Очаровательный повеса - Элизабет Хойт

ним произошло, действительно ужасно. Пусть старый герцог никогда не был ей отцом, но о ней всегда заботился Вэл.

– Хорошо, что сэр Стэнли оказался так добр.

– Да, во всяком случае, уж точно добрее моего отца, – криво усмехнулся Аса.

Эве нечего было сказать, а обвинять его отца она не имела права.

Аса сидел, глядя в темное окно и сжимая кулаки.

– Знаешь, я больше никогда не виделся с отцом. Девять лет я жил у сэра Стэнли в «Хартс-Фолли» и ни разу не попытался связаться с ним, несмотря на настойчивые требования моего покровителя. Кто знает, если бы я смирил гордыню… – Он потряс головой и взглянул на Эву. – Смерть отца была внезапной. Он ничем не болел, ничто не предвещало конца: просто лег спать, а утром не проснулся. По крайней мере, так мне впоследствии сказал Кон. Тогда и обнаружилось, что меня нет в завещании, как будто я никогда не появлялся на свет.

– Да, жаль, – прошептала Эва.

Аса выпятил подбородок и прищурился.

– Меня не надо жалеть. Я сделал все, чтобы «Хартс-Фолли» имел блестящий успех в прошлом, а в будущем станет еще успешнее. Я не слабак любитель, что бы ни думали обо мне отец и Кон, и мне никто не нужен: ни семья, ни кто-либо другой. Справлюсь сам!

Эва почувствовала тревогу, только сейчас осознав, что стремление Асы восстановить парк связано далеко не только с деньгами.

– Я знаю, что эта работа очень важна для тебя, но зря ты отказываешься от семьи. Конкорд, похоже, не знает, почему отец лишил тебя наследства, и я вовсе не уверена, что он такой же противник театра, как он. Почему бы тебе откровенно не поговорить с ним? Прошло уже много времени.

– Конкорд так же упрям, как отец.

Эва улыбнулась.

– И так же, как ты?

– Возможно, – усмехнулся Аса.

– Все это неважно. У тебя прекрасная семья, а детишки просто очаровательны.

– Ты любишь детей?

Эва опустила голову.

– А разве их можно не любить? Они такие милые, нежные, уязвимые, с такими крошечными пальчиками…

Она прикусила губу, сообразив, что, наверное, сказала слишком много.

Аса молчал, и Эва подняла голову.

– В твоей семье так много детей.

Он фыркнул и устроился поудобнее.

– Мы явно одно из самых плодовитых семейств в Лондоне. Конкорду следовало бы постыдиться.

– А мне показалось, что он весьма горд, – пробормотала Эва и тут же заработала хмурый взгляд, но тем не менее продолжила: – А может, ты просто завидуешь? Ведь у тебя самого семьи нет.

– О нет! – воскликнул Аса. – Нет и не надо: только семьи мне еще не хватало!

– Почему? – удивилась такой буре эмоций Эва.

– У меня есть дело, которое занимает все мое время. И это самое главное.

Эва немного смутилась, но все же спросила:

– Но ведь многие мужчины успешно совмещают то и другое. Твой брат, например, управляет пивоварней, если я правильно поняла, но это не помешало ему сегодня праздновать крещение уже шестого ребенка.

Аса пожал плечами.

– Что хорошо для Конкорда: скучное дело и целый выводок детей, – то неприемлемо для меня. В «Хартс-Фолли» я работаю сутки напролет, так что времени для чего-то другого не остается.

– Или для кого-то? – уточнила Эва, внимательно посмотрев ему в лицо.

Уголки его губ дернулись в ухмылке, глаза неожиданно загорелись.

– Вовсе нет, уверяю тебя. У меня есть потребности, как у любого другого мужчины, и я их удовлетворяю, не сомневайся.

Эва поджала губы, стараясь не обращать внимания на вдруг часто забившееся сердце при упоминании этих самых потребностей.

– Насколько я поняла, с Виолеттой ты больше… не развлекаешься.

Аса, чуть откинувшись назад, молча наблюдал за ней из-под полуопущенных век, и это почему-то ее нервировало. Эва заметила, что за ужином он выпил три-четыре пинты пива, и теперь, вероятно, испытывает определенный дискомфорт.

– Думаю, мне придется найти кого-то другого для удовлетворения своих потребностей, – произнес он медленно, прервав ее размышления.

Она нервно облизнула губы, и Аса, уставившись на них, добавил почему-то хриплым голосом:

– Впрочем, я могу удовлетворить себя сам.

У Эвы от удивления приоткрылись губы.

– Что ты имеешь в виду?

Аса ухмыльнулся, блеснув белыми зубами и показав ямочки на щеках.

– Ох, Эва, ты сама невинность!

Она знала, что должна почувствовать себя оскорбленной, непременно должна, однако его довольное мурлыканье обещало много интересного.

– Помнишь, я говорил, что мужчина может доставить женщине удовольствие, даже не вторгаясь в ее тело? С мужчиной то же самое. Каждый может ублажить себя сам руками.

Лиф платья неожиданно стал ей тесен, дыхание участилось, она не знала, куда девать глаза, когда его рука медленно переместилась на внушительную выпуклость между его широко расставленными ногами. Он откровенно погладил себя и в упор взглянул на Эву.

А с ней произошло что-то непонятное. Вдруг забыв о приличиях, она подняла на него взгляд и совершенно неожиданно для самой себя прошептала:

– Покажи мне.

У него буквально глаза полезли на лоб, но спорить он не стал. Не отрывая от нее взгляда опустил сначала одну руку, потом вторую и неспешно начал расстегивать пуговицы.

Эва уперлась сжатыми кулаками в сиденье экипажа, чтобы не качаться в такт его движениям, когда расстегнул пуговицы и раздвинув ткань, он удовлетворенно вздохнул.

– Так намного лучше: а то тесновато, когда он увеличивается.

Аса улыбался, глядя на нее.

Глаза Эвы метнулись к его лицу, она прикусила губу и, не в силах сдержаться, опять уставилась на ширинку. Теперь ей было видно белое нижнее белье, плотно обтянувшее внушительных размеров мужское естество.

– Не хочешь его увидеть? – проворковал Аса.

Эва облизнула пересохшие губы и неожиданно выдавила:

– Да…

Он слегка ослабил завязки, чуть приподнял бедра и приспустил бриджи вместе с нижним бельем, выпустив наружу то, что под ним скрывалось. Эва ахнула: его достоинство оказалось куда больше, чем она могла себе представить, и толще. Аса поддерживал его так, чтобы ей было лучше видно. Орган, опутанный голубыми прожилками, похожий на древко копья, пульсировал в его пальцах. Кровь начала отливать от увеличившейся головки, и он выглядел влажным и блестящим.

Эва с трудом сглотнула, когда Аса сжал его рукой и провел от основания до головки, собрав кожу вверху, а потом отпустил вниз. Потом еще и еще…

Эва ощутила, как напряглись соски, в животе стало горячо, а между бедрами выступила влага. Надо немедленно это прекратить! Он должен вести себя прилично! Она закроет глаза, пока он будет приводить себя в порядок.

Но только она хотела совсем не этого…

Эва отметила, что его лицо покраснело, глаза сузились. Он наблюдал за ней, словно ему было