Морские приключения мышки Клариссы - Лиза МакМанн

Я не верила своим ушам. Неужели мне послышалось? Неужели горе сыграло со мной злую шутку?

– Чарльз Себастьян!

– Кларисса!

– Ты жив!

– Ты жива!

– Мы справились! Справились! – От радости я скакала по песку.

Помолчав мгновение, мой брат закричал:

– А как я доберусь к тебе через море?

Я остановилась. И правда, как? Но гортанный вой не дал мне ответить. Лапки подкосились. В следующий миг я оказалась прижата к земле кошачьей лапой: шея неестественно вывернута, щека вдавлена в слежавшийся песок. Дыхание кошачьей пасти, оскал. Я запищала. Кошачья лапа ослабила давление и, прежде чем я успела дернуться, вновь придавила меня. Эта игра была мне знакома. Притвориться мертвой? Кинуться бежать лишь для того, чтобы быть пойманной? От надежды и радости, которые только что переполняли меня, не осталось и следа. Неужели все так нелепо закончится?

Через мгновение мой обидчик был сбит с ног сильным ударом. Внезапно освободившись, я отлетела и кубарем покатилась по песку. Меня подхватила неспешная широкая волна и потащила в море.

Я вскочила. Оглушенная, попыталась понять, в какой стороне берег. Ко мне прыгнула Патронесса и схватила меня зубами. Я болталась у нее в пасти, а она мчалась к нашему дереву. Оглянувшись, я увидела, как улепетывает в кусты Куркума. Из-за шторма я совершенно забыла, что на острове появились новые коты.

– Кларисса! – донесся слабый писк с корабля.

– Береги себя! Я вернусь! – крикнула я.

– Фатит ферещать! – приказала Патронесса.

Она остановилась у подножия дерева, а затем полезла наверх. В нашем убежище она разжала пасть.

– Тебе повезло, что я оказалась рядом, – резко бросила она. – Теперь Куркума решит, что я жадная или мстительная, и долго будет это припоминать.

– Так все коты злопамятные, – пробормотала я, осматривая себя.

Шея болела, но Куркума ее не прокусила. Я подняла глаза на Патронессу:

– Он жив! Мы разговаривали!

– Я знаю. – Голос Патронессы стал гораздо мягче. – Я рада. Потому я и оказалась на берегу: услышала ваш разговор.

Я наконец осознала, что именно Патронесса совершила ради меня. И, набрав в грудь побольше воздуха, заговорила:

– Я чуть не оказалась кошачьим ужином в тот момент, когда нашла брата. – От одной мысли об этом мне стало нехорошо. И, глядя на Патронессу, я со всей искренностью сказала: – Спасибо тебе!

У Патронессы дернулись усы, и она сделала вид, что высматривает, где же Куркума.

– Будь внимательнее. Я попросила Робина тебя не трогать, но это не значит, что он послушает меня. А спасать тебя каждый раз я не смогу.

– Я буду очень осторожна, – тихо ответила я. – Прости, я забыла обо всем на свете, когда услышала голос Чарльза Себастьяна.

Патронесса ответила сдержанным кивком. А потом она улеглась, поджав под себя лапы, закрыла глаза. Дала понять, что не хочет продолжать разговор: Патронессу смущало проявление чувств.

Я заползла ей под теплый шерстяной бок и, уютно устроившись, снова представляла, как поплыву на шлюпке спасать брата. Только вот если каким-то чудом удастся столкнуть шлюпку на воду, то управлять ею точно не выйдет. Мне отчаянно хотелось увидеть брата, но надо было слушаться голоса разума. Если Чарльз Себастьян сумел так долго продержаться на корабле, то, наверное, тоже научился руководствоваться здравым смыслом. Или же всегда умел это делать, просто мы никак не давали ему шанса проявить себя.

Нападение Куркумы напомнило мне о важной вещи: одно неверное движение – и мы с братом не воссоединимся. И все усилия пропадут впустую.

Месть

Чарльз Себастьян думал, что остался на корабле один-одинешенек. Но его громкий писк привлек негаданную обитательницу корабля – курицу, с которой у него уже состоялся бой. Каким-то образом она выкрутилась из цепких рук матросов, когда ее подруг грузили в лодку. Вот уже несколько дней курицу никто не кормил, и она подалась бродить по нижней палубе в поисках чего-нибудь съестного. Она была очень голодна. И маленькому мышонку это не сулило ничего хорошего.

В распоряжении Чарльза Себастьяна оказалась вся верхняя палуба. Клетка, где сидела девчонка, опустела: когда судно остановилось, а дождь закончился, за ней пришли два матроса. Они отперли клетку, вытащили Бенеллун, даже не обратив внимания на то, что на ее запястьях нет веревки. Она оглянулась и попросила:

– Подождите!

Казалось, что она забыла что-то важное, но ведь у нее ничего не было. Изо всех сил она выкручивалась из рук своих тюремщиков.

– Некогда! – рявкнул один, не отпуская ее. – Последняя шлюпка ждет, больше не будет. Твое наказание отменяется – ты свободна. Ну, только если не захочешь смотаться с острова.

Прикусив губу, Бенеллун всматривалась в стену клетки. А потом повернулась и побрела с моряками, скоро исчезнув из виду.

Чарльз Себастьян наблюдал за этой сценой из своего укрытия в стене. Он сначала выбежал следом, потом вновь скрылся. Он не знал, как быть.

– Бенеллун! – громко пропищал он и спрятался, чтобы не попасть под тяжелые матросские сапоги.

Он знал, что это его она искала взглядом. Почему же ему не хватило смелости отправиться на берег вместе со своим другом? Пока царила неразбериха, надо было всего лишь залезть Бенеллун под рубаху или проскочить в голенище сапога. Но когда матросы стали уводить ее, было уже слишком поздно и рискованно высовываться. Да и вообще, как бы девочка среагировала, запрыгни он на нее? Могла ведь сбросить на землю – люди так всегда поступают с мышами, даже если мыши им симпатичны. Да и где вы видели мышь настолько отважную, чтобы взобраться на человека и повсюду следовать за ним, когда тот может раздавить ее, просто сжав кулак? Чарльз Себастьян такой мыши не встречал. Слишком уж страшно! Поэтому так все и получилось.

А теперь Чарльз Себастьян жалел. Особенно он жалел сейчас, когда обнаружилось, что Кларисса на острове. Как ей удалось попасть туда? Как она выжила? Как она поняла, что с капитаном надо распрощаться, а держаться следует других людей? Чудо, просто чудо! Других объяснений у Чарльза Себастьяна не было.

Они нашли друг друга, но надо придумать, как воссоединиться. Сестра была совсем рядом – на расстоянии голоса. И в его сердце образовалось столько радости, что она пронизала его насквозь, затопила все вокруг, совсем как ливень во время недавней бури. Он нашел ее! Но предстояло сделать еще кое-что.

Чарльз Себастьян носился кругами по пустынной палубе – так он праздновал чудесную ночь, ощущение свободы, невероятное возвращение Клариссы. Он сделал сальто назад, подскочил к бизань-мачте, взлетел на нее, осмотрелся. И