Свои камни - Вадим Олегович Калашник

– Бывает и так, – сообщил он мне довольно улыбаясь и опершись на швабру, так, что стал похож на Джона Сильвера. – Но у Бога ошибок не бывает, бывает только дополнительное усилие. Мы ведь существа несовершенные, ленимся, боимся, вот он нас и подталкивает по-своему.

– Шваброй?

– Да нет конечно,

– Вроде меня пока и не за что, – прикинул я. – Я вроде пока все, как велено делаю.

– Так и он вам ничего плохого не сделал. Наоборот, – улыбнулся отец Виктор – Вон как вы удачно съездили, ни погибли, не пропали, волки вас не съели. Люди вам хорошие встретились. А то, что письма не доставили, так в этом тоже есть какой-то смысл. Эти женщины долгую жизнь прожили. Вон как их по Земле рассеяло. А все, что рассеяно должно быть собрано. Может эти письма нужны не им, а тем, кто после них остался.

– Так, по-вашему, я вроде как орудие?

– Все, мы Иван орудия. У Бога кроме наших рук на Земле других рук нету. Так что, спасибо ему за все. Он сам вам подскажет что делать. Не сомневайтесь.

– Значит, нужно доделать дело до конца., – согласился я и добавил. – Время собирать камни. Так, кажется, где-то сказано?

– Пожалуй, что так, – согласился отец Виктор. – Видимо кроме вас, доверить сбор этих камней некому. Так, что со спокойный сердцем отправляйтесь в обратный путь. А я помолюсь и за вас, и за новопреставленных, Тамару и Ольгу.

– А какую молитву вы про меня почитаете? – совершенно искренне спросил я.

– О путешествующих, – совершенно спокойно ответил отец Виктор. – Есть такая молитва.

– Сильная?

– Не бывает сильных молитв, – мягко улыбнулся отец Виктор. – Бывает сильная вера. Найдется у вас такая?

– Буду стараться, – искренне ответил я

– Вот и хорошо, Иван. Ступайте, с Богом, – сказал отец Виктор, перекрестил меня и вывел на улицу.

К своей московской квартире я подходил с небывалой душевной легкостью. Появление участкового и каких-то людей в штатском нисколько не поколебали моего состояния. Оно скорее поколебало их.

По началу они пробовали на меня психологически надавить. Это делается на всякий случай, так принято у тех, кто хочет казаться сильнее других. Профессиональная деформация. Один даже пригрозил мне уголовным преследованием. Впрочем, скоро я понял, что смысла этой прелюдия они и сами не понимают.

А я был совершенно спокоен, невозмутимо рассказал о своей поездке. Положил на стол оба письма, корешки железнодорожных билетов, чек за кофе из «Мудрого Слона» и остаток денег. Деньги они забрали сразу, а с письмами осеклись. Я заявил, что передам их только родственникам тетки Тамары.

Сын и дочь Тамары Аркадьевны приехали минут через пятнадцать, и я передал им письма, язвительно напомнил про остаток денег. Пиджаки брезгливо поморщились.

Сын несколько раз переспрашивал меня о том, почему Тамара Аркадьевна обратилась ко мне. А я несколько раз терпеливо отвечал, что не знаю. Штатский опять пробовал надавить, но вынужден был заткнуться.

На записи с камеры было видно, что хозяйка сама меня остановила и сама выпроводила из своей квартиры. И все это время была жива и здорова.

Поняв, что ничего от меня им больше не добиться. Сын наконец решил прочесть письмо тетки Тамары, и принялся рвать конверт. Потом быстро стал читать.

Я с интересом смотрел, как этот человек меняется в лице. В его повадках исчезла резкость и надменность. Властность сменилась растерянностью. Он дочитал письмо, аккуратно передал его сестре.

Письмо от сестры Ольги он вскрывал с большой осторожностью. Читал его долго, по-моему, прочитал текст несколько раз. Потом положил его на стол и дал знак штатским убираться.

– Вы читали письма? – спросил он, глядя, как его сестра с мокрыми глазами перечитывает оба письма сразу.

– Конверты запечатаны, – ответил я.

– И вы, Иван, что, вот так просто собрались и поехали Бог знает куда?

– Так получилось, – задумчиво ответил я, – Наверное так было надо. Может быть, кроме меня никто бы туда не добрался

– Да, да. Именно, что было надо – кивнул он и встал из-за стола –. Огромное вам спасибо, Иван, пойдем Наташа. Извините Иван Сергеевич. До свидания.

– Да, спасибо вам, Ваня, – сказала, оторвавшись от писем дочь тетки Тамары. – Спасибо вам огромное. Вы даже не представляете какой узел вы разрубили.

Я проводил их до дверей и уже на пороге сын Тамары Аркадьевны, задержался и глядя на косяк моей двери вдруг сказал.

– Тетя Лариса, вернее сестра Ольга, это можно сказать наша фамильная легенда. «Железная маска». Я ведь и знал то про нее только понаслышке, а что тогда у них с матерью вышло… Извините, что-то я размяк. Еще раз спасибо и до свидания. И не волнуйтесь все, что вам причитается… Даже не сомневайтесь.

Они вышли, остался только участковый. Я подошел к окну посмотрел, как дорогие машины разъезжаются из двора. Потом вернулся к столу, где участковый собирал свои бумаги.

– Когда все случилось, – заговорил он, не глядя на меня. – Вся семья и чуть не вся их фирма раньше санитаров прилетела. Завещание искали.

– Нашли?

– Ничего не нашли. Все перерыли. А начальства сколько приехало. Покойница то при больших деньгах была.

– А меня чего дернули?

– Версии отрабатывали. Сам понимаешь ты же последний ее видел, все, как по учебнику. А что в письмах то было?

– Говорю же не знаю, – ответил я. – Но видно что-то важное, личное.

– Потемки, – кивнул участковый, закрывая планшет. – Но мое дело маленькое. Лишь бы состава преступления не было.

– Удивительная жизнь у молотка. – сказал я.

– У какого молотка, – переспросил участковый.

– Да у того, которым гвозди забивают, – пояснил я. – Всю жизнь им забивают гвозди, а он ведь не знает зачем, а все равно ему хорошо.

– От чего, это ему хорошо, – насторожился участковый.

– А просто так, – ответил я – От сознания своей полезности. Чаю хочешь?

– Да нет, – усмехнулся он, надевая фуражку и косясь на настенные часы. – Мне еще сына из школы встречать. До свидания.

Я запер дверь вошел в комнату и сел в кресло. Я все пытался вспомнить, где же я встречал эту фразу, про «время, когда нужно собирать камни». И про чьи камни там сказано. Или это без разницы? Может и без разницы, наверное, главное, чтоб все делалось от души.

Остров и островитяне

Главная мысль, наверное главная, которая то и дело возникала у меня в голове, «А какое там должно быть звездное небо». Все время, пока мы толкались в беспредельных пробках на бесконечно строящейся бетонке. Все то время, которое растерянная и на половину разряженная барышня – навигатор кружила нас по