Повенчанная тьмой - Валерия Чернованова

Я была потрясной. Ну или не я, потому что узнать в красотке с томными глазами и сочными пухлыми губами саму себя получилось не сразу. На щеках играл нежный румянец, серо-голубые глаза стали ярче, волосы блестели как в рекламе дорогого шампуня. Часть была собрана на затылке, часть волнами струилась по обнаженным плечам и вспыхивала золотом на черном лифе платья.

В общем, образ получился отпадным, роковым и загадочным. Наверное, поэтому, даже несмотря на все мои опасения, мне страх как хотелось попасть на ведьмовской вечер. Подаренный Цецилией кулон, ставший мне оберегом, защитит от Маргитты и ей подобных. Да и с маской мадам Эчед что-то там намудрила, сказав, что благодаря одному хитрому заклинанию на меня не будут обращать внимания ведьмаки из клана Батори.

Даже обидно как-то. Сегодня мне хотелось, чтобы на меня обращали внимание. Провожали взглядами, восхищались, завидовали. Последнему чувству я была бы особенно рада, если бы оно исходило от Ясмин. На этой мысли я запнулась и испытала острое желание чем-нибудь себя стукнуть.

Мне нет никакого дела до чувств сероглазки! И вообще, еще неизвестно, кто и кому будет завидовать. Ясмин в джинсах и свитере выглядит, как модель со страниц глянцевого журнала. А уж в вечернем платье.

Эрика Кальман, хватит! Хватит думать о ней и о нем!

Скоро за мной заедет самый шикарный кавалер во всем Будапеште, и мы поедем веселиться, хоть Этеле явно будет не расположен к веселью. Он вообще согласился наведаться к дедуле в гости только лишь потому, что я приняла приглашение Габора.

К тому моменту, как спустилась в холл, Кристиан уже укатил за своей дамой сердца. Я видела, как Эчед выскочил из дома, загрузился в свой Бентли и едва не протаранил им ворота, так спешил за сероглазой ведьмой.

Может, надеялся, что до маскарада они еще успеют отпраздновать Рождество тет-а-тет.

А вот на этом моменте я и правда чуть не схватила с туалетного столика вазу и не устроила себе кратковременную потерю сознания. Благо от запретных мыслей вовремя отвлекла Марта.

— Давай примерим маску, — улыбаясь, предложила она. — Хочу убедиться, что она классно смотрится с макияжем.

Смотрелась она действительно классно. И, пока Марта завязывала ленты этого бархатного чуда в россыпях стекляруса, я не переставала петь своей помощнице дифирамбы.

— Мой первый маскарад, — выдохнула взволнованно.

— Желаю хорошо развлечься, Эрика, — весело сказала девушка. Внимательно оглядела результаты своих стараний, после чего собрала вещи и, уже уходя, пожелала мне счастливого Рождества.

Цецилия одолжила мне белую пелерину и сумочку-клатч. Туфли пришлось самой покупать, потому как у нас с мадам Эчед совершенно разные размеры.

В последний раз взглянув на незнакомку в зеркале, я отправилась вниз, где меня уже дожидался Этеле. Темный костюм моему светловолосому спутнику чрезвычайно шел. Уверена, мы с ним составим сногсшибательную пару. И пусть я буду не такой уж заметной для ведьмаков вражеского клана, уверена, все колдуны Эчедов сегодня будут на нас глазеть.

— Выглядишь... — начал Этеле и вдруг замолчал.

— Не пугай меня, — поправляя соскользнувшую с плеча меховую пелерину, улыбнулась я. — Все так ужасно?

— Все слишком прекрасно. — Этеле шагнул ко мне, взял за руку и прошептал на ухо: — Ты прекрасна.

От хриплого шепота, от горячего дыхания по коже побежали мурашки. Волнения и предвкушения чего-то необычного, волшебного. А на ведьмовской тусовке по-другому и быть не может.

— Рад, что ты надела браслет, — скользнул он довольным взглядом по моему запястью, прежде удостоив мимолетным вниманием кулон Цецилии.

— Куда ж я без твоего подарка? — улыбнулась ведьмаку и предложила: — Ну что, поехали?

Кивнув, Этеле распахнул передо мной дверь. Последней мыслью, промелькнувшей в сознании, прежде чем из тепла холла окунулась в морозный рождественский вечер, стала мысль о том, о ком думать мне категорически не следовало.

Но я уже, кажется, ничего не могла с этим поделать.

Пожаловаться

Впервые увидев дом Эчедов, я была потрясена его размерами и никак не могла отделаться от ощущения, что попала в сказочный дворец. Однако лишь издали увидев владения Габора Батори, была вынуждена признать, что родовое гнездо Цецилии — всего лишь обычный особняк, пусть у него на крыше и имелись клыкастые твари. А вот во дворце мне еще только предстояло побывать.

— Уверен, что твой дедушка — не король Венгрии? — нервно хихикнула я, когда перед нами распахнулись ворота, от которых до дома... нет, было не рукой подать.

Машина медленно покатила по широкой гравиевой дороге, с обеих сторон обрамленной горящими факелами, и, судя по расстоянию до парадной лестницы, катить нам предстояло очень долго.

— Я — да, но у Габора на этот счет другое мнение, — мрачно изрек Этеле.

Странно, но пламя и не думало угасать, несмотря на поднявшийся ветер и усилившийся снегопад. Этеле помог мне выбраться из машины и, взяв под руку, повел к мраморным ступеням. Я помнила, что при большом скоплении колдовской энергии могут возникать перепады напряжения, а потому ничуть не удивилась, увидев, что просторный холл (ну прямо-таки очень просторный) утопает в свечах.

Интересно, если скажу что-нибудь громко, эхо подхватит мои слова? Наверняка.

Подняв глаза, почувствовала, как начинает кружиться голова, от высоты потолков и обилия на них лепнины. Хрустальная люстра, количество свечей в которой пересчитать не представлялось возможным, сверкала и переливалась в бликах пламени. Как сверкали украшениями и роскошными нарядами ведьмы, приглашенные на праздник.

Слуга в черном фраке и бабочке, да еще и в белоснежных перчатках (представляете!), приблизился ко мне, чтобы забрать пелерину. Поблагодарив юношу, я ухватилась за руку своего мужчины, благоразумно решив, что опора сейчас будет очень кстати, потому как к нам направлялась, лениво цокая каблуками. стерва Маргитта в алом платье. Под цвет шевелюры, не иначе.

Верхнюю половину лица ведьмы (ведьмы в каких угодно смыслах) закрывала черная маска, формой напоминавшая крылья бабочки. Ее и саму можно было с легкостью принять за бабочку, прекрасную и экзотическую, если бы я не знала, какая на самом деле гадюка эта Маргитта.

— Этеле, Эрика, — раскрыла руки для объятий чародейка.

Обняла моего спутника, явно застав его врасплох столь явным проявлением родственных чувств. А потом еще и меня в обе щеки расцеловала. Признаться, я не успела отскочить, парализованная страхом перед этой маньячкой.

Касаясь моей щеки губами, Маргитта прошептала:

— М-м-м, мощный оберег. И на маске чувствуется магия. Сразу видно, Цецилия как могла пыталась обезопасить свой трофей.

— Я не трофей, — возразила сухо и почувствовала, как Этеле крепче сжал мою ладонь.