Потом я проснулась - Ана Вилард

— Скоро мы это узнаем, — резюмировала я. — Мы ведь туда направляемся, верно?

— Да, — протянул молодой человек, с задумчивым видом постукивая по двери пальцами. — Нам нужно посмотреть, что там внутри!

Агер произнес это решительным голосом, словно это не я только что говорила ему то же самое, а, напротив, он настаивал на этом. Впрочем, я не стала спорить с ним — с меня было достаточно и того, что он поможет мне. Однако сказать было намного проще, чем сделать. Сначала мальчик испробовал те же методы, что и я несколькими минутами ранее, правда, намного активнее и настойчивее. Наконец, он пробормотал какое-то ругательство и, потирая ушибленное плечо, отошел в сторону. Я уже готова была расстроиться, как вдруг он хлопнул себя по лбу:

— Ну, глупец! Дурак!

— Что случилось? — я встрепенулась, понимая, что мой помощник, скорее всего, нашел решение этой проблемы.

— Это как раз тот случай, когда баран бьется лбом в ворота, в то время как вокруг них нет забора.

— Не понимаю, о чем ты.

— Стены глиняные, — нетерпеливо объяснил мальчик. — Здесь все держится на честном слове. Нужно только найти что-нибудь массивное.

Оглядевшись по сторонам, Агер в нерешительности почесал затылок, но тут же, вспомнив о чем-то, кивнул мне:

— Жди здесь, никуда не уходи. Я, кажется, знаю, что нам поможет.

Сказав это, охотник убежал в том направлении, откуда я только что пришла. Он отсутствовал всего пару минут, и когда вернулся, я увидела в его руках самую настоящую кирку — правда, один зубец у нее был сломан, но другой был на месте.

— Откуда это? — спросила я.

— Заметил, когда мы тебя заносили — скорее всего, оставили те, кто были здесь до нас, — бросил через плечо мальчик и, поплевав на руки, принялся за работу.

Конечно, если бы стены были каменными, шум, который мог производить Агер, сразу привлек бы внимание Ольги — и тогда нам бы не поздоровилось. Однако удары приходились по мягким кирпичам, которые тут же рассыпались под ними. Спустя всего пять минут в стене красовалась дыра диаметром в десять-пятнадцать сантиметров, и мы тут же кинулись к отверстию, чтобы заглянуть внутрь таинственной комнаты. То, что мы там увидели, заставило меня отпрянуть — мне пришлось зажать рот руками, чтобы не завизжать. Сейчас мне стыдно вспоминать о той минутной слабости, однако что можно было требовать от девочки-подростка, увидевшего мертвеца? Стараясь унять дрожь в ногах, я боролась с желанием убежать оттуда, в то время как Агера, похоже, страшная картина нисколько не смутила — напротив, он с удвоенным усердием принялся расширять отверстие, пока оно не стало достаточно большим для того, чтобы в него мог пролезть человек.

— Ну, вот и все, — вытирая пот со лба, объявил он. — Идешь?

Мне очень хотелось отказаться, но я не была уверена в том, что мальчик не заподозрит меня в малодушии. В конце концов, жрице не пристало бояться мертвецов, и я, пересилив себя, кивнула:

— Конечно. Давай, ты первый, а я — за тобой.

Охотник легко протиснулся в образовавшийся проход и помог мне. Стараясь не смотреть вглубь комнаты, я взглянула на дверь — она, как я и предполагала с самого начала, была заперта на тяжелый засов изнутри. Выходит, неизвестный сам изолировал себя от окружающего мира. Но зачем? Неужели Агер был прав — и мы проникли в могилу провинившегося жреца?

— Иди сюда скорее, такого ты точно никогда не видела!

Услышав голос друга, я вздохнула и, борясь с приступами тошноты, обернулась. Ох, лучше бы я не делала этого! Оказалось, что в комнате был не один мертвец, а два. Оба они сидели на массивных стульях, чем-то напоминавших троны, и словно смотрели друг на друга. На скелетах еще сохранилась одежда, и я с удивлением отметила про себя, что на одном она была светлой, а на втором — темной. В остальном и позы, и местоположение покойников были пугающе идентичными.

— Это обряд противоположностей, — объяснил Агер. — Вот уж никогда не думал, что увижу такое!

— Почему? — я не разделяла восторга своего спутника и больше всего на свете хотела поскорее убраться из этого страшного места.

— Это очень редко происходит. Скорее всего, перед нами жрецы высшего порядка. Представить не могу, кто бы это мог быть. Хотя…

Я не успела остановить Агера, который вдруг склонился над одним из скелетов и принялся шарить руками под тканью, которая покрывала кости. Мне стало дурно, и я была вынуждена опуститься на пыльный пол, чтобы не упасть в обморок. Чувствуя, как стены водят вокруг меня дикий хоровод, я закрыла глаза и судорожно сглотнула слюну. Чему учил меня отец? Сделать глубокий вдох и с силой надавить ногтем на подушечку мизинца. Мне никогда не приходилось пользоваться этим советом, и теперь я надеялась на то, что этот незамысловатый способ поможет мне. Не знаю, что именно подействовало: боль в мизинце или самовнушение — но я довольно быстро пришла в себя. Когда я решилась открыть глаза, Агер уже стоял рядом с останками второго мертвеца и что-то рассматривал. Судя по его поведению, он был крайне возбужден. Молодой человек то присаживался на корточки, то снова вскакивал на ноги и принимался ходить туда-сюда. Наконец, он обессиленно опустился рядом со мной и уставился в одну точку.

— Что ты нашел?

Я осторожно тронула его за плечо, но он отреагировал не сразу. Сжимая что-то в руке, Агер выглядел растерянным, чего я за ним прежде ни разу не замечала. Прошло, по меньшей мере, три минуты, прежде чем он ответил на мой вопрос.

— Не знаю. Я ничего не понимаю.

Когда он раскрыл ладонь, я ожидала увидеть там что-то страшное, и была немного разочарована, когда передо мной оказались два простых металлических перстня, потемневших от времени.

— И что? — я толкнула Агера, чтобы тот пришел в себя. — Ну, кольца. Безделушки. У меня есть похожие. Что тебя так испугало?

— Посмотри на эмблемы, — мальчик поднес перстни к самому моему лицу, и я брезгливо отстранилась. — Ничего не замечаешь?

— Ну, солнце на одном изображено, — я пригляделась внимательнее. — На втором — луна. Что такого?

— Да что с тобой?! — возмутился мальчик. — Я понимаю, что ты башкой долбанулась, но не до такой же степени!

— Объясни, наконец! — я тоже повысила голос. — Может быть, тогда я что-то вспомню.

Агер выглядел потрясенным и рассерженным одновременно, но, вероятно, рассудив, что не стоит ссориться, вздохнул и уже спокойным тоном объяснил:

— Солнце — символ Бальтазара. Луна — знак демонов. Теперь понятно?

Понятно ли мне было? Наверное, нет. Подумав, я решила, что в моем положении было бы глупо изображать из себя всезнайку, и призналась в этом мальчику. Он некоторое время молчал, рассматривая артефакты, которые все еще держал в руке. Наконец, он спрятал их в карман и почесал затылок.

— Это очень странно. Такого вообще быть не должно, и я, честно говоря, не знаю, как объяснить то, что мы увидели. Но я постараюсь.