Герцоги налево, князья направо - Киран Крамер

— Значит, все улажено, — сказал Николас. — И пожалуйста, не извиняйтесь. Я хорошо понимаю ваше беспокойство. — У миссис Трэверс задрожал подбородок, и пока горничная успокаивала ее, Николас снова обратился к Поппи: — У вашего отца, я думаю, не будет возражений. Мы с ним, как бы сказать, пришли, к полному взаимному согласию.

— Хорошо. — Поппи улыбнулась. — Я начинаю думать, что головы даны нам не зря, раз уж мы пришли к разумному решению.

Николас округлил глаза и добавил:

— Но в ближайшие день-два нам придется оч-чень внимательно приглядываться к тому, что у нас под ногами.

— Благодаря Борису.

Поппи почесала маленького преступника за ушком.

Да, благодаря этой чертовой псине, подумал Николас, но тут же ему в голову пришла иная мысль. Быть может, ему следует быть благодарным. В последнее время он находился в состоянии неудовлетворенного желания. Из-за Бориса он покидает Лондон вместе с Поппи. А пребывание вместе с ней всегда чревато сюрпризами.

И нужно смотреть правде в глаза: он отчаянно жаждал близости со своей нареченной. В Суррее появится возможность находиться с ней наедине, будь то в резиденции его крестной матери или в ином месте.

Поппи чувствовала некоторое возбуждение, когда Николас привез ее домой вместе с миссис Трэверс, ее горничной и Борисом, оставил их, а сам отправился с визитом к Сергею, чтобы объяснить ему создавшееся не слишком приятное положение и попросить князя срочно отправить посыльного к лорду и леди Колдуэлл с предупреждением об их приезде.

Даже забавно, как такая маленькая собачка может учинить подобную сумятицу и тем самым вынудить людей заняться чем-то для них новым и необычным. Разумеется, Поппи в принципе и без того проводила время с Драммондом, но теперь она была несколько заинтригована неожиданно возникшей необходимостью проводить с ним несравненно больше времени. И не потому, что ее привлекало общение со вспыльчивым, а порой и чересчур раздражительным герцогом, а потому, что он побуждал ее разум к постоянной активности.

А может, и потому, что он так замечательно целовался.

Впрочем, в доме у лорда и леди Колдуэлл им вряд ли представится возможность заниматься поцелуями. Или?..

Она должна была признать, что от одной только мысли об этой возможности у нее захватывало дух, когда она чуть ли не бегом поднималась по лестнице к себе в спальню, чтобы уложить необходимые вещи в небольшой, удобный саквояж, который нашел для нее Кеттл.

Миссис Трэверс и ее горничная терпеливо дожидались ее в гостиной, в обществе кухарки, которая подала им чай и вкуснейшие кексы, а также развлекала их разговором, пока Поппи собиралась к отъезду.

Аккуратно складывая свою лучшую ночную рубашку, Поппи объясняла сложившуюся ситуацию тете Шарлотте, которая пообещала осведомить обо всем лорда Дерби, как только он вернется домой из Уайтхолла.

— Никаких проблем, моя дорогая, — заверила племянницу тетушка. — Но не забывай о правиле, которому должна неуклонно следовать Старая Дева, находясь в гостях.

— О каком правиле?

— Старая Дева должна запирать на ночь дверь своей спальни.

— Мне это кажется несколько странным, поскольку все происходит в частном доме, в гостях, а не в гостинице, тетя.

Тетка отмахнулась от нее со словами:

— И тем не менее это необходимо. Я намерена внести это правило в текст новой брошюры о нашем уставе, которую я как раз пишу. Кроме того, не забудь прихватить с собой в спальню подсвечник потяжелей и держи наготове острую булавку.

— Ладно, тетя, так и быть. — Поппи поцеловала Шарлотту в щеку. — Увидимся через два, самое позднее через три дня.

Когда Поппи вернулась в гостиную, готовая к отъезду, миссис Трэверс обрадовалась ее появлению, а еще большую радость доставило ей то, что герцог Драммонд тоже едет с ними.

— Пожалуйста, ваша милость, — произнес Кеттл, передавая Николасу Бориса из рук в руки.

Поппи заметила, что вид у Драммонда весьма мрачный.

— Дорогие леди, — заговорил он. — У меня для вас новости. Дело в том, что русская княгиня и ее брат намерены сопровождать нас. Они на этом настаивают. По их мнению, Борису для его полного спокойствия и счастья требуется присутствие хозяйки.

В комнате воцарилось молчание, потом миссис Трэверс захлопала в ладоши.

У Поппи упало сердце. Она была готова покинуть Лондон на несколько дней, но ее привела прямо-таки в отчаяние сама мысль о том, сколько внимания придется уделять русским близнецам, если они увяжутся за ними.

В особенности она не желала продолжать весьма странные разговоры с князем Сергеем. Она рассталась с надеждой на то, что он обладает хотя бы одним из тех привлекательных качеств, какими, как ей долго казалось, он был наделен в дни их встреч в Санкт-Петербурге.

— Какая прелесть! — воскликнула миссис Трэверс. — Мы отправимся в Суррей в еще более изысканном обществе. Участие в поездке вашей милости и вашей нареченной, дочери графа, само по себе впечатляет. А теперь еще князь и княгиня, каково? Ох, Господи, я почти рада, что собачонка проглотила мою подвеску! — Ее лицо, то и дело озаряемое улыбками, вдруг приняло беспокойное выражение. — Как вы считаете, я получу ее обратно?

— Вне всякого сомнения, — заверил ее Николас. — Я сам прослежу за Борисом.

— О, вы просто чудесный человек! — Миссис Трэверс подалась к Николасу. Где это слыхано, чтобы герцог последовал за одноглазой собачонкой, чтобы проследить, как пес… м-м… вернет украшение?

Она вдруг прикрыла рот ладонью, а ее горничная сильно покраснела.

— Ох, Господи, — забормотала миссис Трэверс, — а ведь мы с моей горничной говорили о вас с кухаркой лорда Дерби.

— О его пропавшем дяде? — задала вопрос Поппи.

— Или о спруте? — спросил Николас, бросив на Поппи такой взгляд, словно это она была источником всех сплетен о нем, в то время как на самом деле…

Господи Боже, но ведь она и вправду была таким источником, разве не так? Само собой, многочисленным поклонникам она ни слова не говорила о спруте, зато поощряла болтовню кухарки. И передавала ее рассказы тете Шарлотте, своим подругам, и вот теперь…

О кухарке теперь наслышан весь Лондон и провинция тоже, в лице, к примеру, миссис Трэверс. Пожалуй, о вымышленных злодействах герцога знают все.

Миссис Трэверс немного помолчала, прикусив губу, потом сказала:

— Мы слышали и о спруте, и о дяде. Но мало ли что болтают досужие языки.

И она словно повернула невидимый ключ у себя во рту, не добавив более ни слова.

— Благодарю вас за эти ваши слова, — сказал Николас. — Но мне все же любопытно, что именно говорила кухарка о моем пропавшем дяде?

Миссис Трэверс обратилась к своей служанке:

— Расскажи ему.