Кто боится смерти - Ннеди Окорафор

– Спасибо.

– Ты выглядишь получше, – сказала Бинта. – Солнце лечит. Мама говорит, что обязательно надо каждый день раздергивать шторы, потому что солнце убивает бактерии и все такое.

– Ты заставила папу задышать, – сказала Луйю, положив локоть мне на колено.

– Нет, – мрачно ответила я. – Папа умер. Я заставила задышать только его тело.

– Это было тогда, – сказала Луйю.

Я прищелкнула языком и отвернулась в раздражении.

– О, – сказала Дити и кивнула. – Аро ее научит.

– Точно, – согласилась Луйю. – Она уже это может. Просто не знает как.

– Что? – сказала сбитая с толку Бинта.

– Оньесонву, ты знаешь, что можешь? – спросила Луйю.

– Не знаю, – огрызнулась я.

– Она может, – сказал Дити. – И я считаю, что твоя мама права. Не зря она так старалась, чтобы ты выжила. Материнское чутье. Ты прославишься.

Я рассмеялась. Моя слава скорее всего будет дурной.

– То есть ты думаешь, что, если бы мама не считала меня такой особенной, она дала бы нам обеим умереть в пустыне?

– Да, – серьезно сказала Дити.

– Или если бы ты родилась мальчиком, – добавила Луйю. – Твой кровный отец злой, и ты, наверное, тоже была бы такой, если бы родилась мальчиком. Он этого хотел.

Мы снова замолчали. Потом Дити спросила:

– Так ты бросишь школу?

– Может быть.

– Ну и как у тебя было с Мвитой? – спросила Луйю, ухмыляясь.

И, словно она вызвала его упоминанием имени, Мвита показался на дороге. Луйю и Дити фыркнули. Бинта похлопала меня по плечу. На нем были светло-коричневые штаны и длинный кафтан. Одежда совпадала по цвету с кожей, и он походил больше на духа, чем на человека. Именно поэтому я никогда не носила одежду такого цвета.

– Добрый день, – сказал он.

– Не столь добрый, как, говорят, был у вас с Оньесонву пару ночей назад, – пробормотала Луйю еле слышно.

Дити и Бинта захихикали, Мвита посмотрел на меня.

– Добрый день, Мвита, – сказала я. – Я… я все им рассказала.

Мвита нахмурился.

– А меня не спросила.

– А надо было?

– Ты обещала хранить секрет.

Он был прав.

– Прости.

Мвита оглядел девочек.

– Им можно доверять?

– Полностью, – сказала Бинта.

– Мы с Оньесонву повязаны обрядом одиннадцатого года, между нами не должно быть секретов, – сказала Луйю.

– Я не чту обряд одиннадцатого года, – ответил Мвита.

Луйю ощетинилась.

– Да как ты… – ахнула Дити.

Луйю подняла руку, чтобы та замолчала, и повернулась к Мвите с суровым лицом.

– Мы храним ваши секреты и в ответ ждем, что ты будешь уважать Оньесонву как джвахирскую женщину. Мне плевать, что ты умеешь накладывать чары.

Мвита закатил глаза.

– Идет, – сказал он. – Оньесонву, сколько ты им…

– Все, – сказала я. – Если бы они не пришли, ты нашел бы меня в постели, теряющей… себя.

– Ладно, – кивнул он. – Тогда вам надо понимать, что теперь вы с ней связаны. Не каким-то примитивным обрядом, а по-настоящему.

Теперь уже Луйю закатила глаза, Дити пронзила его взглядом, а Бинта удивленно на меня уставилась.

– Мвита, хрен ты верблюжий!

– Женщины не могут без компании, – сообщил Мвита.

– А мужчины не могут без ложного чувства превосходства, – сказала я.

Мвита посмотрел на меня тяжелым взглядом, и я ответила таким же. Потом он взял меня за руку и потер ее.

– Аро хочет, чтобы ты пришла вечером. Пора.

– Ты сказала подругам? – спросил Аро. – Зачем?

Я потерла лоб. По пути к хижине Аро вернулась моя головная боль, и мне пришлось привалиться к дереву и простоять пятнадцать минут, пока она не прошла. Сейчас голова почти не болела.

– Они помогли мне, Ога. А потом спросили, и я им рассказала.

– Учти, что теперь они причастны.

– К чему?

– Увидишь.

– Зря я им рассказала, – вздохнула я.

– Теперь поздно жалеть. Итак, ответы. Ты многое поймешь сегодня. Но сначала вот что. Я уже поговорил с Мвитой, а теперь говорю с тобой, хотя, боюсь, что впустую. Я знаю, что вы сделали.

Мое лицо запылало.

– В тебе есть и уродство, и красота. Даже на мой взгляд ты странная. Мвита видит только твою красоту. И он не может устоять. Но ты можешь.

– Ога, – я старалась говорить спокойно. – Я ничем не отличаюсь от Мвиты. Мы оба люди, нам обоим надо сдерживаться.

– Не обманывай себя.

– Я не обм…

– И не перебивай меня.

– Тогда заканчивайте с этими намеками! Если я буду у вас учиться, я не хочу больше этого слышать! – кричала я. – Мы ущербные, несовершенные создания – мы оба, Ога! ВСЕ мы такие!

Он встал. Я не шевелилась. Сердце сильно стучало в груди.

– Ладно, – сказал Аро с улыбкой. – Я постараюсь.

– Хорошо.

– Однако впредь со мной так говорить запрещено. Ты у меня учишься. Я стою выше тебя, – он помолчал. – Может, ты меня и знаешь, и понимаешь, но если мы с тобой снова схлестнемся, я убью тебя первым… легко и без колебаний, – он снова сел. – Вам с Мвитой запрещены соития. Это не просто загубит твое обучение. Если ты забеременеешь, под угрозой окажется гораздо больше, чем твоя жизнь и жизнь ребенка.

Давным-давно такое случилось с женщиной, изучавшей Сущности. Срок был очень маленьким, учитель не знал. Когда она попыталась выполнить простое упражнение, целый город был стерт с лица земли. Пропал, как и не было.

Похоже, Аро был доволен моим потрясенным видом.

– Ты ступила на путь, ведущий к чему-то очень мощному, но коварному. Ты видела глаз кровного отца после инициации?

– Нет.

Аро кивнул.

– Теперь он и пытаться не будет за тобой следить. Вот какая это сила. Просто не встречайся с ним лицом к лицу, и ты в безопасности.

Он помолчал.

– Приступим. Сама решай, с чего начинать. Спрашивай о том, что хочешь узнать.

– Я хочу узнать Великие тайные сущности.

– Сперва построй основу. Ты ничего не знаешь о Сущностях, значит, ты не готова даже спрашивать. Чтобы получить ответы, надо знать нужные вопросы.