Зачарованная Эви - Гейл Карсон Ливайн

За спиной послышались шаги.

Король посмотрел мне за плечо. Улыбка вернулась.

– Питер! Мальчик мой! Скажи, мы живы? Тебе-то я поверю!

Я так сосредоточилась на короле, что не ощутила приближения сэра Питера. А он от слабости оперся на широкий кухонный стол.

Как сэр Питер поприветствует меня?

Только бы никто не заметил, что я вся дрожу.

И вся в мурашках.

Он поклонился леди Элеоноре – полупоклоном из-за слабости. Когда он поднял голову, то солнечно улыбнулся ей – той же влюбленной улыбкой, что и мне когда-то.

Леди Элеонора порозовела.

Я стиснула кувшинчик с пурпуриной так, что металл под пальцами чуть не промялся. Живо представила себе, как запущу им прямо в эту улыбку.

Взгляд сэра Питера переместился дальше. Мне и сквайру Джеррольду он кивнул одинаково: словно я была просто врач, а не огр и не та, с кем он когда-то любезничал.

Он что, считает, что я решу, будто в таких обстоятельствах он просто вынужден так себя вести и любит не прелестную леди Элеонору, а меня, первой завоевавшую его сердце?

Я призвала на помощь здравый смысл. Я же не дура!

Сэр Питер повернулся к королю, и улыбка снова стала солнечной.

– Ваше величество! И в самом деле, мы все живы. Как я счастлив снова видеть вас в сознании и полном здравии!

– Как и я тебя. – Король слабо помахал рукой перед носом. – Что это?

Моя вонь.

– Сколько умерло? – осведомился он.

Никто из нас не знал этого. Сквайр Джеррольд вызвался собрать сведения.

Я сделала реверанс:

– Сир, я приготовлю травяной чай, он поможет вам восстановить силы.

Прошла в дальний конец кухни, поворошила тлеющие уголья в плите – новомодной, как у хозяина, – подбросила дров, налила воды в чайник и поставила греться.

Леди Элеонора сказала королю, что я спасла и сэра Питера, и многих других.

– Госпожа Эви – настоящая героиня Фрелла.

Как такую ненавидеть?

Я нашла на открытых полках чашки, достала одну, потом, подумав, и вторую. Как видно, ненавидеть сэра Питера я тоже еще не могла. Отмерила ложкой поровну смеси трав из сумки.

Сквайр Джеррольд кашлянул.

– Героиня Фрелла и всей Киррии.

– Как она нас спасла? Что у нее за чудодейственное средство?

– Пурпурина, – ответил сквайр Джеррольд.

– Это же драконья моча, не так ли? – Король побагровел, да так, что мне стало тревожно за него. – Моча!

– Ваше величество, вы, скорее всего, уже принимали ее, – пояснила я, чтобы как-то сгладить неловкость. – Целители по возможности добавляют ее во всякого рода укрепляющие средства.

Это короля Имберта не успокоило.

– Если я принимал ее по неведению, меня это не утешает. Придется сэру Титусу найти другие способы лечить меня. Кстати, никто не знает, не заболел ли он? Мне хотелось бы услышать его мнение.

А не мнение огра.

Чайник засвистел. Я заварила чай и поставила настаиваться.

Пришел Дуб:

– Я израсходовал всю пурпу… – Он увидел короля. – О! О! Он жив! Приношу свои извинения. Да здравствует король! – Он поклонился.

– Я не знаю, где сэр Титус, – заговорила леди Элеонора. – Простите меня, ваше величество, но я что-то не заметила, чтобы он метался из комнаты в комнату и возвращал умирающих к жизни, – как госпожа Эви.

– Даже если бы она спасла только вас, сир, мы были бы у нее в вечном долгу, – ловко ввернул сэр Питер.

В таком случае он ни в каком долгу не оказался бы. Он бы просто умер.

Похоже, королю Имберту нравилась лесть (как и мне раньше).

– Спасибо, Питер, но какой же монарх без подданных? Я весьма благодарен вам… – Он осознал, что я в платье. – Гм… Госпожа Огр.

– Эви. – Я сделала реверанс. – Госпожа Эви.

Король Имберт опять помахал руками перед носом.

– Давайте я открою окно, – предложил сквайр Джеррольд. – Это никому не навредит, госпожа Эви?

Я понимала, что сам он ждет не дождется утвердительного ответа.

– Надо только разжечь огонь.

Сквайр Джеррольд распахнул две оконные створки, после чего сложил в камин растопку и дрова, а сэр Питер при этом сидел сложа руки. Я решила, что чай готов, и принесла по чашке и ему, и королю.

Король Имберт помедлил.

Сэр Питер отпил чаю. И одобрительно склонил голову:

– Фенус, имбирь, камфара. Камфару вы почувствуете первым делом, сир. Резковато, но вполне терпимо. А что еще сюда входит, госпожа Эви?

У него был тонкий вкус – один из комплиментов, которые он сделал мне.

– Гримасник, его применяют эльфийские целители. Ваше величество, все ингредиенты этого чая прибавят вам сил и улучшат аппетит.

Дуб сообщил, что до моего вмешательства был Тростинкой.

– Госпожа Огр, может, королю тоже стоит пить овечье молоко с имбирем? Она меня им лечила, ваше величество.

Король Имберт развеселился.

– Когда его величество окрепнет, – сказала я, – овечье молоко пойдет ему только на пользу.

Король отхлебнул чаю.

– Если увидите сэра Титуса, пожалуйста, пришлите ко мне.

Я ушла из кухни, чтобы лечить остальных. Потом Дуб сказал мне, что короля отвели в опочивальню. Когда я вернулась, то потребовала выгородить угол огромной кухни под лазарет. Дуб исправно снабжал моих больных чаем и бульоном, а мне готовил жаркое. Дворцовая кухарка и оба поваренка умерли, поэтому Дуб готовил на всех, а помогали ему три служанки.

Сквайр Джеррольд и его рыцарь сэр Стивен доставляли ко мне заболевших. Слуг приносили на одеялах и матрасах. Кое-кто потом остался помогать мне в работе. Все, конечно, понимали, что я огр, но никто, похоже, не возражал, разве что трупы старались оттащить побыстрее, пока я их не съела, как, наверное, опасались те, кто видел меня со стороны.

Через два дня пурпурина закончилась, и лечение пошло медленнее, а прогнозы стали ненадежными.

Почти постоянно мне помогала леди Элеонора, единственное дитя графа и графини Ивсби. Леди Элеонора не считала, что ее знатность мешает ей приносить пользу. Если мне требовался горячий компресс, она его делала. Если больного знобило, она приносила еще одно одеяло. Когда у меня умер один больной, который, как я думала, выживет, она увидела, как мне горько, и без всякого отвращения – по крайней мере, я ничего не уловила – погладила меня по плечу. И я ни разу не видела, чтобы она махала руками перед носом.