Поцелуй обмана - Мэри Пирсон

Будь осторожна, сестренка, будь осторожна.

У меня вдруг закружилась голова, живот свело холодом. Я остановилась. Предостерегающий окрик брата раздался над самым ухом, совершенно отчетливо – и в то же время как будто издалека.

– Вальтер? – позвала я, понимая, что его здесь не может быть, и все же…

Шаги я услышала слишком поздно и даже не успела обернуться, когда меня ударили кулаком в грудь, дернули в сторону. Чья-то рука грубо схватила меня за запястье. Я закричала было, но почувствовала лезвие ножа у горла и услышала приказ не издавать ни звука. Я чувствовала зловоние гнилых зубов, запах сальных немытых волос, тошнотворный душок пропотевшей одежды. Рука сдавила меня крепко, не давая шевельнуться, из-под приставленного к шее ножа потекла струйка крови, щекоча кожу.

– У меня нет денег, – прохрипела я. – Только…

– Слушай внимательно, повторять я не буду. Верни то, что украла.

Слева под курткой у меня висел кинжал, но я не могла дотянуться до него левой рукой, а правую нападавший крепко стиснул. Что ж, попытаюсь хотя бы выиграть время.

– Я много чего украла на своем веку, – заговорила я. – Что именно вам…

– Этот нож – привет от книжника и канцлера, – рыкнул негодяй. – А вот это поможет тебе вспомнить.

– Я ничего у них не брала.

Чуть ослабив хватку, он перехватил нож повыше, и мне пришлось прижаться к нему головой, чтобы лезвие не врезалось в кожу глубже. Я замерла, боясь двинуться, и, кажется, не дышала. Наконец он извлек откуда-то листок бумаги и потряс у меня перед глазами.

– А в этой записке говорится совсем другое. И книжник велел тебе передать, что ему не было смешно.

Я узнала записку. Она была написана мной.

– Если я это отдам, ты меня убьешь, – единственное чем я могла сейчас двигать, были ноги. Я стала возить правым башмаком по грязи, пытаясь нащупать ногу наемника позади себя. Наконец, я наткнулась на что-то твердое. Кровь стучала в ушах, я вся горела.

– Мне заплатили за твое убийство в любом случае, – возразил он, – но я могу сделать это более мучительным для тебя, если ты этого хочешь. А потом наступит очередь твоей хорошенькой подружки…

Резко подняв колено, я с размаху опустила каблук на его ступню, вложив в удар всю силу, одновременно нанеся удар локтем под ребра. Отскочив, я развернулась и, выхватив кинжал из ножен, бросилась на наемника. Тот надвигался на меня, морщась от боли, но вдруг резко остановился. Глаза у него неестественно расширились, их взгляд стал бессмысленным. Негодяй согнулся и упал на колени. Я в недоумении уставилась на кинжал, пытаясь понять, как могла ударить его, сама не заметив. Убийца ничком упал к моим ногам, пальцы его царапали грязь.

Я заметила движение и подняла голову. В десяти ярдах позади стоял Каден с арбалетом, а чуть подальше – Рейф. Оба побежали ко мне, но резко остановились за несколько шагов.

– Лия, – Рейф протянул руку, – дай сюда кинжал.

Я посмотрела на оружие, которое все еще сжимала в руке, потом снова на Рейфа и помотала головой.

– Со мной все в порядке, – я отряхнула куртку и попробовала вернуть кинжал в ножны, но пальцы сами разжались, и он упал на дорогу. Каден поднял его и сам вложил в тонкий кожаный чехол. А я глядела на то, что осталось от нарядных гирлянд – они валялись под ногами разорванные, втоптанные в грязь, лепестки розового и сиреневого цвета разлетелись по лесной траве.

– Твоя шея, – сказал Рейф, – позволь, я осмотрю.

Приподняв мне подбородок, он большим пальцем вытер кровь.

Мне казалось, что и он, и Каден двигаются слишком быстро и резко. Рейф вынул кусок материи – платок? – и прижал к моей шее.

– Дома Берди посмотрит, что там. Сможешь держать вот так?

Я кивнула, и он поднял мою руку и прижал пальцы к ткани. Отошел, пнул лежащего человека в плечо, убеждаясь, что тот мертв. Я-то знала точно, что он умер. Он больше не скреб пальцами землю.

– Я услышал твой крик, – пояснил Каден, – но никак не мог взять его на мушку, пока ты не отскочила.

Опустив арбалет, он опустился на колено у трупа и выдернул стрелу у него из спины. Вдвоем с Рейфом они перевернули его.

Мы смотрели на лежащего мужчину, глаза у которого все еще были открыты. Кровь заполнила глубокие морщины в углах рта, отчего он казался похожим на испуганную куклу-марионетку. Ни одного из моих спасителей вид трупа, кажется, не взволновал. Возможно, они повидали такого достаточно. Я не имела подобного опыта. Ноги у меня подкашивались.

– Тебе он знаком? – спросил Рейф.

Я помотала головой.

Каден поднялся.

– Что ему было надо?

– Денег, – машинально ответила я, сама удивившись. – Он просто хотел денег.

Я не могла сказать им правду, не раскрыв, кто я такая. И тут я заметила записку, маленький листок бумаги, исписанный моей рукой, всего в нескольких дюймах от его пальцев.

– Вызовем констебля? – спросил Каден.

– Нет! Не надо, прошу вас! Я не могу… – я шагнула вперед, ноги подогнулись, в глазах потемнело, и все завертелось. Я почувствовала, как сильные руки поймали меня и подхватили.

Отнеси ее, а я займусь телом.

У меня кружилась голова. Я попыталась глубоко дышать, боясь, как бы меня не стошнило, прижимала ткань к шее. Дыши, Лия, дыши. Все будет в порядке… но мир завертелся еще быстрее, и я даже не была уверена, чьи слова слышу – Кадена или мои собственные.

Я возился с трупом, закидывая его на спину своего коня. Кровь испачкала мне плечо. Запах тления пока не появился, но мне приходилось отворачиваться, чтобы глотнуть свежего воздуха и не чувствовать ароматов немытого тела и испражнений. Такова смерть. В ней нет благородства.

Сразу за горным гребнем я видел узкое глубокое ущелье. Я повел коня туда через лес. Никто не найдет тела в этой пропасти, а дикие звери и силы природы о нем позаботятся. Большего он не заслуживал.

Я никак не мог выбросить из головы образ ее окровавленной шеи. Много раз мне доводилось видеть окровавленные перерезанные глотки, но… по приказу родного отца? Этот убийца не был простым бродягой. Я знал, что отдан приказ о ее розыске и задержании, что за ее голову обещан выкуп. Об этом много судачили в городке неподалеку от Сивики, где я останавливался, пока разыскивал ее. Я не сомневался, что приказ – не более чем жест, призванный умиротворить Дальбрек.

Ну, и кто же после этого дикари и варвары? Жители Венды или правитель Морригана? Что за отец отдает приказ убить собственную дочь? Даже волки защищают своих волчат. Неудивительно, что она сбежала.