Трое в Долине - Юрий Никитин

— Если им что-то не понравится, они нам такую мудростьскажут!.. А огонь деревьям разве понравится?

Таргитай надолго задумался. Мрак беспокойно оглядывался,пробурчал:

— Что-то я молодняка не заметил...

— Молодняка?

— А ты?

Дубы стояли ровные и могучие, каждый в три обхвата, каждыйна пределе зрелости, когда даже дерево уж не растет, а только крепчает,уплотняется, распускает ветви погуще, а корни поглубже.

— Гм... но это им и не очень-то надо. Если они вечные...

— Вечные не они, — сказал Мрак трезво, — а оно. Или она —роща. А не эти дубы.

Таргитай задумался, видел только, как Мрак вроде бы присел,но когда посмотрел в его сторону, на месте Мрака лежала его одежда, а междудеревьями мелькнуло и пропало нечто темное, вытянутое, похожее даже не наволка, а на сотканную из черного тумана ящерицу.

Таргитай видел, как Олег разводил руками, дубы что-тоотвечали шелестом, треском и скрипом. Потом Олег возвращался так, будто ноги недержали. Вид у волхва в самом деле был потрясенный. Он то и дело лохматилволосы, и они казались лесным пожаром, а в другое время Таргитаю чудилось, чтона голове волхва свернулась клубком молоденькая лиса, даже лисенок...

Вообще, если наблюдать за волхвом, можно многое придумать,даже то, что спрашивает, как и то, что ему отвечают. Правда, на самом делебудет совсем другое, но интересно...

Потом на поляну выметнулся огромный волк, сытый, вокровавленной пасти держал молодого толстого барсука. Таргитай счастливо взялсяразделывать, а Олег даже не оглянулся, двигал пальцами, растопыривал, что-тообъясняя дубам, замирал такой почтительный, что просто противно, кивал.

— Много он от них узнает, — проворчал Мрак.

— Они ж старые, — заступился Таргитай. — Они помнят НачалоНачал!

— Ну и что?

— Говорят, знания помогают...

— Смотря в чем, — отмахнулся Мрак. — Счастливым они неделают... Он хоть ел?

— Нет. Как ты ушел, он от них не отходит.

— Голова лопнет, — предостерег Мрак равнодушно. — Хотя Олегувсе одно, полезное или бесполезное, он хочет знать все. Правильно, конечно.

Таргитай вытаращил глаза, Мрак тоже говорит загадками. Когдаот барсука остались только задние лапы, Мрак сжалился, крикнул:

— Эй!.. А много ли надо мудрости, чтобы остаться без ужина?

Олег нехотя обернулся, бледный и ссутулившийся, помахалрукой. Они видели, как он поклонился, хотя вряд ли дубы, что не виделичеловека, поймут, потащился к друзьям.

— Отвел душу? — поинтересовался Мрак.

Олег взял окровавленную лапу барсука, но не впился зубами,хотя был голоден, видно по глазам, а заговорил часто, торопливо, захлебываясьсловами:

— Мрак! Это же... это мудрость!.. Я просто не могувышептать, какая!... Сто тысяч волхвов не знают и тысячной доли того, что знаетэтот дуб!.. Они хранят такие кладези мудрости, что у меня волосы встают дыбом,у меня сердце едва не выскакивает!.. Меня всего трясет, я-то понимаю, чтомудрость правит миром, мудрость может перестроить мир, сделать всехсчастливыми... или несчастными настолько, что и представить нельзя!.. И вот мыздесь, предстаем пред очами Высших...

Таргитай спросил наивно:

— А где у них очи?

Мрак злорадно хохотнул, а Олег бросил зло и горько:

— Какие вы оба тупые!.. Разве старый Кресан не был самыммудрым в нашем племени? Но он был слеп на оба глаза!.. Они видят нас, можешь несомневаться. И понимают. И уже оценили. Боюсь только, что нас оценили где-то науровне мха...

Таргитай смотрел, не понимал, а Мрак хладнокровно буркнул:

— А мне плевать, как меня оценит какой-то дуб.

В его движениях сквозила сила, уверенность, даже слишком,Олег ощутил, что оборотню совсем не все равно, как его оценивают, даже если этонезрячие дубы. Только Таргитай повздыхал над умными речами, выудил из-за пазухидудочку, тихая печальная мелодия полилась над травой, изредка поднимаясь доуровня кустов.

Мрак, которому нечего было делать, догрыз последнюю кость,тоскующим взглядом окинул горку хвороста, зря Таргитай пыхтел, хомячился,отступил и снова исчез. Таргитай перевел дыхание. Мрака нет, Олег занят дубами,можно надудеться всласть, а потом удивить песней, что вроде бы взялась вот такпросто из ниоткуда...

Олег непонимающе уставился на молодого кабанчика, тот лежал,подтекая кровью, у его ног. В сторонке быстро одевался Мрак. Лишь когданабросил через плечо широкую ременную перевязь с секирой в петле, облегченновздохнул:

— Без штанов ничо, а вот без секиры, как голый.

Олег оглянулся на стену дубов. Те хранили презрительноемолчание. Ветви поднялись, только листочки слегка колыхались, торопливосбрасывали влагу, тем самым спасая деревья от перегрева. А по стволам, ончувствовал, из глубин земли поднимаются ведра и ведра ледяного сока, охлаждаямысль, делая ее трезвой, холодной, отстраненной.

— Мрак, — сказал он с досадой, — ты так подкрался...

— Я? — изумился Мрак. — Я так топал, что вздрагивали иругались все муравьи в пнях!.. Видать, становишься совсем умным, Олег. Скорововсе оглохнешь, спотыкаться начнешь.

Таргитай прибежал, с восторгом оглядел кабанчика:

— Он уже спотыкается. Барсука есть не стал.

Мрак оглянулся на кучу обглоданных костей:

— Что, волкам скормили?

Олег сказал язвительно:

— Зачем волки, у нас есть Таргитай.

Таргитай сказал обиженно:

— Мрак, чего он... Сырое — разве еда? Съел кое-как, чуть неудавился. Вон шерсть из ноздрей лезет!

— Так ты с шерстью...

Обиженный Таргитай, их не переспоришь, все не так понимают,вытащил дудочку и лег на траве в сторонке, заиграл, лениво перебирая отверстияна своей палке с дырками. Песня выползала тягучая, как мед на солнышке изпереполненного им дупла, стекала по стволу, приманивая бабочек, жуков,муравьев...

Мрак усмехнулся, вытряхнул из мешка с десяток груш:

— Ешь. Я как чувствовал, что тебя сейчас на мясо с кровью нетянет.

Олег машинально взял грушу, ноздри дрогнули, улавливаязапахи, и тут же груша оказалась в крепких зубах, захрустело, брызнул сок. Мракдовольно посмеивался, сел. Секира оказалась в его руках, он задумчиво осмотреллезвие, огляделся в поисках камешка, подправить бы лезвие, всегда можно сделатьеще острее.