Тайна древнего кургана - Евгений Волков

Разорялись и чахли дворянские гнезда, по барским усадьбам ездили опытные и коварные скупщики, сбивали цены, обманывали необразованных наследников древних бояр и екатерининских вельмож, потомков некогда знаменитых фамилий. Потом все это предлагалось на Сухаревке в разы дороже, включая откровенные подделки. И находилиcь, находились желающие приобрести подчас весьма сомнительные ценности. На смену беднеющему дворянству приходило богатеющее купечество, представителям которого хотелось выглядеть людьми культурными, знающими толк в искусстве…

Аркадий Евгеньевич быстро пришел к выводу, что нечто похожее происходит и сейчас. Тишинский блошиный рынок ничем не уступал аналогичным торговым центрам европейских столиц, выглядел он гораздо респектабельнее былой «толкучки» на Сухаревке.

Но у салона в Южнограде было особое преимущество. Вокруг раскинулись степи с многовековой историей. Кто только не проходил по ковыльной земле — скифы, хазары, половцы, печенеги… Поблизости проходила граница цивилизаций эллинов и кочевников, древние греки построили город Танаис, развалины которого посещают сегодня туристы. Средневековый Азак, нынешний Азов, был в XIV веке одним из крупнейших центров Золотой Орды, через него проходил знаменитый Великий шелковый путь, шла торговля со странами Средиземноморья. Тут же по разрешению хана создали крепость-факторию вездесущие генуэзцы, в Азаке торговали товарами и рабами, чеканили монеты, развивали ремесла. И все артефакты давних времен оседали вглубь, покоились под слоем земли и извлекались на поверхность. Часто — нелегально. И строить мосты между черными археологами и коллекционерами было делом весьма и весьма прибыльным…

Лонской приоделся, завел молодую любовницу, стал обедать и ужинать в дорогих ресторанах, отремонтировал родительский дом. На встречи с продавцами антиквариата сомнительного происхождения он приезжал в сопровождении молчаливого смуглого парня из личной охраны Колесникова, бывшего кикбоксера Вадима Дьяконова. Аркадий Евгеньевич, приглашая на работу Георгия Горецкого, сначала решил не привлекать парня к такого рода делам. Но это был лишь вопрос времени. И вот время настало.

На следующий день после прибытия в Южноград господина Карла Петерсена, Лонской позвонил Дьяконову и попросил подъехать к деловому центру «Запад-Плаза» к семи часам вечера.

— Надо будет сгонять за город, Вадик, сам знаешь, куда. Пора ставить точку, сроки поджимают.

Потом директор салона вызвал Горецкого. Гоша вошел в небольшой кабинет шефа в хорошем настроении, которое быстро изменилось после слов Лонского:

— Сегодня вечером сопроводишь меня в одно интересное место. Пора приобщаться к теневой стороне нашего бизнеса.

Гоша побледнел, нечто похожее он давно ожидал, но спросил на всякий случай:

— А это обязательно?

— А как же, — ухмыльнулся Аркадий Евгеньевич. — Да ты не дрейфь, все шито-крыто, ничего страшного не произойдет. Просто поучаствуешь в одном важном разговоре — и все.

Горецкий кивнул и понуро покинул резиденцию Лонского.

В назначенное время оба они подошли к черному автомобилю «Ниссан-Кашкай», за рулем которого сидел Дьяконов. Когда машина тронулась с места, за ней с приличным интервалом двинулась «хонда» с оперативниками, наблюдающими за Георгием Горецким. «Ниссан» на большой скорости направился к западному выезду из Южнограда, миновал завод «Стройдеталь» и пост ДПС, а на девятом километре Степного шоссе свернул влево по грунтовке. Через короткое время Дьяконов притормозил возле полуразрушенного двухэтажного здания, бывшего когда-то усадьбой помещика и коннозаводчика Яблонского. Давно прошли те годы, когда студенческая богемная компания пила здесь вино и читала стихи. Одиноко стоящий барский дом несколько раз собирались достроить и отреставрировать для последующего открытия ресторана или отеля, но все как-то не получалось — инвесторов настораживали расходы, уж очень ветхим выглядело это строение.

Быстро темнело, погода испортилась, начал накрапывать мелкий дождь. Первым из «ниссана» вышел Лонской, огляделся, обошел здание по периметру и лишь тогда приоткрыл дверцу автомобиля и негромко приказал:

— Выходим, ребята.

Остановившиеся метрах в ста от усадьбы за густыми кустами оперативники ждали дальнейшего развития событий, один из них внимательно следил за приехавшими, насколько это позволяло расстояние. Дьяконов выключил двигатель, выбрался из машины и подошел к багажнику. Открыв его, вытащил бейсбольную биту и с торжественным видом передал унылому Горецкому со словами:

— Вручаю вам меч, сэр рыцарь!

— Мне не до шуток, Вадик, — огрызнулся тот.

Лонской посмотрел на часы, машинально поправил волосы и сказал своим спутникам:

— Разговор начинаю я, дальше действуем по обстановке.

Все трое медленно пошли к входу в развалины, Дьяконов достал из куртки и включил электрический фонарик. В центре зала на первом этаже, над которым вместо крыши нависла серая дождевая туча, их уже ждали двое мужчин средних лет, оба невысокие, худощавые, неброско одетые, с рюкзаками за спиной. Один из них, в кепке и сапогах, пожал руку Лонскому и поздоровался c Дьяконовым и Горецким, второй просто молча кивнул.

— Значит так, господа хорошие, будем подводить итоги, — произнес Лонской, глядя мужчине в кепке прямо в глаза. — Цены перетерли ранее, достигли консенсуса. Ваш товар, наши гроши, баш на баш.

— Сначала рассчитайтесь за прошлые вещички, — спокойно ответил тот.

Лонской изобразил на лице искреннее удивление:

— А разве я остался должен, Толян?

— Вы заплатили только пятьдесят процентов оговоренной суммы, это был аванс.

— Ты не понял, любезный, — раздраженно произнес Аркадий Евгеньевич, — я же объяснил потом по телефону, у клиента изменились обстоятельства, он резко снизил размер своего платежа, мне пришлось с этим согласиться, иначе сделка бы вообще не состоялась.

— Но это ваши проблемы. Нам нужна вся оговоренная сумма, — повторил его собеседник.

— Так не получится, Анатолий, а будешь хамить — пожалеешь! — уже с угрозой в голосе сказал Лонской.

Все это время Дьяконов со скукой на лице оглядывал бывший барский дом, а вот Горецкий очень нервничал, несмотря на внушительную дубину спортивного назначения в руке. Уж очень не нравилось ему выражение лица молчаливого копателя, особенно его глаза — пустые и равнодушные, словно он вообще отсутствовал в разрушенной усадьбе, а находился где-то в совершенно другом месте. Такое бесстрастное лицо Гоша видел в СИЗО у киллера, который уложил за короткое время до ареста трех крепких парней, уверенных в своей силе и безопасности.

И когда Аркадий Евгеньевич повысил голос и припугнул собеседника, второй незнакомец проворно скинул рюкзак на каменный пол, выхватил из него обрез двустволки и направил его на директора антикварного салона. Дьяконов и Горецкий на миг оторопели, и тут грохнул выстрел, заряд картечи разорвал грудь Лонского и повалил на пол его уже мертвое тело. Дьяконов пришел в себя первым и попытался достать из кармана куртки газовый пистолет, но мужчина в кепке ударил Вадима в бок ножом. Горецкий замахнулся на него битой, когда второй выстрел из обреза вонзился ему в плечо, и пораженная правая рука повисла как плеть…