Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору - Дмитрий Емец

– Говорят тебе, неук, служба! Вот делосделаю – тогда и выпить можно. Готовься к отбытию, березка моя подрубленная…Больно не будет! И так уж затянула я! – сказала Мамзелькина. Голос ее сталслужебно-стерильным.

Однако наблюдательный Мефодий заметил, что,разговаривая с ним, старушка то и дело скашивает глаза в сторону. Куда это она?Что там справа, на стене? Ага! Групповая фотография бонз мрака на конференции вТартаре. Двадцать или тридцать внимательных лиц следят за ними! Так вот в чемдело!

Повернувшись к фотографии спиной, он незаметнопоказал на нее Дафне, а сам, материализовав меч, наотмашь ударил Мамзелькинуего рукоятью. Удар только внешне казался грозным. В самом конце Мефодийнамеренно задержал его, однако Аида Плаховна опрокинулась с величайшейготовностью.

– Ох убили! – застонала она. –Как есть насмерть убили! Не видят мои глазыньки!

Мгновение спустя Даф короткой маголодиейподпалила фотографию со всех четырех концов. На пол осыпался пепел. На стенеосталась лишь обугленная рамка.

Мефодий озабоченно склонился над АидойПлаховной.

– Я вас не того… не больно? –спросил он виновато.

– Сподобился, наконец, голубок!Додумался! И трех часиков не прошло! Я уж ему и подмигиваю, и Улите по сто разугрожаю, а они все медлят, тормоза трамвайные! Еще бы минута – пришлось бы ивпрямь ее чикнуть! – сердито сказала Мамзелькина с пола.

Для насмерть убитой она устроилась довольнонеплохо. Подложила себе под черепушку рюкзак, а косу оставила, наконец, в покоеи даже от греха подальше незаметно отодвинула в сторону.

– Значится так, косточки моинеобглоданные!.. Слушайте и запоминайте! Лигул намеренно назначил Гарпия Здуфсавашим опекуном. У него были на то свои резоны. Единственное, чего он не ожидал,так это того, что вы схлестнетесь с Гарпием так скоро.

– Он догадывался, что мы на негонабросимся? – изумилась Дафна.

– Само собой. Лигул, котята моинеутопленные, сам метит стать повелителем мрака. Он знал, что рано или поздноЗдуфс доведет вас до бунта бесконечными придирками. По его замыслу, Гарпийдолжен был уничтожить Улиту, свиту Мефодия и убрать Даф. Мефодий остается одинкак перст. Тут уже Лигул, вмешавшись, отзывает Гарпия в Тартар. Буслаев же, бездрузей и свиты, отданный самым бестолковым учителям, не только не станетповелителем мрака, но и до рядового стража не дотянет по своим возможностям.

– Вот сволота! – сказала Даф итотчас прикусила себе язычок.

Для выпускницы эдемской школы она позволяласебе слишком крепкие слова. Шмыгалка упала бы в обморок, если только… еслидопустить, что она сама в душе никогда не произносила чего похлеще.

Мамзелькина перевернулась на бок и не безграции поместила руки под щеку.

– Давно не леживала. Все больше другихукладывала. Оно, оказывается, и славно, полежать-то! – поделиласьона. – А теперь слушайте! За ваши головы сегодня к вечеру будет назначенанаграда. Мир лопухоидов не самое подходящее место. Он велик, но в нем неспрячешься. Комиссионеры повсюду. Эдем и Тартар тоже отпадают по яснымпричинам. Эдема вы не заслужили, в Тартар же особенно торопиться не стоит!Остается только одно место, где вас не сразу догадаются искать.

– Какое? – спросил Мефодий.

– Лысая Гора. Комиссионеры туда безбольшой нужды не суются. Эйдосами там не разживешься, да и маги не любят, когдалезут в их дела. К тому же тут еще одна причинушка есть, зачем вам надо наГорку-то Лысую.

Аида Плаховна захихикала. Смех у нее был мелкий,как пересыпающийся горох.

– Если хотите Ареюшку выручить, чтобы онменя, старую, и дальше медовушкой радовал и старость трудовую мою скрашивал,узнайте тайну Лигула! – посоветовала она.

Даф подалась вперед.

– Какую? – нетерпеливо спросила она.

Глазки у Аиды Плаховны сразу стали узкие, какдве амбразуры, из которых бил жуткий, неземной свет.

– И-и, девочка моя светлая, кто многознал, тот давно уж на косу ко мне прыгнул!.. Да только я и сама о косу своюпорезаться не хочу… – запела она со скрытой угрозой.

Даф поспешно отвела взгляд, и старушка немногоуспокоилась.

– Откуда ж я знаю, что за тайна уЛигула? – заскрипела она уже миролюбивее. – Да только непременнотакая должна быть. Уж очень он почему-то Лысую Гору не любит. Как о Лысой Горекто заговорит, так и передернется сразу. А ведь ежели разобраться, гробики моинефасованные, и пострашнее Лысой Горы местечки есть. Говорят, будто в молодостиЛигул провел на Лысой Горе несколько лет.

Старушка поправила под головой рюкзак изадумчиво уставилась в потолок.

– Наклонись-ка, Улита, наклонись, сладкаямоя! Шепну я тебе кой-чего в румяное ушко! – велела она.

Улита, хотя и без особого рвения, склониласьнад лежащей Аидой Плаховной. Мамзелькина шептала долго. То и дело она начиналагорячо жестикулировать и даже хватала Улиту за цепочку на шее. Молодая ведьмане переспрашивала, только кивала. Ее лицо светлело, но все же, как показалосьДаф, сомнения окончательно не рассеялись.

– Ох, не люблю я этого Подземья!.. Выуверены, что это прокатит? – сказала она, морщась.

– И, милая, не нам с тобой судить, чтопрокатит, а что не прокатит. Иной раз канат оборвется, так на волоске человечкавытащишь! Так-то вот! – сурово сказала Аида Плаховна.

Улита не стала спорить. Перед тем, какпокинуть резиденцию мрака, она наведалась в кабинет Здуфса и вырезала из рамыуцелевший холст с портретом горбатого карлика Лигула. Холст был скатан и безособых церемоний засунут за голенище высокого сапога.

– Зачем? – спросил Мефодий.

– Как зачем? А родное лицо иметьпоблизости? – таинственно отвечала ведьма, и больше никаких объяснений недала. Нарисованный Лигул, лишенный возможности видеть и слышать что-либо,угрюмо ворочался в сапоге.

Поманив за собой остальных, Улита быстронаправилась к выходу. Мефодий, Даф, Мошкин и Ната с Чимодановым торопливопотянулись за ней.

– Э-э… нет, голубчики! Куда? Так непойдет! – произнесла с пола Мамзелькина.

– А что такое? – не понял Мефодий.

– Как что? Оглушил старушку и рад,Раскольников проклятый? Что ж, мне так и лежать, покуда меня найдут и – хи-хи! –приведут в чувство? Я желаю страдать с комфортом. Ясно тебе, гадик?

– Ясно, Аида Плаховна!