Гремландия - Николай Покуш

– Ты можешь попробовать ответить им?

– Не уверен, что смогу.

– Я могу попробовать, – сказал вдруг Винсент, и все воззрились на него с удивлением.

– С чего ты взял, что сможешь? – обратился к нему Бартоломео.

– Я не знаю. Мне просто, кажется, что смогу.

Кит и Сибил переглянулись.

– Пусть попробует, – кивнула Сибил.

– Хуже не будет, надеюсь, – согласился Кит.

Винсент выступил вперед, кашлянул, повел плечами, устремил взгляд в темноту, словно певец, который готовится к выступлению перед полным залом поклонников. И затем он засвистел, громко, пронзительно, и очень похоже на тот свист, который издавали неизвестные гремлины в темноте. Когда он закончил, воцарилась гробовая тишина. А затем ему ответили.

– Что ты им сказал? – спросила Сибил.

– Что мы не враги. Что нас не нужно опасаться, мы пришли с миром.

– И что они ответили? – теперь уже задал вопрос Кит.

– Спрашивают, зачем мы явились, и почему от нас так странно пахнет.

– Как от нас пахнет? – спросил Ричард.

– Думаю, это не слишком важно, в данный момент, – Кит повернулся к Винсенту. – Скажи им, что нам нужно пройти к двери в мир людей.

Винсент просвистел в темноту, как показалось Киту, совершено то же самое, что и в первый раз, разве что немного короче. Ответ так же ничем не отличался, но Винсент его понял.

– Они хотят знать, зачем нам туда? По ту сторону очень плохо.

– Плохо? Что он имеет в виду. Пусть объяснит.

После очередного пересвистывания Винсент поднял глаза на Кита.

– Они говорят, что там живет смерть, что там ее зловоние. Они давно туда не ходят.

– Пусть проводят нас туда.

– Скажи им, что с нами люди, – сообщил Бартоломео.

– Нет, не надо, не говори о нас, – поторопился возразить Кит.

Они с Сибил решили, что так будет лучше, чтобы племена в Гремландии не знали о присутствии людей. Это производит на гремлинов самый разный эффект, и как следует из опыта с гырхаакка, не всегда положительный. Но в любом случае, их появление изменит жизнь племен, как уже изменило племя Бартоломео. Потому Кит и попросил гырхаакка, даже в ущерб времени, обойти все поселения на пути, чтобы их присутствие осталось незамеченным.

– Попроси, чтобы выделили нам проводника. Скажи, что это очень важно.

Спустя еще полминуты переговоров, Винсент торжествующе улыбнулся.

– Сейчас она пришлют проводника.

– Ты не хочешь, чтобы они знали о том, что здесь люди, но просишь прислать проводника и думаешь, что он не признает в нас людей?

– Он нас не увидит.

– Это почему же?

– Ты когда-нибудь была в храме Тьмы?

– Ты про культ Беатриче?

– Про него.

– Нет, не доводилось.

– А вот мне как-то раз выпала такая возможность. Так вот там, в храме, царит кромешный мрак. Вот прямо как здесь. И старшие послушники культа добровольно лишают себя зрения, как более ненужного им органа чувств.

– Я слышала про этот обряд, – кивнула Сибил.

– Зрение им в темноте не требуется. Как и живущему в этих тоннелях племени.

– Ты думаешь, что эти гремлины слепые?

– Я уверен. Снаружи мы поселений не видели. А гремлины тут живут. Значит, обитают они в этих тоннелях, под землей, в своем святилище. И в этой темноте им зрение не нужно.

– Логично.

Из мрака снова раздался шорох.

– Крыса вернулась, – напряглась Сибил.

Скоро она появилась на свету, но совсем не такая агрессивная, как первая. На этой крысе был надет кожаный ошейник, и поводок от него держал в лапах идущий следом за крысой гремлин. Его шкура была бледно-зеленого окраса, а белые глаза, как и предполагал Кит, не моргая, уставились на них остекленевшим взором. Гремлин остановился, и вместе с крысой принялся шумно втягивать ноздрями воздух, принюхиваясь. А затем он вдруг тихо засвистел.

– Он говорит, что от нас странно пахнет, – перевел Винсент.

– Слышали уже, – проворчал Кит.

– И он просит нас следовать за ним.

Команда Кита двинулась следом за слепым гремлином. Держа крысу на поводке, он быстро топал вперед, шлепая босыми ногами по каменному полу. Крыса вела себя как самая настоящая собака, то и дело принюхиваясь, озираясь по сторонам своими красными глазками и периодически ворча.

Спустя минут пятнадцать блужданий по лабиринту тоннелей, сворачивая то влево, то вправо, спускаясь и поднимаясь, гремлин довел их, наконец, до тупика, на стене которого красовался барельеф, похожий, но не идентичный тому, что располагался в первом святилище. Без проводника они бы сюда ни за что не добрались.

Гремлин снова засвистел.

– Он предупреждает нас об опасности, – сообщил Винсент. – Снова говорит о зловонии смерти.

– Поблагодари его и отпусти с миром, – сказал Кит. – Скажи, что дальше мы сами.

Винсент просвистел это гремлину, и тот поспешно, почти бегом, удалился.

– Что же там такое, что так их пугает? – спросила Сибил, проследив за слепым гремлином.

– Скоро узнаем, – ответил Кит. – Открывай, Барт.

Бартоломео подошел к барельефу, поводил по нему ладонями, словно ища чего-то и замер. Затем вцепился обеими лапами в барельеф, словно пытаясь разорвать его, и Кит снова ощутил метафизические всплески. Как будто сам воздух вдруг задрожал, завибрировал и наэлектризовался. По барельефу прошла трещина, сверху донизу, раскалывая его пополам, и он с неожиданно легкостью распался на две части, открывая проход в темноту.

– Пора домой, – ухмыльнулся Кит, обернувшись к Сибил.

– После вас.

Кит вошел в узкий проем. За ним Сибил и все гремлины. Бартоломео теперь шел последним.

Перемену все ощутили очень скоро, и она была разительной. В спертом, тяжелом воздухе висели запахи сырости, гнили и еще какой-то резкий, но не знакомый никому смрад. Было очень душно. Под ногами скоро что-то захрустело и, опустив факел к полу, Кит