Повенчанная тьмой - Валерия Чернованова

В ответ Маргитта лишь скептически усмехнулась, после чего поспешила сменить тему нашего нежеланного общения. Спросила, обращаясь к Этеле:

— Ты подумал над моим предложением?

— А разве там было над чем думать? — невозмутимо отозвался колдун.

Рыжая поджала губы.

— Зря ты так. За последнее время Габор очень изменился и был бы рад возвращению блудного сына в лоно семьи.

— Не знаю, Маргитта, какую игру ты затеяла, но я ни к тебе, ни уж тем более к нему не хочу иметь никакого отношения.

Не представляю, о чем это они, но судя по каменному выражению лица (никакой маски не надо), Этеле был настроен решительно и категорично.

Маргитта негромко хмыкнула.

— А ты знала, Эрика, что Этеле мальчиком часто гостил у моего дяди? — снова переключилась на меня энергетическая вампирша. — Ну а после смерти родителей так и вовсе здесь поселился. Пока не психанул и не решил променять родную кровь на чужаков. Хорошо вам повеселиться, голубки.

Одарив нас напоследок ядовитым взглядом, колдунья отправилась любезничать с другими гостями. А я осталась стоять и молчала, не решаясь посмотреть на парня. Я никогда не спрашивала его о родителях, потому что Этеле никогда о них не упоминал. Думала, он рассорился с ними, как и с Габором, а они, оказывается, умерли.

Ужас.

Словно прочитав мои мысли, ведьмак сказал:

— Это было давно и сейчас не самое подходящее время и место, чтобы говорить об этом.

Я кивнула, а Этеле вдруг тепло улыбнулся, стирая с лица раздражение и печаль. Выставил вперед локоть, предлагая мне за него ухватиться, и предложил:

— Пойдем посмотрим, что у них тут есть интересного.

— И шипучего, — ответила ему такой же светлой улыбкой.

Пусть уж лучше голова кружится от игристых напитков, чем от страха перед хищниками вроде Маргитты. Не успела так подумать, как голова и в самом деле закружилась. Очень сильно. Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, я подняла глаза и увидела на ступенях изгибающейся дугой лестницы Кристиана. В черном костюме и с бокалом того самого шипучего. Ведьмак смотрел на меня и, судя по железобетонному выражению наглой физиономии, и не думал в ближайшее время прерывать свое занятие.

Захотелось разыскать того юношу и попросить немедленно вернуть мне пелерину. А еще пару шуб или длиннополых пальто прихватить. Открытые плечи и спина в сочетании с глубоким вырезом платья и так не оставляли простора для фантазии, а уж под обжигающим вниманием Эчеда мне и вовсе казалось, что я тут стою в чем мать родила.

— Если нужны напитки, значит, нам туда. — Этеле указал на раскрытые настежь двери, за которыми начиналась бальная зала.

Назвать ее просто гостиной язык не поворачивался. Именно там, судя по гулу голосов, сосредоточилась большая часть приглашенных. И именно оттуда вышла Цецилия. Пробежавшись по кучковавшимся в холле гостям взглядом, заметила нас и помахала, подзывая.

— Габор хочет, чтобы я тебя ему представила, — как можно спокойнее произнесла чародейка, хоть мне в ее голосе отчетливо слышались нотки волнения.

Почувствовала, как рука венгра, за которую держалась, как будто окаменела.

— Все в порядке, — мягко шепнула Этеле.

Шагнула вперед, заставляя его сдвинуться с места и последовать за Цецилией. Раньше начнем, раньше закончим.

Однозначно не стоило, но уже входя в зал, я обернулась, чтобы скользнуть по лестнице взглядом. Однако Кристиана на ступенях не оказалось.

Стоило отдать Маргитте должное — организовывать праздники она умела. Одни факиры, рассредоточившиеся по необъятных размеров залу чего стоили. Я чуть шею себе не свернула, следя за тем, как один длинноволосый красавец в алых шароварах изрыгает пламя, а другой умело жонглирует горящими факелами.

Под высокими сводами парили гимнастки в легких полупрозрачных костюмах. Тонкие, грациозные, они казались слепленными из тающего воска: как будто растекались по навесным качелям и веревкам. Им бы я тоже с удовольствием уделила внимание, как и бокалу шампанского, который только что проплыл мимо на подносе у официанта.

Но, как говорится, не судьба. Вместо того чтобы задержаться в этой невероятной феерии красок, мы прошли через зал и оказались в полутемном коридоре. Захлопнувшаяся за нами створка приглушила шум голосов, музыку и смех гостей, точно так же, как стук каблуков мадам Эчед приглушала пушистая ковровая дорожка.

Дойдя до конца коридора, Цецилия остановилась. Напряженно взглянула на Этеле, после чего повернулась ко мне и ободряюще проговорила:

— Все будет хорошо.

Коротко постучав, толкнула дверь в комнату, оказавшуюся рабочим кабинетом господина Габора. Который, словно король на троне, восседал в глубоком кресле за письменным столом.

— Проходите, — пригласил нас коротким небрежным жестом.

При звуке сухого, приглушенного голоса рука Этеле в моей руке дрогнула. Я сжала ее сильнее, таким образом пытаясь поддержать друга или... Ведьмака, в общем... И следом за ним переступила порог кабинета.

Меня удостоили долгим, внимательным взглядом из-под нахмуренных седых бровей.

— Эрика Кальман, — наконец нарушил молчание пожилой мужчина, медленно произнося мое имя. Растягивая каждый звук, как будто пробуя его на вкус. — Рад нашей встрече.

У меня язык не поворачивался сказать «взаимно», поэтому я лишь кивнула в ответ и замерла, как провинившаяся школьница, попавшая в директорский кабинет.

— Значит, ты из России?

Очередной кивок.

Суровое лицо колдуна было изрезано морщинами, седые волосы — собраны в хвост. Признаться, я представляла себе этого мужчину совершенно другим. Нет, не сухопарым стариком, но и не таким вот... крупным, мощным. Даже несмотря на преклонный возраст, Габор Батори казался очень сильным. Не только физически. Чувствовался в нем несгибаемый внутренний стержень.

Я же в его присутствии ощущала себя жалкой тростинкой.

— Слышал, ты очень хорошо говоришь по-венгерски.

— Она ведь ведьма, — перебила Батори мадам Эчед. — У всех магов особая склонность к иностранным языкам.

За исключением разве что Даниэля.

Сделав вид, что не заметил ремарки Цецилии, колдун задумчиво продолжал:

— Кальман. Венгерская фамилия. Значит, в твоем роду были венгры, — прозвучало как утверждение, словно он и так уже все обо мне знал. — Полагаю, родители?

— К чему этот допрос? — резко спросил Этеле, не дав мне вставить и слова.

Впрочем, мне ничего вставлять и не хотелось.

— Не допрос, — покачал головой Габор. — Всего лишь праздное любопытство и желание уделить внимание гостье.