Уинстон, берегись! - Фрауке Шойнеманн

– Иди-ка сюда, кисонька, – издевался бородатый, пытаясь меня схватить, – иди к дядюшке Деннису!

Ну уж нет, без борьбы я точно не сдамся! Когда он в очередной раз попытался меня схватить, я вытянул лапу с выпущенными когтями и молниеносным движением царапнул его по тыльной стороне руки. Из трех длинных царапин сразу же брызнула кровь.

Деннис взвыл и завалился назад:

– Скотина! Ты что это творишь?! Ну подожди, я тебя со свету сживу, вот увидишь!

Отодвинув ведра в сторону, он на четвереньках пополз под мойку. Я попытался было сбежать, совершив марш-бросок вперед, но на этот раз Деннис оказался проворнее и успел меня поймать, мертвой хваткой вцепившись мне в загривок. Ай-ай-ай! Он что, сдурел?! Мне же больно, кто вообще так держит кошек! Я принялся всячески изворачиваться и сучить лапами, но все было бесполезно. Деннис прижал меня к себе и ни на секунду не ослаблял хватку, хотя я яростно шипел и брыкался.

В конце концов он, очень крепко удерживая меня в руках, поднялся на ноги. Пожалуйста, пожалуйста – ну повернись в камеру хоть разок! – с горячей надеждой твердил я про себя. Но, к несчастью, Деннис стоял спиной к двери, а значит, и к камере. Потом он сделал два шага вперед, перехватил меня одной рукой, а второй взял что-то с пола. Извернувшись, я сумел быстро взглянуть в ту сторону – это была одна из картонных коробок, в которых Сандро перевозил продукты. Деннис откинул верхние клапаны, усадил меня внутрь и тут же закрыл коробку. Не успев опомниться, я очутился в полной темноте. В темноте, которая, в придачу ко всему, пахла луком и пылью. Гадость какая!

– Так, кисонька, а теперь сиди тихо. А то у меня тут, знаешь ли, дела.

Тихо?! Ну уж нет! Я встал на дыбы, словно дикая лошадь, и попытался открыть коробку, нажав на клапаны изнутри. Но Деннис прижимал их снаружи – и у меня не было ни единого шанса на успех. Вдруг я почувствовал, что он поднял коробку и куда-то меня в ней понес. Потом он, кажется, открыл еще одну дверь и опустил свою ношу. Я услышал шорох – похоже, Деннис где-то рылся.

– Так и знал, что у Сандро где-нибудь здесь найдется скотч. Что может быть лучше порядка в рабочем кабинете! Как думаешь, кисонька, если бы Сандро знал, что для одного из писем с угрозами я даже воспользовался его собственными ножницами и клеем, он бы рассердился? А?

Святые сардины в масле! Все-таки это он. Деннис – это и есть продуктовый вымогатель! Вне себя от ярости, я стал метаться внутри коробки, но клапаны, судя по всему, уже были заклеены скотчем. Все мои усилия были напрасны.

Проклятый кошачий лоток! Я, Уинстон Черчилль, заточен в какой-то затхлой картонной коробке! Хуже уже и быть не может!

Тут коробку снова подняли и куда-то понесли – опять эта качка! На этот раз мы быстро добрались до места назначения, и Деннис поставил коробку на пол. Вскоре раздался странный скрип, который мне доводилось слышать и раньше. Вот только где? Пока я об этом размышлял, Деннис двигал коробку по полу. Сумерки вокруг меня сгущались. Это уже были не сумерки, нет – настоящая тьма. И холод. Потом снова странный скрип. И в этот момент до меня дошло: такой звук издает дверь в холодильную камеру, когда ее открывают. Или, как в этом случае – запирают.

Коробка с ее содержимым, то есть со мной, похоже, стоит в довольно прохладном месте.

Поправлюсь: хуже быть все-таки могло. Черт побери! Кажется, я сел в лужу. Причем в очень глубокую.

Милый кошачий боже, я знаю, что сам пожелал однажды оказаться запертым на этом холодном складе. Но за свою жизнь я желал так много разного – и ничего не сбывалось. Почему же из всех моих желаний ты решил исполнить именно это?! Дело в том, что я, кажется, в некоторой степени… дал маху. Да, именно. Я дал маху. Я совсем не хочу быть тут запертым. И вот почему: мне! очень! холодно! Чертовски холодно!

Снаружи, конечно, тоже не разгар лета, но там хотя бы можно побегать и разогреться. Здесь же, втиснутый в эту коробку, я едва мог пошевелиться и мерз как цуцик. В следующие часа два дверь в холодильную камеру пару раз открывалась и закрывалась с характерным скрипом – Деннис приходил взять рыбу или мясо для посетителей. Все остальное время здесь, помимо холода, стояла еще и очень неприятная тишина.

Сначала я пытался расцарапать низ коробки, но ничего не вышло – дно было прочно заклеено. А сверху коробка была слишком плотно обклеена скотчем. От отчаяния я чуть все усы себе не выдрал! Кажется, я обречен сидеть тут и ждать, что уготовил мне этот страшный Деннис.

Время едва ползло. Я размышлял о том, как долго маленький кот вроде меня протянет в этой холодной коробке, не схватив серьезного насморка. Вероятно, не так уж долго. Я уже превращался в ледяную глыбу! Наконец, полвечности спустя, хорошо знакомый скрип возвестил, что Деннис направляется в холодильную камеру. Я слышал, как его шаги постепенно приближались ко мне – то есть к коробке. Потом он остановился и постучал по крышке моей тюрьмы:

– Так, кисонька. У меня есть новости. Причем не очень хорошие. По крайней мере, для тебя. – Он снова издевательски рассмеялся. – Мона, моя жена, поймала двух твоих товарок. Они ошивались возле нашего дома и что-то вынюхивали – мерзкие кошки! Теперь они сидят в такой же коробке у нас в подвале.

Святые сардины в масле! Я почувствовал, как мое сердце резко ухнуло вниз. Одетту и Рози поймали – это просто катастрофа! А я заперт здесь и не могу их спасти! Умей я плакать, я бы разрыдался.

Деннис безжалостно продолжал:

– А теперь – совсем плохая новость.

Он сделал короткую паузу, а я в это время подумал: какая же новость может быть еще хуже?

– Моя жена ненавидит кошек. Понимаешь? Она их просто НЕНАВИДИТ. И никаких кошек в подвале терпеть не станет. Поэтому сначала мне придется отделаться от твоих подруг, а уж потом можно будет подумать, что делать с тобой. А это значит, что ночевать тебе, хочешь не хочешь, придется здесь. Так что сегодня ночью ты, наверное, немножечко померзнешь: ведь – ах, как жаль, как жаль! – мне придется оставить тебя в этой комнате. Только она запирается снаружи. А безопасность превыше всего – я вам, кошкам, знаешь ли, не доверяю. По части трюков с освобождением вам просто нет равных!

Сказав это, он, видимо, ушел – дверь со скрипом закрылась, и я вновь оказался в одиночестве. И – впервые в своей кошачьей жизни – в полной растерянности. Что же мне теперь делать? Я положил голову на передние лапы. Давай же, Уинстон Черчилль, суперагент-самозванец ты этакий! Как бы на твоем месте поступил Джеймс Бонд? Или Шерлок Холмс?

Впрочем, чего бы они не стали делать в любом случае – так это сдаваться. Поэтому такой сценарий сразу отпадает! И первым делом они, наверное, попытались бы выбраться из этой проклятой коробки. Вот только как? В поисках какого-нибудь решения я еще раз осмотрелся, но в кромешной тьме даже собственную лапу разглядеть не мог.