Сейчаспредбанник недвусмысленно свидетельствовал о том, что рабочий день прошел бурнои конца ему пока не предвидится: бумагорезательная машина, уничтожающаячерновики, расчеты и схемы, тряслась от судорожных усилий, а пол вокруг нееусыпан бумагами, еще не уничтоженными, на всех мыслимых поверхностях стоятнепомытые чашки и стаканы, из большой урны в углу холла горой торчат пустыепластиковые бутылки из-под минеральной воды и колы. Секретарь отдела, добродетельнаяи обстоятельная Анна Степановна, работавшая с Ионовым и Шепелем еще в академии,сидела за компьютером и с пулеметной скоростью набирала какой-то текст,поглядывая в лежащую на столе рукопись. Вообще-то персональными компьютерамибыл обеспечен весь личный состав, и если Анна Степановна что-то для кого-топечатала, то не потому, что самому автору текста сделать это не на чем, аисключительно потому, что он занят другими срочными делами. Ионов был на стопроцентов уверен, что текст набирается для начальника отдела Кувалдина, которыйпо старой, выработанной много лет назад в докомпьютерную эру привычке создаетнаучные и служебные документы при помощи бумаги и ручки и только потомпечатает; все остальные сотрудники никаких рукописей не признавали и работалисразу на компьютере.

Все четыре выходящие в предбанник двери были распахнуты, иИонов без колебаний вошел в один из кабинетов: именно оттуда доносилась самаяпестрая и возбужденная разноголосица, перекрываемая мощным басом Кувалдина.Если в обсуждении участвует начальник отдела, значит - там действительноинтересная проблема или закавыка, с которой непонятно что делать.

Проблема возникла, как выяснилось, в связи с монографическимисследованием в московской зоне эксперимента. Уголовное дело возбуждено пофакту исчезновения, а затем и обнаружения трупа сожительницы сотрудникаправоохранительной системы; понятно, что в этом случае к раскрытию преступленияпроявляется особое внимание и к работе привлекаются лучшие силы подразделений.Можно ли в такой ситуации считать исследование «чистым»? Ведь на его примеревряд ли правильно судить об уровне квалификации личного состава в целом. Иливсе-таки правильно? Выборка преступлений, работу по раскрытию и расследованиюкоторых предстоит изучать, должна быть репрезентативной, то есть преступленияотбираются по принципу случайности, а не преднамеренно, и в этом смыслерепрезентативность не нарушена, но… Евгений Леонардович поучаствовал вобсуждении, поддержал Кувалдина, который считал, что все в порядке и если преступленияпротив работников правоохранительных органов и членов их семей в реальной жизнисовершаются, то вполне естественно, что они и в выборку попадают, и допросилдоложить новые результаты, полученные в течение дня.

Результаты выглядели удручающе. Или, наоборот,обнадеживающе. Это как посмотреть. Выбранное для монографического исследованиядело о вымогательстве крупной взятки в Красноярске, возбужденное две неделиназад, было прекращено за пятьдесят тысяч долларов, полученных следователем. Тоесть как началось со взятки, так взяткой и закончилось. Красиво. Показательновыглядела квартирная кража в Тульской области: дело возбуждено десять днейназад, дверь не была взломана, хозяин квартиры пришел домой с работы, открыл еесвоими ключами и обнаружил полный разгром и пропажу денег и ценностей, то естьпреступник не только спокойно открыл дверь, но и добросовестно запер ее засобой, когда уходил. За десять дней не вызван к следователю и не допрошен ниодин человек, названный потерпевшим, который добросовестно перечислил людей,знавших об имеющихся у него ценностях и имевших доступ к ключам. Более того,сам дверной замок даже не изъяли для проведения экспертизы, чтобы хотя быпонять, чем его открывали: приданными, то есть «родными», ключами, ихдубликатами, специально подобранными ключами или еще чем. По делу об уличномразбойном нападении, совершенном в Воронеже, информация поступила просто-такипугающая: потерпевший был с места преступления немедленно доставлен в больницу,в милицию заявила его жена, прошло уже пять дней, а в больницу к несчастномутак никто и не пришел и ни одного вопроса ему не задал, то есть не сделаносамого элементарного, о чем говорится во всех учебниках, рассказывается во всехдетективных романах и что подсказывает обыкновенный здравый смысл.

В Москве ситуация несколько лучше, но это лишь потому, чтона раскрытие преступления брошены «лучшие силы», что и явилось камнемпреткновения. Хотя и здесь не обошлось без огрехов. Бородатый СергейАлександрович, сотрудник отдела, докладывающий «московское» исследование, внескольких словах изложил суть дела, высоко оценил работу следователя, назвавпроведение осмотра места происшествия «безупречным», отметил неожиданно хорошеезнание жилого сектора участковым Дорошиным и подробно остановился на своемконьке - организации оперативной работы. На сегодняшний день выдвинуто триверсии: убийство Милены Погодиной совершено ее любовником Канунниковым поличным мотивам, эту версию отрабатывают оперативники из Центрального округаХвыля и Рыжковский; убийство девушки является способом давления на ее сожителяПавла Седова, сотрудника Московского управления Федеральной службы по контролюза оборотом наркотиков, этой версией занимается Сергей Зарубин вместе сколлегами Седова; по третьей версии, связанной с бывшим любовником Погодиной иоставленными им деньгами, работает Каменская, она же осуществляет общий анализвсей собранной по делу информации. По большому счету претензий на текущиймомент нет только к Зарубину; его работа пока не дала ощутимых результатов, нолишь потому, что коллеги Павла Седова не любят делиться информацией, темнят ивсячески пытаются вытеснить из своих рядов оперативника из «убойного» отдела иставят ему палки в колеса. Зарубин же, со своей стороны, обладает несомненнойоперативной смекалкой и проявляет чудеса хитрости и изобретательности, чтобыузнать, какими конкретно делами занимается сейчас Седов и имена фигурантов поэтим делам. Сам Седов как источник достоверной информации рассматриваться неможет, потому что запил, находится дома и имеет на руках больничный. А спьяного какой спрос? Хвыля и Рыжковский отрабатывают Канунникова, которыйобъявлен в розыск; они проделали огромную работу по установлению егопередвижений в день убийства и его местонахождения в настоящий момент, но в тоже время не сделали очевидно необходимых вещей, как то: первое… второе… третье…Многовато, пожалуй.