Друзья. 25 лет вместе. Как снимали главный сериал эпохи - Сол Аустерлиц

Макгуайр была потрясена, когда в 1996 году в журнале Vogue написали, что она нелестно отозвалась о Кудроу, имея в виду, что фигура актрисы была больше, чем у стройных Кокс и Энистон, и сильнее нуждалась в прикрытии. Кудроу была неприятно удивлена, коллеги по шоу поддержали ее. Макгуайр никогда не говорила ничего такого о Кудроу (это было мнение автора статьи), но ее отношения с актерами уже никогда не были прежними.

Во втором сезоне и после него мы знали, что персонажи «Друзей» растут, потому что мы по одежде видели, как они становятся более зрелыми, более разумными и более похожими на взрослых. Рэйчел, в частности, прошла путь от безработной до официантки кофейни и сотрудницы модной компании. Мода вошла в лексикон самого шоу, когда Рэйчел работала в универмаге Bloomingdale’s, а затем в Доме мод Ральфа Лорена. Макгуайр знала, что она должна была использовать что-то из вещей от Ральфа Лорена – это было предусмотрено сценарием, – но предпочла ограничить их количество в шоу. Для нее было важно, чтобы «Друзья» не превратились в шоу, которое представляло вещи исключительно одного дизайнера. Макгуайр по-прежнему хотела, чтобы Рэйчел выглядела соблазнительно и сексуально, но предпочитала гардероб, который мог бы понравиться работающей женщине в ее возрасте. «Друзья» должны были показать время молодости и беззаботности максимально естественно, и существенным шагом для этого было желание наглядно продемонстрировать процесс достижения зрелости.

«Прическа Рэйчел» в конце концов уступила место другим модным прическам и стала одним из тех предметов, которые всегда будут лежать в шкафу «Друзей». Даже когда шоу закончилось, женщины, стремясь освежать свой стиль, продолжали появляться в салонах и просить сделать им прическу как у Рэйчел Грин. Успех «Друзей» распространился с телеэкрана на весь мир. Шоу стало не просто хитом; теперь оно было феноменом. Вместо того чтобы попытаться показать мир своих зрителей, шоу переделывало мир по своему собственному образу. Куда бы вы ни пошли, повсюду были «Друзья».

Сценаристы придумали превосходную грязную шутку для Росса и Рэйчел, впервые занимающихся сексом в «Эпизоде, где Росс и Рэйчел… ну, вы знаете» из второго сезона, которая повлекла неоднократные жалобы некоторых шоураннеров на то, что в «Друзьях» не могут рассказать те шутки, которые могут прозвучать в «Сайнфелде». Росс приглашает Рэйчел к себе на работу в Музей естественной истории, берет одеяло из шкуры животного и упаковки сока и показывает ей (на удивление тусклые) звезды. (Кевин Брайт был ужасно разочарован тем, как в итоге выглядело световое шоу в кадре, и так сильно жаловался на неудачную работу, что продюсер Тодд Стивенс на мгновение испугался, что из-за этого может потерять работу.) Когда они начинают раздеваться и ложиться на пол, Рэйчел останавливается и утешает Росса, говоря ему, что ничего страшного в этом нет. Росс делает паузу, на мгновение смущаясь, а затем говорит ей: «Да нет. Ты просто раздавила пакетик сока».

Подобно эпизоду «Соревнование» в «Сайнфелде», полностью посвященному мастурбации, в котором ни разу не употребили слово «мастурбация», «Друзьям» сходила с рук шутка о преждевременной эякуляции благодаря тщательному подбору слов. Это может быть просто хорошая актерская игра, но кажется, что Энистон и Швиммер смеются здесь по-настоящему, охваченные чувством облегчения своих персонажей от предотвращения мгновенной сексуальной катастрофы. Позже Дэвид Крэйн был убежден, что эту шутку придумал сценарист Грег Малинс, в то время как Малинс был уверен, что это был Майк Сиковиц, а Сиковиц утверждал, что это был Крэйн. Это было свойственно процессу написания сценария для шоу, где никто не мог или не хотел брать на себя ответственность за придуманную шутку.

Были очевидные моменты, которые нужно было показать зрителям, – первый поцелуй, первый секс – и «Друзья» делали это хорошо и с юмором, но отношения Росса и Рэйчел никогда не были по-настоящему спокойными. Даже в самые ранние их моменты были намеки на то, что не подкованный в романтике Росс будет контролирующим и все запрещающим. В «Эпизоде, где Джо выселяется» он кричит на Рэйчел из-за того, что она сделала татуировку, прежде чем все рассмотреть и успокоиться: «А болит сильно… или ты уже можешь?» Мысль о «голом животном сексе», как назвала Рэйчел отношения со своим бывшим бойфрендом Паоло (надо сказать, что не стоит на самом деле вспоминать такое при нынешнем парне), сводит его с ума.

Росс раскрывает весь план их будущего с двумя детьми (мальчик и девочка) и домом в Скарсдейле, не слишком близко от родителей, чтобы они у них все время не сидели, но и в то же время достаточно близко, чтобы позвать их сидеть с детьми. «Я спокойно стою, держу Бена, и вдруг бац, у меня двое детей, я живу в Скарсдейле и жалуюсь на высокие налоги!» – говорит Рэйчел. Росс предлагает успокоиться и наслаждаться теми отношениями, которые у них есть, а не теми, какими он хочет их видеть, но их бурлящий роман портит ревность Росса.

Нуждающийся в любви и неуверенный в себе Росс похож на школьника, который все еще не может поверить, что такая красивая девушка, как Рэйчел, решила уделить ему время, и его неуверенность трансформируется в сексистский стереотип. Росс мгновенно ревнует, когда слышит о ком-то, кто может предложить Рэйчел работу: «Похоже, Марк, как это… хочет с тобой переспать».

«Ты доверяешь ей? – спрашивает Моника у брата, пытаясь вразумить его. – Тогда успокойся. Повзрослей!»

Слова Моники никак на него не действуют, поскольку Росс остается таким же недоверчивым, когда Рэйчел устраивается на новую работу. Он звонит ей в офис, обвиняя: «А почему Марк отвечает по телефону?» Россу достается за его вопиющее непослушание, и он признает свои слабости. Все еще не оправившись от потери бывшей жены, он боится, что кто-то отнимет у него Рэйчел, как забрали Кэрол. (Бариста «Центральной кофейни» Гантер, подслушивая разговор, бормочет, словно заклинание: «Пусть это буду я, пусть это буду я».)

К середине третьего сезона Росс впал в откровенную враждебность по отношению к деятельности Рэйчел, совершенно не связанной с ним. Росс странно возмущен карьерными амбициями Рэйчел. Когда-то он критиковал ее за то, что она «просто официантка», но когда она стремится найти себе идеальную работу, он называет это «всего лишь работой».

Росс – хороший друг, но плохой парень, и со временем он начинает воспринимать отношения с Рэйчел как должное. Черная полоса Росса наступает, когда он вторгается в офис Рэйчел в напряженный момент рабочего дня в «Эпизоде, где Росс и Рэйчел делают перерыв», зажигает свечи и устраивает обед, а Рэйчел начинает закипать. «Прошу прощения, – говорит она звонящему, – я вам перезвоню. У меня шимпанзе в офисе». «У меня такое впечатление, что у меня вообще нет девушки», – жалуется Росс, и Рэйчел, опустошенная, позже предлагает ему сделать «перерыв в отношениях».

Росс, как это ему свойственно, истолковывает предложение Рэйчел неправильно. Он подумал, что может заниматься сексом с кем угодно. Росс звонит Рэйчел в тот же вечер, слышит, что Марк находится в ее квартире, бросает трубку и идет выпить к бару, где его вытаскивает на танцпол прелестная сотрудница копировального магазина Хлоя (Анджела Фезерстоун), которой Джо и Чендлер восхищаются большую часть сезона.