Трое в Долине - Юрий Никитин

Жалобная мелодия перешла в задумчивую, Таргитай старательнодудел, направив конец дудочки в небо. Мрак смерил его долгим задумчивымвзглядом:

— Иногда мне кажется, что это не он дурак, а мы.

— Почему? — спросил Олег.

Мрак скривился:

— Потому, что у тебя всегда это «почему», а ответы не всегдате, какие хочется. А наш Тарх еще ни разу не спросил «почему». Ему всегда всепросто и ясно. Может быть, и Род не самый последний дурак на свете, когдасотворил мир. Может быть, в этом какая-то высшая мудрость...

Олег поморщился:

— Мы знаем, что сила — уму могила, что сила и ум в одномтеле не уживаются... Чем человек сильнее, тем обделеннее умом. А ум лучше всегоразвивается в теле немощном, а еще лучше в искалеченном. Так что, выходит, богиеще глупее людей, раз они сильнее! А самый большой дурак — Род, так как самыйсильный из богов.

Мрак слушал-слушал занудные рассуждения Олега, которомуобязательно надо докапываться до сути, неожиданно согласился:

— Судя по тому, что сотворил, похоже.

Олег оглянулся на Таргитая. Тот лежал на спине, синие глазабездумно уставились в такое же синее небо, пальцы перебирали дырочки начертовой дуде, оттуда вырывались сиплые звуки вперемешку с отвратительнымвизгом, но Таргитай дудел старательно, даже покраснел от натуги, а щекираздувал, как ребятишки раздувают лягух, воткнув им в задницу соломинку.

— А вот не...

Он умолк на полуслове, только Таргитай дудел все так жестарательно, а вдали ясно слышался треск, легкий, но частый топот множествакопыт. На дальний конец поляны высыпало множество свиней. Огромные, сытые,наглые, с кучей вертлявых поросят с полосатыми, как у бурундуков, спинками, онисразу бросились к мудрым дубам.

Мрак тихонько свистнул, двое из старых могучих кабановповернули в его сторону головы, маленькие налитые кровью глазки злобно инедоверчиво смерили взглядом чужаков, потом равнодушно отвернулись. Молодыекабаны уже чесались о стволы, стукали массивными головами. Сверху сыпалисьянтарные яблоки желудей. Поросята затеяли игру, носились с визгом, а толстыесвиньи неодобрительно похрюкивали, их пасти не отрывались от земли, подхватываяжелуди, стоял жуткий хруст, что все усиливался.

Мрак подошел ближе, рассматривал наглое стадо. Кабаны уже необращали на него внимания, человека в этих лесах не зрели, один начал копатьрылом землю, выбрасывая наверх целые пласты. Хрустнуло, затрещало, Мрак видел,как страшная кабанья пасть ухватила белый корень, не знавший дневного света, изкорня брызнуло соком, кабан довольно заурчал и стал выдирать корень из земливесь, мотая головой и упираясь передними копытами.

Еще двум осточертели желуди, что усеяли все так, что травыне видно, все блещет янтарем, начали копать быстро и мощно, земля взлетала ипадала им на головы, трещали корни, нежные, пугливые.

Таргитай сказал жалостливо:

— Бедные дубы...

— Зато мудрые, — сказал Мрак угрюмо.

— Может быть, — предложил Таргитай робко, — отгоним этихсвиней?.. Они такие невкусные... Правда, если сырые.

Мрак проворчал:

— Наш волхв говорит, что нельзя вмешиваться в природу. Тебемало, спасатель?..

Таргитай вздрогнул и так быстро опустил голову, что лязгнулизубы. Со стороны дубов несся треск, могучие звери быстро выкапывали такие ямы,что наверху торчали только круглые задницы с хвастливо закрученными хвостиками.Иногда какой-нибудь кабан пятился, с треском выдирая за собой корень, тотлопался, из надрывов бежал прозрачный сок, но свиньи с удовольствием сгрызалимелкие корешки, а сам корень оставляли под жарким солнцем.

Поросята, мелькая полосатыми спинками, суетливо носилисьмежду деревьями, выбирали самые спелые и сочные желуди. Пинались, пихались,затевали игры.

Олег потрясенно смотрел на этот разор, губы началишевелиться, а пальцы сплели сложную фигуру для заклятия. Мрак толкнул, а когдаОлег все еще не замечал, сильно ударил по спине. Волхв оглянулся, глазанепонимающие. Мрак укоризненно качал головой.

Медленно, очень медленно глаза волхва погасли. Он сгорбился,вид виноватый, ибо полез со своими лесными понятиями в мир Высшего Понимания,Высоких Знаний, а со своими знаниями он не отличается от Таргитая, которыйможет броситься сгонять злого петуха с бедной курочки, мол, здоровенныймерзавец вскочил и нагло топчется!

Мрак предполагал, что стадо, нажравшись, заночует под этимидубами, но кабаны все же неспешно и уверенно, по-хозяйски, побрели дальше. Наопушке остались зловещие темные ямы. В холмах ноздреватой земли торчали кускикорней, везде блестели янтарные скорлупки, изломанные и изжеванные,

Даже Таргитай уловил, как изменился воздух, наполненныйнеслышным стоном, запахами боли, страдания, болезни.

Олег робко приблизился к дубам, сказал робко:

— Прости, это выше нашего понимания...

Сильный могучий голос, в котором не было и следа отперенесенных ран, не было страдания, раздался с высоты, словно говорил не дуб,состоящий из множества дубов, а с ними общалось само небо:

— Мы знаем... мир. Мы понимаем все. Мы помним, чтопроисходило на Земле. Мы помним тех богов, чьи имена забыли даже нынешниебоги... А то и не знали вовсе. Мы помним, как мир был молод и свеж...

Олег ощутил, что душу снова обуял неземной восторг, азаготовленные слова о свиньях и подрытых корнях улетели, улетучились, ибодостойны разве что Мрака или Таргитая, простых земных людей, не знающих овысоком, он просто пал бы лицом в грязь, спроси о таком, а это Сверхсуществопросто не обращает на это внимания, как и достойно мудреца...

Мрак угрюмо осматривался. Волхв стоит перед деревьями какредкостный дурак, даже Таргитай так не разевает пасть, а похожий огонь восторгав глазах Тарха вспыхивает только при виде жареного гуся, а волхв вообщесдвинулся, даже волосы встали дыбом, зеленые глаза совсем раззеленелись, ужесветятся.

Свиньи подрыли корни у всех дубов, что стоят первыми. Наружуторчат жалкие белые пальцы, стекают капельки сока. Насытились, рыли уже простотак, из свинства. Если эти дубы не засохнут, то просто чудо... Правда, Олегговорит, что другие передают по корням добытый ими сок, но уцелели корни толькос той стороны, а если кабаны пороются и там?

Он прервал Олега на полуслове:

— Ты скажи мне, мудрый... а цель ваша какая?

Олег поморщился, а дуб после долгой паузы переспросил:

— Цель? Что есть цель?

— Ну, зачем живете?