Магия Терри Пратчетта. Биография творца Плоского мира - Марк Берроуз

Хотя изданная Corgi книга в мягкой обложке появилась на полках магазинов только в январе 1985 года, Пирсон, которая пользовалась огромным уважением, почти сразу уговорила передачу «Женский час» (Woman’s Hour) на Radio 4 начать транслировать сокращенный вариант в форме сериала. Дебют «Цвета волшебства» на радио состоялся 27 июня 1984 года, передачи продолжались до 10 июля. Текст читал актер Найджел Хоторн, находившийся тогда на пике славы благодаря роли язвительного чиновника сэра Хамфри Эпплби из политического ситкома «Да, господин министр» (Yes, Minister). Передача стала настоящим хитом и внесла огромный вклад в растущую популярность Пратчетта, а также привела к тому, что NEL передумало и решило, что на самом деле их еще как интересуют права на издание книги в мягкой обложке. Но, к их огромному сожалению, корабль уже ушел. Отношения Пратчетта с импринтами Transworld – Corgi и Doubleday сохранились до конца его жизни.

Возможно, самый значительный вклад в процветание карьеры Пратчетта обеспечил выбор Corgi художника для оформления обложки. В поисках иллюстратора, чьи взгляды совпадали бы с сумасбродным стилем Пратчетта, издательство остановило свой выбор на опытном оформителе обложек Рональде «Джоше» Кирби, который в 1970-х работал с Transworld над несколькими проектами научной фантастики.

Кирби родился в 1928 году и учился в Ливерпульской школе искусств, затем отправился в Лондон в поисках удачи на поприще портретиста. Чтобы сводить концы с концами, он стал рисовать рекламные плакаты для кино и обнаружил, что предложения коммерческой работы нравятся ему гораздо больше, чем традиционное искусство, и довольно быстро внедрился в издательский бизнес. Кирби сделал себе имя, нарисовав обложку для романа Флеминга про Джеймса Бонда под названием «Лунный гонщик» (Moonraker), хотя научная фантастика, особенно с элементами фэнтези, привлекала его гораздо больше. Каталог его работ напоминает справочник великих имен НФ: Рэй Брэдбери, Айзек Азимов, Урсула К. Ле Гуин, Брайан Олдисс и сотни других. Гораздо позже, когда Пратчетт побывал на выставке Кирби, он с удивлением обнаружил, что в его библиотеке есть несколько книг с обложками Кирби, начиная с 1960-х годов; творчество Кирби было такими разнообразным, что многие из его обложек НФ не имели ни малейшего сходства с его собственным, характерным стилем, принесшим ему известность. Вернувшись в кинематограф, он рисовал рекламные плакаты для таких знаменитых хитов научно-фантастических и фэнтезийных фильмов, как «Возвращение джедая» (Return of the Jedi), «Повелитель зверей» (The Beastmaster) и «Крулл» (Krull), но, вероятно, именно «Житие Брайана по Монти Пайтону» (Monty Python’s Life Of Brian) навело Corgi на мысль пригласить его для иллюстрирования нового проекта, поскольку в «Житии» Кирби показал свою способность превратить комедийные концепции и пародию в интересные картинки.

Кирби удивился, когда ему позвонили насчет «Цвета волшебства», ведь прошло много лет с тех пор, как он работал с Transworld, и персонал в отделе иллюстраций давно сменился. Однако он обрадовался заказу и с огромным удовольствием прочитал книгу. Чувство юмора Пратчетта звучало в унисон с его собственным, и он инстинктивно понимал фэнтезийные идеи, разбросанные по всему тексту. Кирби представил Corgi выполненную акварелью[124] очень красивую иллюстрацию, которая изображала Двацветка, забежавшего в подвал «Залатанного барабана» в надежде спастись от преследовавших его злобных троллей, вооруженных топорами. Картинку окружала толпа фэнтезийных персонажей, нарисованных в оригинальном, ярком и немного пародийном стиле, слегка напоминавшем мультяшных героев. Единственная проблема возникла с двумя глазами Двацветка из-за того, что Кирби не понял шутку Пратчетта. («Я не знал, что это была шутка! – написал Кирби Дэвиду Лэнгфорду в письме к его сборнику «Космическая снедь» (A Cosmic Cornucopia). – Я привык к фэнтези и понял его слова буквально».) Ни Пратчетт, ни Смайт не видели обложку до того, как книга вышла из печати, и ошибку так и не исправили.

Если забыть про туриста с четырьмя глазами, Пратчетт пришел в восторг от картинки и сказал, что на самом деле не знал, как выглядят тролли из Плоского мира, пока Кирби их не нарисовал. Несмотря на кое-какие не совсем точные детали (кроме четырех глаз у Двацветка, Ринсвинд изображен с длинной седой бородой, как у Гэндальфа, хотя в тексте говорится, что она у него каштановая и ужасно неряшливая – по идее Пратчетта его герой был намного моложе и похож на ласку) – Кирби удалось безошибочно уловить дух книги. Их дуэт работал так слаженно, что Кирби стал очевидным выбором для следующего романа из серии «Плоский мир» и большинства остальных книг Пратчетта, до самой смерти художника в 2001 году. Стиль Кирби стал синонимом стиля Пратчетта.

Амбиции Corgi шли значительно дальше 506 экземпляров в твердой обложке, которые Колин Смайт отправил в библиотеки и магазины в 1983 году. 15 января 1985 года на полки поступило 26 тысяч экземпляров «Цвета волшебства» в мягких обложках, а к концу года было запланировано второе издание.

Кирби великолепно оформил обе обложки: название и имя автора будто парили в прямоугольных рамках на передней обложке и корешке, переплетаясь с деталями иллюстраций и наделяя образы глубиной. На полке корешок книги сразу привлекает внимание. Corgi использовал ту же концепцию почти для каждого романа серии «Плоский мир» в мягкой обложке, изменив только двадцать пятую, вышедшую в 2001 году под названием «Правда» (The Truth). Благодаря оформлению Кирби серия в мягких обложках, выставленная на полке, выглядела просто потрясающе, вызывая желание собрать ее всю – мастерский штрих в понимании образа мышления поклонников произведения.

В издании в мягкой обложке под заголовком стоял довольно странный в некотором смысле эпиграф: «Джером К. Джером встречается с “Властелином колец”» (с намеком на «Питера Пэна»). Упоминание Джерома и Толкина было абсолютно уместно, хотя кивок в сторону «Питера Пэна» Дж. М. Барри выглядит довольно странно, в особенности если учесть, насколько правильно до этого момента Corgi проводил маркетинг. Не считая фэнтезийной идеи, между классической книгой Барри и пародией Пратчетта нет ни единого пересечения. К сожалению, у Пратчетта не было права голоса в том, что касалось эпиграфов, решение принимали издатели. Издательская реклама на задней обложке сообщала, что читатель держит в руках «самую эксцентричную и оригинальную фэнтезийную историю со времен “Автостопом по Галактике”», что вполне понятно, как бы Пратчетт и, разумеется, Адамс ни смущались и ни морщились от значения слов «самый эксцентричный», намекавших на их безумие. Остроумная комедия Дугласа Адамса была самым успешным соединением юмора и научной фантастики на рынке, и хотя фэнтезийные пародии Пратчетта мягче и в них гораздо меньше налета Оксбриджа и абсурда, внешнее сходство не вызывает сомнений. Пратчетт говорил, что он читал «Автостопом по Галактике», когда в голове у него уже зрел замысел «Цвета волшебства», и книга буквально просочилась в его собственное произведение. Он был ярым поклонником творения Адамса и однажды заявил, что сделал так, чтобы одна из его дверей вздыхала и благодарила человека, который входил в нее, всякий раз, когда открывалась или закрывалась.