В атмосфере любви - Карен Темплтон-Берджер

Возможно, в скором времени Гвин будет сожалеть о своей импульсивности. Но сейчас она наслаждалась ситуацией.

Он искоса посмотрел на нее. Жилка на его виске лихорадочно билась. Ветер развевал его волосы, превращая спокойного, уравновешенного Алека в романтического героя с обложки любовного романа.

— Прости, Гвин. Я не знаю… — Он замолчал и вздохнул. — Не понимаю, как это произошло, — пробормотал он. — Я не имел права пользоваться твоей слабостью.

Гвин громко рассмеялась.

— Брось, Алек. Что за чушь ты несешь? И потом, ты кое-что путаешь. Первый шаг действительно сделала я…

— Послушай, — сказал он, не давая ей договорить, — мы не должны делать этого. Мы… не можем!

— Делать — что? — спросила она. Дразня. Желая выудить признание.

— Вот этого.

Он жестом обозначил расстояние между ними. Несколько минут назад она сама бы согласилась с ним. Но то было в другой реальности, в той, где одно имело смысл, а другое не имело. А ей гораздо больше нравилось та реальность, в которую они соскользнули сейчас, где ничто не имело значения, кроме того, что происходит именно сейчас.

— Хватит, Гвин. Ты хочешь, чтобы тебя воспринимали серьезно? Тогда перестань разыгрывать невинность.

Игра закончилась. Его слова больно жалили. Но он прав, она притворялась наивной, а это нечестно. Не то чтобы честность была обязательна в такой момент, но притворяться все-таки не стоило.

— Прости, — сказала Гвин, — но я бы хотела знать, что такого ужасного ты находишь в этом. — Она откинулась назад, опираясь на край кованой чугунной решетки, и обхватила себя руками. Через минуту, когда жар их короткого поцелуя погаснет, ей станет холодно, но не теперь. — Мне кажется, нам обоим это было приятно.

Несколько секунд он пристально смотрел на нее. Его взгляд явно спрашивал: «Ты сошла с ума?»

— Чего ты хочешь, Гвин?

Она смотрела на него, не отрываясь, дожидаясь, когда их взгляды сомкнутся так, чтобы он уже не мог отвести глаза, даже если бы захотел.

Она старалась. Действительно старалась. Но ведь надо быть честной. И как бы она себя ни отговаривала, как бы ни убеждала в глупости, она абсолютно точно знала, чего хочет. Хорошо, пусть ее роман с Алеком не имеет будущего. Да она и не особенно стремилась к романтическим отношениям, понимая, что в этом случае они с Алеком будут медленно сводить друг друга с ума. Но здесь, в этот момент, любопытство и почти пугающее желание взяли верх над всем остальным. Она не знала, было ли правильным то, чего она хочет, и, честно говоря, не хотела знать.

Он не желает, чтобы она разыгрывала невинность? Отлично. Его желание будет удовлетворено.

— Вообще-то, мне казалось, что все и так ясно. Но если ты настаиваешь, чтобы я сказала это вслух… — Несмотря на холод, она распрямила плечи и уперла руки в бока. — Я хочу тебя. Хочу, чтобы мы занимались любовью.

Он отступил на шаг назад.

— Ты серьезно?

— Абсолютно.

— И ты считаешь это возможным?

Его реакция не удивила Гвин. Скорее удивили те искорки сомнения, которые после его слов замелькали в ее сознании. Решительно, пока проблески разума не остудили ее пыл, она шагнула к нему и провела пальцем вдоль его нижней губы.

— Разве ты не понял этого несколько минут назад?

Алек сжал ее руку в своей и мягко отвел в сторону.

— Я не завожу случайных романов, Гвин. Никогда не заводил. Это не мой стиль.

Неужели ее предложение звучало столь пошло? Она не думала, что он воспримет это таким образом. Ей сразу стало холодно.

— Я это знаю, — сказала она.

— И еще… — Он поднял вверх палец, как взрослый дядя, выговаривающий непослушному ребенку. — Я тем более не завожу романов с друзьями. Это самый быстрый путь разрушить отношения. Я много раз такое наблюдал.

— Не будь смешным!..

— Откуда у тебя такие мысли, малыш? — перебил он ее тоном заботливого старшего брата.

Таким же тоном он, бывало, выговаривал ей в детстве: «Нет, малыш, не ешь все конфеты из подарка сразу. Заболеешь…»

— Я не знаю, Алек. — Она слышала в своем голосе раздражение и недоумение, но ничего не могла поделать с этим. — Неужели ты думаешь, что я взяла каталог, выбрала в нем пункт триста сорок пять, «Роман с Алеком», и отправила заказ? Это получилось…

— Само собой?

— Да. Такое бывает.

— Не бывает, если держишь себя в руках.

— Перестань, Алек. Неужели с тобой такого не было? Когда ты делал что-то просто так? Ради удовольствия? Вспомни как следует.

— Это было давно, Сверчок.

— И перестань называть меня Сверчком! Мне уже не десять лет!

— Я это понял, — мягко сказал он, и что-то оборвалось в ее сердце. Но Алек продолжил суровым тоном: — Никаких романов, Гвин. Никаких поцелуев, ничего такого. Может быть… — Он отвернулся, растирая замерзшую шею. — Может быть, мне лучше уехать на праздники?

Гвин не поверила своим ушам.

— Ты сошел с ума! Ты не можешь взять и уехать в последнюю минуту! Мэгги и Поппи расстроятся. И к тому же к нам придут Филипсы…

— Я думаю, они прекрасно переживут мое отсутствие. Я не могу оставаться здесь сейчас, — сказал он с железным спокойствием. — Просто не могу.

Самое время попытаться сохранить лицо, решила Гвин.

— Послушай, Алек, ты воспринимаешь все слишком серьезно. Ты спросил меня, чего я хочу, и я сказала тебе. Это было лишь предложение…

В его зеленых глазах вспыхнул гнев.

— Это что, привычка — делать предложения подобного рода?

Гвин на секунду отвела взгляд, потом снова встретила его взгляд.

— Нет. Нет, разумеется нет. Я хочу сказать… — Резкий порыв ветра заставил Гвин поежиться. Обхватив себя руками за плечи, она продолжила: — Я не девственница, Алек. Но я не сплю со всеми подряд, если тебя это волнует.

— Почему меня должно это волновать? — Его голос был холоднее, чем воздух. — В конце концов, ты взрослый человек и, я полагаю, можешь отвечать за свои поступки. Ты можешь распоряжаться своим телом как тебе вздумается.

— Алек! — Гвин почувствовала, что глаза защипало от подступивших слез. — Ну почему ты искажаешь все, что я говорю?

Он потер ладонью щеку, потом безвольно уронил руку.

— Извини. Просто я…

— Ты не можешь примириться с тем, что я уже не девушка.

Он скосил глаза в сторону пустого огорода.

— Скажем так… Это не легко.

Несколько секунд они молча стояли на холодном ветру, слушая редкое чириканье зимних птиц среди голых ветвей. Гвин замерзла, но она была слишком упряма, чтобы уйти первой. И она не хотела уходить в такой момент.