Лорнет герцогини де Рошфор - Наталья Николаевна Александрова

– точно такой, как тот, который я нашла, и она смотрела через этот лорнет на юношу… а потом перевела его на меня.

– Ну, здравствуй, дитя мое! – проговорила она с улыбкой. – Я тебя ждала.

– Ждали? – переспросила я удивленно. – Но как вы могли знать, что я приеду? Я сама не знала об этом час назад!

– А ты как думаешь? – Она выразительно покачала лорнетом. – Кстати, тут кое-кто хочет с тобой поговорить.

– Кто? – спросила я настороженно – хотя в глубине души уже догадывалась.

– Ты знаешь! – с этими словами дама отвернулась от меня и перевернула страницу нот, по которым играл музыкант.

Я хотела еще что-то у нее спросить, но тут ко мне подкатился маленький человечек, совсем карлик, одетый по моде восемнадцатого века – в белый, расшитый золотом камзол и пудреный парик.

Карлик поднес палец к губам и прошептал:

– Тс-с! Не шумите, не мешайте господину Амадею! Вас ждут, пойдемте, я вас провожу!

Он деликатно взял меня под руку (из-за его роста это выглядело забавно) и повлек к двери в соседнюю комнату.

Эта комната была значительно меньше предыдущей. В ней были несколько кресел, обитых голубым шелком, изящный туалетный столик и стеклянная горка с блестящими безделушками.

Я огляделась.

Никто меня здесь не ждал.

– Посидите здесь несколько минут! – проговорил карлик – и тут же куда-то исчез.

Я села в кресло перед туалетным столиком, взглянула в зеркало и невольно расстроилась – после того, как ехала по проселочной дороге и продиралась сквозь заросли, я выглядела не лучшим образом и совсем не подходила к этому изящному интерьеру.

Ну да, поношенные джинсы, пыльные кроссовки, старая клетчатая рубашка, исцарапанные руки… ужас что такое!

Тут изображение в зеркале заколебалось, как вода в озере под ветром, на мгновение расплылось…

И я снова увидела свое отражение – но как же оно удивительно изменилось!

Теперь я выглядела красивой ухоженной дамой. Лицо мое было тщательно напудрено, над верхней губой виднелась мушка, волосы прикрывал изящный пудреный паричок.

Одежда была под стать внешности – розовое платье, вышитое серебром.

Кажется, я ничуть не удивилась такой метаморфозе, как будто такое случалось со мной каждый день…

А в следующее мгновение мне стало не до нее.

Сзади скрипнула дверь, и я увидела в зеркале приближающегося человека…

Я ахнула и вскочила.

Повернувшись к вошедшему, я воскликнула жалобно и возмущенно:

– Папа! Папа! Почему ты не приходил раньше? Ты же знал, как мне не хватало тебя! Ты знал, как я по тебе скучала! Почему, почему?

Голос был не мой, так говорила бы маленькая девочка. Наверно, так говорила когда-то я сама. Но я не помню, я вообще плохо помню отца. Как будто воспоминания мои подернуты дымкой, все такое неясное, расплывчатое, туманное. А если не помнишь человека, то как можно по нему скучать? Тем не менее я скучала, но поняла это только сейчас, когда увидела отца.

– Я и сам скучал по тебе, Лисенок! – проговорил отец печальным мягким голосом. – Нас очень редко отсюда отпускают… если бы я мог, я пришел бы гораздо раньше…

– Ну прости, прости! – проговорила я и протянула к нему руки… – Я понимаю, ты не мог…

Но он попятился, и тут же откуда-то сверху донесся строгий начальственный голос:

– Не прикасаться! Иначе свидание будет прервано!

– Видишь, Лисенок, как здесь строго… – грустно проговорил отец. – Что ж… я увидел тебя – и это для меня очень много значит. Но я пришел не только для этого. Я должен рассказать тебе кое-что важное… очень важное…

– Важное? – переспросила я, как эхо. – Я увидела тебя. Что может быть важнее?

– Может. Я должен рассказать, что со мной… с нами случилось двадцать лет назад.

Он сел в одно из кресел, показал мне на другое.

Я тоже села.

– Твоя мать… – начал он медленно, раздумчиво. – Может быть, я не смог сделать ее счастливой.

Он мгновение помолчал, потом махнул рукой:

– Впрочем, я не об этом. Все началось примерно на этом месте. Я тогда работал водителем. Дело в том, что в девяностые годы я потерял прежнюю работу, и мне пришлось… впрочем, не буду отвлекаться.

Отец перевел дыхание и продолжил:

– Я работал водителем у одного влиятельного и богатого человека. Олег Иванович… фамилия его тебе ни к чему. Он меня практически не замечал – я был для него инструментом, приставкой к машине, поэтому он ничего от меня не скрывал. Ну, почти ничего.

Например, я знал его любовницу – пустую избалованную девицу, ее звали Ульяна. Я часто возил его к ней или ее к нему и кое-что, конечно, замечал.

Он к ней заметно охладел, а она… скажем так, ее это не устраивало. У нее были на него планы. И она решилась на рискованный шаг. Короче, она его шантажировала, как я понял позже. Чем? Уж не знаю, очевидно, это был достаточно серьезный повод.

И вот в один прекрасный… да нет, далеко не прекрасный день я привез Олега Ивановича в ресторан «Дача». Он был расположен на этом самом месте и был тогда очень модным среди богатой публики. Олег Иванович тоже здесь частенько бывал.

Но в этот раз Олег Иванович велел мне не подъезжать к главному входу ресторана, поставить машину в стороне, где ее никто бы не видел, и ждать его.

А мне-то что?

Поставил машину и дремал.

Но потом мне невыносимо захотелось курить. А курить в машине мне не разрешалось – Олег Иванович не выносил запаха моих дешевых сигарет.

Я вышел из машины и отошел подальше.

Тут за кустами я услышал голоса.

Разговаривали Олег Иванович и Ульяна. Точнее, ссорились.

Слов я не мог разобрать, но по интонации было понятно – она на чем-то настаивает, чего-то от него требует, даже угрожает, он в ответ тоже ей чем-то грозит…

Не знаю, что на меня нашло, но я тихонько раздвинул кусты, выглянул…

И увидел их.

Они стояли среди кустов позади ресторана и точно ссорились. И в тот самый момент Олег Иванович чем-то ударил Ульяну.

Она беззвучно повалилась на землю, а Олег Иванович наклонился над ней, потом быстро огляделся по сторонам…

Я страшно испугался, как мог бесшумно попятился и добежал до машины. Сообразил ступать как можно тише, чтобы ни одна ветка не хрустнула.

Сел за руль и сделал вид, что сплю.

Через несколько минут Олег Иванович вернулся.

Посмотрел на меня, увидел, что я сплю, и достал мобильный телефон. Позвонил кому-то и проговорил вполголоса:

– Кастет, это я… ну да, да. У меня тут небольшая