Мертвое море - Тим Каррэн

— На моих часах почти восемь утра, — сказал Фабрини. — Если ты такой умный, Сакс, скажи, почему не видно солнца?

— У тебя часы накрылись, — соврал тот. — К тому же в таком тумане солнца мы все равно не увидим.

Это развеселило Фабрини:

— Да ну? Почему бы тебе просто не признать это, Сакс: солнце не встанет. Здесь всегда темно, и в этом чертовом тумане живут твари, которые выгрызут у тебя кишки.

Менхаус пытался не слушать, но слова эхом отдавались у него в голове и рвались наружу.

— Оно же встанет? Солнце должно встать, правда, Сакс?

— Ну да. Встанет, как пить дать. Как только оно разгонит туман, мы сразу увидим, где находимся, и остальные тоже смогут нас увидеть.

Фабрини снова зашелся циничным смехом:

— Ага. И то, что поймало другую лодку, тоже нас увидит.

Дело в том, что никто не знал наверняка, где они находились.

Они озвучивали приходившие на ум мысли или держали их при себе и повторяли страшные морские истории, но никто из них не осознавал всей серьезности ситуации и того, насколько далеко они находились от дома.

И все же они не теряли надежды. Каждый мечтал о сверкающем корабле, который вывезет их к цивилизации. Им дадут сухую одежду, постель, кружку кофе и прохладную воду, накроют стол, который будет ломиться от яиц, блинов, ветчины, бекона, хлеба и фруктов, стейков с картошкой, тортов и пирожных.

Они надеялись, но никто не верил, что так оно и будет.

Они готовились встретить жажду и голод, утонуть или попасться тварям из тумана, вроде тех, что обитают в кошмарах и сырых, темных местах.

И они были правы.

Кук потерял сознание, но понял это только когда очнулся и увидел, что Крайчек роется в отсеках с припасами, ругаясь себе под нос. Шлюпка слегка качнулась, когда матрос поднялся на ноги и закричал:

— Здесь! Здесь! Господи Иисусе, мы здесь!

Он поднял над головой что-то похожее на цилиндр. Потом раздался приглушенный хлопок и наверху, в кружащемся вихре тумана, вспыхнул огонь, взорвался дождем красных искр и поплыл сквозь туман, порождая мечущиеся тени и отбрасывая мерцающие полосы красно-оранжевого света. Благодаря жуткому, стробоскопическому сиянию они увидели, насколько густым был туман. Он словно состоял из клубящихся, спрессованных вместе слоев, похожих на эфирные одеяла.

— Что это? — спросил Кук, вскочив на ноги. — Самолет? Ты видел самолет или корабль?

Крайчек молча смотрел на огонь, медленно тонувший в туманной трясине. Его лицо освещали тусклые вспышки некогда красного, а теперь желтеющего света.

— Что ты видел? — снова спросил Кук.

Крайчек со вздохом опустился на сиденье.

— Я… Я не уверен. Это был свет. Там, высоко, свет прошел над нами.

Кук облизнул губы. Внезапно они стали сухими, как мел.

— Свет? Какой свет? От поискового прожектора?

Крайчек покачал головой и объяснил, что это был странный, светящийся голубой шар. Матрос не слышал ни шума двигателя, ни чего бы то ни было еще.

Куку это не понравилось, хотя он не сразу понял почему. Это не мог быть самолет или вертолет: они бы услышали его в этой жуткой, кладбищенской тишине. Но тогда что же?.. Кук подумал, что неизвестность беспокоит его больше всего.

«Что-то летало там, что-то светящееся и бесшумное», — подумал он.

— Оно улетело, — сказал Крайчек. Похоже, он был готов разрыдаться. — Улетело, а мы остались в этом проклятом тумане.

Кук хотел его успокоить, но понял, что не сможет подобрать правильных слов.

«По крайней мере, — размышлял он, — нас еще не заметили».

Кук не знал, почему мысли продолжали развиваться в таком мрачном направлении, позволяя паранойе завладеть его сознанием. Может быть, это происходило потому, что в мире тумана и зловонного моря следовало вести себя тихо, чтобы оставаться незамеченным, а значит, и живым.

Кук зажег еще один химический фонарь и взглянул на раны Хаппа. Крайчек положил голову раненого себе на колени и гладил по лбу. Кук поднял на матроса глаза, и они поняли друг друга без слов: прогноз был неутешительным. Левая бровь и большая часть волос на голове Хаппа были опалены, лицо представляло собой сплошной серо-фиолетовый синяк, вокруг рта, под носом и на ушах запеклась кровь, кожа на груди и руках была содрана до мяса, а там, где она сохранилась, — обожжена до черноты, по лбу стекали ручейки пота. Хаппа трясло, и он то и дело стонал. От него исходил сильный лихорадочный жар, а еще запах — горячий, кислый смрад, похожий на дыхание умирающего.

— Кажется, тут без шансов? — спросил Кук.

— Да, если нас немедленно не подберут.

Кук облизнул губы:

— И насколько это реально?

Крайчек обратил на него полный непонимания взгляд.

— О чем ты?

— Спрашиваю, потому что ты матрос.

Крайчек пожал плечами:

— Думаю, шансы неплохие, если кто-то поймает наш сигнал бедствия. Нас скоро найдут. Уже должны были найти. У нас же есть радиомаяк — все плоты и шлюпки оснащены ими, и они начинают посылать сигналы, как только попадают в воду.

Крайчек уже рассказывал об этом ранее: аварийные радиомаяки используются для указания местонахождения, они посылают сигналы на морских и авиационных частотах бедствия. Радиобуи класса А также передают сигнал, который может приниматься спутниковой поисково-спасательной системой. Кук вручную запустил устройство, которое нашел среди аварийно-спасательного оборудования, следуя инструкции на контейнере.

— Ну и, конечно, радио, — почти шепотом сказал Крайчек. — Все наши сигналы бедствия услышат, если там кто-нибудь есть.

Крайчек сказал именно так, слово в слово, но Кук услышал другое: «Если там кто-нибудь есть, мы только что их пригласили, верно?»

Куку не нравилось думать о том, что их слушают, контролируют, что их могут найти, просто отследив сигнал. Из-за этой мысли у него в голове стала расползаться бесформенная свистящая чернота, и страх, казалось, овладел каждой клеточкой его тела.

«Но разве ты не этого хотел? — подумал он. — Чтобы кто-то тебя услышал и нашел?»

Он уже ни в чем не был уверен и, возможно поддавшись воображению, следовал инстинкту, но тот подсказывал ему, что в этих местах лучше не высовываться. Кук не знал, чего ждать, его обуяли нехорошие предчувствия, и час за часом они лишь усиливались, как будто шестое чувство пыталось предупредить его о надвигавшейся опасности.

Кук не мог заставить себя признаться в том, что он не знает, где они находятся. Что-то подсказывало ему, что их нынешнее местоположение невозможно отыскать на карте, по крайней мере нарисованной в здравом уме. Там все было неправильно: гнетущий, удушающий туман, вязкое, студенистое море. Согласно его внутренним часам, солнце уже давно должно было встать, но не было даже намека на крошечный лучик света, словно они застряли в затяжных летних сумерках. Учитывая все это, Кук отлично понимал, что если там и был тот, кто способен принять радиосигнал, то он точно не был человеком.