Три церкви - Ованес Азнаурян

– Маленькая собака не может охранять дом, – вполне логично заключил Вангр и наконец открыл ворота. Тигрица повела гостей в дом, а Вангр сказал, что загонит машину в гараж и тоже присоединится к ним.

Это была не вилла, дом Вангра, это был настоящий дворец! Они сели в кресла в гостиной на первом этаже. Тигрица сразу же поставила перед ними бокалы и бутылку, на которой Аристакес прочел: «Мартини». Тигрица закурила свой «Вог» и села на диван, перед ними.

– Ох, я забыла лед, – сказала она после двух-трех затяжек и ушла куда-то. Потом вернулась с ледницей. Опять усевшись на диван, подруга Вангра сказала: – Наливайте!

Аристакес подумал, что она неплохо справляется с ролью хозяйки дома, налил мартини сначала ей, потом своей жене, потом себе. Потом они бросили кубики льда в бокалы, которые весело забулькали. Между прочим, Аристакес был крайне удивлен: Тина вела себя так, как будто всю свою жизнь она только и делала, что жила в таких домах и пила мартини со льдом.

Потом пришел Вангр.

– Уже начали? – спросил он. – Не подождали меня? Какие бессовестные! – Он сел на диван и налил себе. – Я думаю, камин зажигать не имеет смысла, слишком жарко, – сказал он.

Аристакес рассмеялся:

– Камин в сентябре!

– О да, камин зажигать не стоит. К тому же мы пьем, так что скоро мы вообще умрем от жары…

Аристакес подумал, что ослышался, но это действительно была его жена. Никогда бы не подумал, что она умеет поддерживать светский разговор с богачами. Он в эту минуту гордился ею. Мартини, что ли, на нее так подействовало?

– Ну, положим, от жары мы не умрем, – сказала подруга Вангра. – Весь дом напичкан кондиционерами. А если вам все же жарко, можете раздеться.

Тина улыбнулась, глотнула пару раз мартини, встала и одним движением сбросила с себя платье и осталась в трусиках и бюстгальтере. Аристакес не знал, что она надела именно эти – черные с кружевами.

– А то становилось жарко, – сказала она. – Ваши кондиционеры не спасают. – Жена Аристакеса села.

Вангр закрыл рот и посмотрел на Аристакеса.

– У вас очаровательная жена, – сказал он. – Никогда бы не подумал, что… За вашу жену… За вас! – Он чокнулся с Тиной, потом они все чокнулись друг с другом и осушили бокалы

«Но ведь мартини так не пьют, как водку!» – думал Аристакес.

Может, этим троим и было жарко, но ему хотелось закутаться в тулуп. А Тигрица кусала губы, и Аристакес повеселел: 1:1. «Слышишь, ты, хищница? Моя жена вырвала у тебя очко», – подумал он.

Вангр опять налил всем, потом сказал:

– Я включу музыку. Хотите?

– Да, – сказал Аристакес. – Музыка не помешает. – Он начал думать, какие все-таки богачи скучные люди, но он ошибался, ох как ошибался!

– Ах, как жаль, что мы не взяли ту кассету, что крутили в кафе! Как мы забыли! – вздохнула Тигрица.

Вангр возразил:

– Мы не забыли. Завтра у тебя будет эта кассета. А теперь принеси что-нибудь закусить. Фрукты тоже неси.

Подруга Вангра потушила сигарету и встала.

– Что еще? – спросила она.

– Поставь в лед еще бутылку мартини.

Тигрица ушла.

– Я пойду, помогу ей, – сказала Тина и тоже ушла.

Аристакес с Вангром остались одни. Сначала молча слушали музыку, потом Вангр сказал:

– Неплохой вечер получился, правда?

– Да, – согласился Арис, хотя и покривил душой. Вечер этот ему не нравился.

– Знаешь, дружище, я подумываю жениться.

– На ней?

– Да. Но никак не могу решиться.

– А ты возьми и решись.

– Не так-то легко это сделать.

– А в чем дело?

– Понимаешь, так я знаю, что в любой момент могу ее выгнать, а после брака это будет труднее сделать, вернее дороже обойдется.

Аристакес пожал плечами:

– Тогда не женись.

– Тебе легко говорить.

– Конечно, легко говорить, – съязвил Аристакес. – Вообще, я давно предполагал, что проблемы бывают только у богатых…

– Да, деньги немаловажный фактор, – изрек Вангр. – Но не в деньгах счастье, поверь мне…

Аристакес расхохотался:

– Да что ты говоришь?! Это любимая фраза богатых!

– Давай больше об этом не говорить, хорошо? Твое здоровье!

– Твое здоровье.

Они выпили. Потом Вангр встал и, извиняясь, сказал:

– Я скоро вернусь. Ты посиди здесь, посмотри, что и как. Я скоро.

Он ушел, и Аристакес подумал, что, может, Вангру захотелось в уборную. Он налил себе еще мартини и тоже встал: ему интересно было посмотреть, картины, висевшие на стене. На них падала тень, и он не мог их разглядеть. Он подошел поближе… Накажи Бог, если это был не Ван Гог! Шесть-семь картин, вангоговских! Конечно, все копии, но все же удивительно было встретить здесь Ван Гога. Скажите, пожалуйста: зачем такому человеку, как Вангр, Ван Гог? С ума сойти, честное слово! И вообще, сумасшедший вечер: Ван Гог, Ван-Гыр!..

Потом он вышел в какой-то коридор. Там было темно, так что он ничего особенного там не увидел. Он пошел еще дальше и очутился в комнате. Здесь была кромешная тьма. Он зажег спичку, найдя выключатель, включил свет, и огляделся. Разрази меня гром! – как говорил один близкий друг Аристакеса, кстати, год назад наложивший на себя руки… Это была библиотека! Какие тут книги были! Все три стены до потолка были заняты книжными полками (вместо четвертой стены было огромное окно), а в центре комнаты стоял большой стол с четырьмя стульями. Аристакес не удержался и провел пальцем по столу: толстый слой пыли. Вангр, очевидно, сюда нечасто заходит. Но для кого все это? Для потомства? Или просто Вангру сказали, что в доме нужно иметь книги? А кто посоветовал купить именно эти книги? Ведь библиотека первоклассная!

Он выключил свет и вышел из библиотеки: опять темный коридор. Должно быть, он не туда свернул, потому что вскоре услышал голоса. Он прислушался.

– А ты молодец, – он узнал голос подруги Вангра. – Вот уж не думала, что ты на такое способна.

– Девочка моя, тебе бы лучше помолчать: мала еще, – это была Тина.

– Я думала, ты простушка, забитая такая, но ты, оказывается, ничего.

– Да, ничего. Хочешь маленький совет от женщины, которая старше тебя?

– Валяйте, старушка.

– Ну, так послушай, детка: отъебись от моего мужа.

– И не подумаю, – сказала Тигрица.

– Послушай, писатели – вообще странный народ, сложный. Это тебе не Вангр. С писателями жить – мучиться всю жизнь. И потом: это они только в своих книгах такие лихие любовники. В постели – тряпье. Пяти минут не протянут, потом спят, как сурки. Все, что у них есть, они отдают бумаге, и в настоящей жизни ничего не остается…