Трое в Долине - Юрий Никитин

Взлетели брызги, Мрак не успел оскалить зубы в победнойусмешке, как отшатнулся от страшного удара в лицо. Сбоку мелькнула серо-зеленаяветвь, резкая боль хлестнула по ушам, в глазах вспыхнуло, он покатился кубарем,не понимая в страхе, как успел такой грузный зверь вскочить так быстро... Ахда, ноги гнутся во все стороны, он же наполовину дерево!

Стараясь двигаться так же быстро, он перекатился черезголову, вскочил, увернулся от удара, второй принял на плечо, прыгнул вперед иобхватил зеленое туловище. Пальцы обеих рук с превеликим трудом дотянулись другдо друга, но сумел сцепить их в замок, сверху обрушился удар. Оба упали ипокатились по земле, но теперь Мрак давил изо всех сил, под ним послышалсялегкий хруст, словно под сапогами ломались сочные стебли, на грудь брызнуломокрым. Он с изумлением понял, что сумел выдавить из дерева сок.

Вырвидуб обрушил град ударов. Мрак терпел, давил, и Вырвидубявно решил, что человек так же туп к боли, как он сам. Мрак набрал в грудьвоздуха и задержал дыхание, чувствуя, как длинные руки-корни обхватили теперьего самого. Он жал, но Вырвидуб стиснул с такой мощью, что дыхание вылетело изгруди со всхлипом, сокрушило все запоры, а страшные корни продолжали давить всетак же упорно и мощно.

В глазах стало темно, он услышал собственный хрип, на губахзакипела кровавая пена, что-то в груди лопалось, чавкало, он рванулся, бил и пихалсявслепую, каким-то образом сумел вывернуться, вряд ли по уму, скорее — удача, ато и Вырвидуб расслабил страшный зажим, видя что победа за ним. Мрак тут же, недавая опомниться ни Вырвидубу, ни себе, повернулся, захватил его за правуюдлань, дал подножку, и оба рухнули на землю.

Мрак оказался наверху, с силой вжимал Вырвидуба лицом вземлю, что раскисла и стала мокрой, давил, не давая ни подняться, ниосвободиться от захвата. В месиве, куда он вжал мордой это чудовище, булькало,вздувались пузыри. Твердая и широкая, как дверь, спина Вырвидуба напрягалась,Мрак чувствовал, как вздуваются тугие узлы, но все-таки нашел, судя по всему,больное место, Вырвидуб хрипел, дергался, но когда Мрак выворачивал руку изплечевого сустава, тот сникал и снова тыкался мордой в грязь.

— Я тебя заставлю, — прохрипел Мрак, — рылом хрен копать!..Не хвались, на рать идучи... жри землю, жри!.. Наперед не угадаешь, кому по комплакать.

Все видели, как на спине этого человека вздулись широкиепластины, похожие на темно-багровые плиты гранита, дрогнули, словно человекаткнули шилом, послышался хруст ломаемого дерева.

Вырвидуб судорожно дернулся, едва не сбросил Мрака, тогодаже подбросило в воздух, но упал Мрак ему на спину, а руку заворачивалсладострастно, уже знал каково Вырвидубу, одновременно снова сделал захватпоперек груди, навалился, сдавил. Был хруст, затем треск, хлопнуло. ТелоВырвидуба распласталось во всю длину, только руки и ноги еще дергались, скреблиземлю.

Мрак тяжело поднялся, разогнул спину. В глазах был красныйтуман. Сперва решил, что все еще от ярости, но мокрое ползло и капало сподбородка на голую грудь. Он провел ладонью, в глазах чуть очистилось, ноладонь стала красной.

— Пень, — выругался он зло и пнул поверженного, у которогокровь, если и есть, то явно не красная, а значит, ему досталось тоже. — Сучокпоганый... Вот сожгут тебя, будешь семь лет гнить, вспоминать, как я тебе спинуломал!

Мокрый, как выдра, грудь ходила вверх-вниз так мощно, чторебра то резко натягивали кожу, то исчезали в глубине. Народ еще прятался вхижинах и за деревьями, только крохотная группа вокруг вождя оставалась наместе. Копья в нетвердых руках качались, как ветви под ударами ветра, но всееще пытались смотреть в сторону места схватки.

Мрак еще раз пнул поверженного противника, с трудомперекатил на спину. Вместо лица была налипшая глина. Даже глаз не видно, а ротзабит грязью. Толстый ствол туловища смят, из-под сорванной зеленой кожиобильно течет белесый липкий сок.

Вождь раздвинул воинов, приблизился. Мрак с трудом вздохнул,чувствуя, как ребра цепляются друг за друга, сказал хриплым мужественнымголосом:

— Ты того, батя... фу... здоровый был мужик!.. Ты нам ничемне обязан, сами как-нибудь доберемся.

Вождь поколебался, голос его немного сел:

— Я знаю. Но доберетесь... не скоро. Теперь я могуотлучиться из племени.

— Смотри, — предостерег Мрак. — У тебя дел много!

Вождь встретил его взгляд:

— Знаю о чем ты. Но они не решатся.

— Думаешь?

— Ворчать, что вождь слаб, что не наказал чужеземцев... этолегко. Все ворчат, все недовольны. Все считают, что сделали бы лучше...Понимаешь?

Мрак развел руками:

— Кому говоришь? Вон и наш Тарх считает, что будь он царем,сразу бы всех накормил, напоил, носы утер, а овцы и волки паслись бы рядом. Ксчастью, мы его царем пока что не выбираем.

Он смолчал, что избрали не царем, а вовсе богом, но бог, ксчастью, богует, но не правит. Таргитай топтался рядом с Олегом, ковырялвзглядом землю. Мешок Мрака прижимал к груди, словно искал у него защиты.

Вождь проговорил:

— Вижу, вы готовились отправиться без меня. Тем более ядолжен повести вас.

Олег молчал, но когда Мрак заговорил, он увидел одобрение взеленых глазах волхва:

— Ты, батя, в самом деле нам ничего не должен...

— Мы уговорились, — напомнил вождь.

— Но мы нагадили, — признался Мрак. — По дурости погубиличетверых ваших парней.

Вождь помолчал, но голос его после паузы был такой же ровныйи крепкий, как треск сухого дерева под сильным ветром:

— Вы не со зла.

— Но все же... Для такой малой деревни четверо — это немало.

— Вырвидуб погубил бы больше, — напомнил вождь. — Если невсех. Я проведу вас прямой дорогой.

Они вышли с рассвета, прошли всего с десяток верст, и Мракпризнался, что волчье чутье показывает то звериные норы, то воду под кореньями,но идут вглубь леса, или же сделали петлю и возвращаются к деревне...

Вождь шел легко и бесшумно, что раздражало и задевало Мракас его неслышным волчьим шагом. Даже завалы и крупные валежины не замедлялипрестарелого вождя, сквозь переплетения вывороченных к небу корней просачивалсякак туман, кустарник за ним даже не колыхнется, в то время как за Тархом илиОлегом, тоже знакомыми с Лесом, стояли треск и грохот, будто ломилось сталосвиней размером с коров. Вождь двигался проворный, как лесная мышь, уверенно ибыстро, даже останавливался, поджидая пристыженных невров.

Таргитай наконец взмолился: