Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору - Дмитрий Емец

– Но ты ведь известишь нас, когда онапоявится? Уговоришь ее сняться хотя бы в одной передаче?

– А если нет? – поинтересовалсяХаврон.

– Не «нет», а «да»! Другие варианты нерассматриваются!.. И не шути с нами, мальчик! Мы вполне можем настучать, чтокартину украл ты! Охрана «Стаканкино» слышала, как ты говорил о ней! Или тыуговариваешь фею сотрудничать с нами или… фьють!.. отправляешься зарешетку! – внезапно рявкнул Моржуев.

Его подержанное желтоватое лицо отвердело.Сквозь мешковатую оболочку проступил на миг неумолимый демон.

– Держи телефон! Здесь студийные и мойпрямой! Жду звонка! – сказал Моржуев, роняя на колени Эди визитнуюкарточку.

– А деньги? – сказал Хаврон. –Без расписки не согласен! А то фею доставлю, а мне опять шиш в сметане и старымваленком по голове! Нет уж!

Натянуто улыбаясь, Моржуев взял карточку и,склонившись над столиком Зозо, размашисто написал:

«Обязуюсь выдать 3000$ Э.Хаврону, если онпритащит мне за крылышко фею. А. Моржуев».

Оценив деловой стиль расписки, Эдя сунулкарточку в карман.

– Корыстный вы, однако. Ну зачем вам фея?Что вы с ней будете делать? Вымогать у нее информацию? – поинтересовалсяон.

– Плевать! Успешная передача – многоновых зрителей. Новые зрители – больше возможностей, больше известности, большеденег. Так что не шути с нами, парень!.. Или фея или пойдешь в тюрьмувысиживать украденную картину! – цинично заявил Моржуев.

Красногубый церберенок согласно тявкнул.

– Гадкие вы типы! Тухло с вами! –сказал Эдя.

Моржуев посмотрел на него пустым взглядом. Онуже сел в поезд бесконечного зарабатывания денег, поезд, который идет в одинконец и с которого невозможно спрыгнуть.

В прихожей хлопнула дверь. Квартира опустела.Знаменитый телеведущий и его визгливый спутник ушли, не удостоив бывшегоработника сферы питания вельможных рукопожатий.

– Ну и ладно! Меньше ладошек – меньшемикробов! – утешая себя, сказал Хаврон.

Однако спокойнее ему не стало. Не в силахсдерживаться, он подскочил к дверям и, пока визитеры ждали лифта, крикнул вщель:

– Эй вы, меньшинства!

– От большинств слышу! – находчивовозразили с площадки.

Прижимая картину к груди, Эссиорх быстросбежал по лестнице. Ирка едва за ним поспевала. Во дворе хранитель остановился,чутко прислушиваясь к чему-то незримому. И – судя по тому, как неуловимо изменилисьего движения и лицо – Ирка поняла, что времени у них нет.

Эссиорх метнулся к мотоциклу, но, внезапнопередумав, остановился. Он схватил Ирку и, бесцеремонно оттащив ее назамусоренный окурками пятачок земли под балконами, каблуком протоптал нечтовроде круга.

– Стой здесь! Не переходи черты, что быни произошло. И никакой магии! Никакой! Я не хочу, чтобы они догадались, что сомной валькирия. Я попытаюсь оторваться один… Знаю, что бесполезно, но рискну!

– Я могу вызвать Антигона! –воинственно предложила Ирка.

Эссиорх скривился.

– Только, умоляю, не этого параноика спалицей! Первым делом он заявит, что он самый великий в мире болван, а затемотдавит мне ногу своей палицей.

– Ты ошибаешься. Он хороший воин!

– Пусть так. Однако против пепеломета с дубинойне попрешь!

– Пепеломета?

– Ну да. Скоро ты увидишь, что такоесемиместный каменный склеп. Сглаздаматчики, магфицер, боевой маг с хрустальнымшаром. Вполне достаточно, чтобы поставить на Антигоне точку.

– Хорошо. Но остаюсь я. У меня естькопье! – упрямо сказала Ирка, делая попытку покинуть круг.

Хранитель взял Ирку за плечи и насильноудержал ее.

– Пусть так! Но что ты сделаешь своимдротом с двумя десятками магов? Не успеет дрот вернуться к тебе после первогоброска, как ты уже станешь пеплом! Сглаздаматы, запуки из хрустального шара ипепеломет – поверь, это серьезно.

– А ты?

– Меня они не убьют, да это и невозможно.Основная моя сущность бессмертна. Повредить маги могут только тело, но и на этоони едва ли пойдут. Ссориться с Прозрачными Сферами темным магам с Лысой Горынет смысла. Им нужна лишь картина.

– А если уничтожить ее? – предложилаИрка.

Странный гул в арке нарастал. Валькирия ещеничего не различала, но ей чудилось, что пространство густеет, и она видитмарево, вроде того, что поднимается вечерами от остывающего асфальта. Затеммарево вдруг прорезала длинная прямая полоса. Точно кто-то отточенным кинжаломвспорол занавес лопухоидного мира, и оттуда, с изнанки занавеса, брызнул яркийи грозный свет.

– Картину уничтожать нельзя. Поканельзя! – торопливо сказал Эссиорх. – Она – единственная наша нить.Возможно, Матвей Багров и сам не помнит, кто он такой. Возможно, он изменилсядо неузнаваемости. Возможно, потерял память или пережил череду превращений.Только картина выведет тебя на его след… Другой нити у нас нет.

– Никакой?

– Запомни! Схватив меня, они поймут, чтокартины нет, и снова отправят пса по следу. Попытайся спасти картину и найтиМатвея Багрова прежде, чем это сделают они.

Эссиорх поспешно сорвал с картины раму и,точно французский мародер на старой смоленской дороге, нацепил ее на шею.Освобожденный от рамы холст он ловко скатал в трубку, дунул и – холст поплыл кИрке по воздуху.

– На время это собьет Глиняного Пса столку!.. – сказал Эссиорх.

Он завел мотоцикл и, нетерпеливо газуя наместе, смотрел в направлении арки. Там творилось нечто невероятное. Реальностьнадрывалась и сворачивалась, как пожелтевшая газетная бумага. С изнанки мирапрорывалось нечто враждебное и опасное.

Внезапно Ирка увидела, как в щель протиснулосьсущество, не имевшее ни зубов, ни когтей, ни крыльев. Существо, которое немогло ни хватать, ни рвать, ни давить. Не обладало ни желаниями, ни привычками,ни слабостями. Не выло на луну, не принимало подачек. Могло только выслеживатьи высматривать, но делать это долго, до бесконечности, с невероятным упорством.