Кроманьонец - Валерий Красников

«Тина, пойдём на реку угря ловить» – обычно так приглашала на рыбалку подругу Тиба.

Солнце светило всё ярче, ещё не палило, но уже согревало, исчезла утренняя роса, и от земли поднимались пряные и горькие запахи трав.

Которую ночь мне не спалось, встречал рассветы и размышлял: почему я не могу жить так, как соплеменники, и быть счастливым и беззаботным? Лило и Тошо всё так же сторонился. Понимал, что поступаю плохо. Наверное, обижал их своей отстранённостью. Но что сказать им, как объяснить своё поведение, не знал.

Вспомнил слова мудрого человека, услышанные как-то в прошлой жизни, когда мы все крепко перессорились на охоте. Стояли тогда на номерах. Как обычно, я стал спиной к сосенке и замер. Давно уже уяснил: сольёшься с лесом – и зверь, потревоженный загонщиками, осторожно, не спеша выйдет на выстрел. Морозы тогда были колючие. Градусов за двадцать, а я всё стоял, замерев. Метрах в пяти лениво проскакал заяц. Провожаю взглядом, боюсь пошевелиться – охота ведь коллективная шла. Ждал кабана, козу, на худой конец. Хотя в том лесу и олень мог быть.

Слышу: метрах в двадцати чуть правее кусты зашумели. Медленно поднимаю ружьё. Наперекор моде не изменил егерскому – пятьдесят восьмому Ижевского завода. Легка она была и надёжна – горизонталочка шестнадцатого калибра. Многие тогда меняли свои старые ружья на только появившиеся в продаже вертикалки. Лукавлю, конечно, в пятьдесят восьмом и я повёлся на новинку. Целюсь на шорох, жду, пока увижу зверя. Сплюнул от досады, услышав смачное покашливание.

Оказалось, товарищи пригласили на охоту какого-то полковника, а он в охоте полный профан. В этом загоне так ничего и не взяли. Крайние номера видели кабанов, уходящих в поле. Может, и не в новичке было дело, но, когда без первой крови дёрнули по сто граммов, я раздухарился. Возмущался, мол, мозгов у него нет! А Федя, целый генерал, вдруг плеснул себе ещё пятьдесят и без особого предисловия сказал:

– Что ни говори, а здорово сотворён мир, с отделкой исключительной, до крапинки на какой-нибудь букашке или цветке. А вот человек в недоделке остался. Главное, так сказать, сотворение, цель жизни – и с недоделкой, словно кто помешал. А недоделка-то знаешь где, Игорёша? В мозгах!

Плеснул и я себе в рюмку из нержавейки.

– Так точно, товарищ генерал, в мозгах, – подтвердил, выпив и ожидая продолжения, ещё более интересного.

– Да хрен с ним, с полковником этим. Гоняй тараканов в своей голове. В его башке точно не получится.

Каждое утро тогда только этим и занимался – гонял тараканов, но если за долгую жизнь в будущем так и не научился по некоторым вопросам находить компромиссы, то в этой, когда молодое сердце ещё остро чувствует и щемит в груди от досады, подавно.

Сбросив с плеч плащ, поднялся, потянулся и заметил в степи тёмное пятно, будто кто-то плохо положил на полотно краски. Мазнул завершающим штрихом не из той палитры. Сердце от восторга забилось быстрее: зубры идут! А за ними вскоре появится и племя!

Настроение пошло в гору. Смутную тревогу – а жив ли ещё старик Яххе? – тут же отогнал. «Не буди лихо…»

Зашелестели дубы, будто соглашаясь.

Племя Зубров появилось спустя неделю. Они пришли с запада. До сих пор не понимаю, как им удаётся идти за стадом лесами и в удалении на день пути. Может, шаман что-то неведомое мне знает?

Свои чумы Зубры поставили, как и год назад, у балки, но ближе к реке. Пока мои соплеменники обнимались и тёрлись щеками со знакомыми, я заметил среди Зубров много новых лиц. И одежда их имела отличия. Зубры, как и мы, раньше носили меховые юбки и накидки-пончо. От Лосей у нас появились штаны, кухлянки и мокасины, и Зубры тоже со временем сменили свои одежды. А незнакомцы, встреченные среди них, ходили в набедренных повязках из шкур, были обуты в сандалии, кожаные ремни от подошвы охватывали щиколотки и вились по икрам почти до колен. Их тела покрывали красные татуировки – волнами, галочками, чёрточками и точками они украшали не только спину, грудь и руки, но и лица.

Чтобы удовлетворить любопытство, а появление чужаков среди Зубров меня ещё и встревожило, я поспешил найти Яххе. Впрочем, сделать это было не трудно. Сразу пошёл к одинокому чуму, стоящему метрах в пятидесяти от стойбища, почти у реки.

Старика там не оказалось. Сел на крутом бережку и стал смотреть на реку. Мутная вода кружила, с хлюпаньем и журчанием вскипала в воронках, несла охапки водорослей и прелых веток. Крупная бабочка с сине-красными крыльями порхала над кувшинками. Какая-то рыба ударила хвостом, и цветастый летун оказался в воде. Сверкнула на солнце серебристая чешуя – и остались только круги.

– Лоло, Лоло…

«Яххе опять подкрался незаметно! И не потому, что умеет, а момент правильный выбрал. И что это значит?..»

Слышу его голос, а чувство, будто Таша укоряет.

– Яххе? – Оборачиваюсь и вижу шамана.

С ним парень моих лет, чёрные волосы собраны на макушке в хвост, лоб высокий, серые глаза смотрят с любопытством. Сразу видно – парень не глуп.

– Не смотри на воду, духи душу заберут.

Знаю, что ничего со мной от этого не случится, но от голоса Яххе мурашки по спине побежали. Решил возразить ему:

– Нет, не думаю, что это может произойти.

Мне показалось, что старик улыбнулся, и тут же он совершил невероятный прыжок, нет, полёт и беззвучно исчез, погрузившись в воду как раз там, где на моих глазах разыгралась маленькая трагедия. Что-то толкнуло меня в живот, и я упал на спину.

– Дархе явил тебе свою связь с духом воды, – услышал я приятный баритон. Наверное, голос принадлежал юноше, который пришёл с шаманом.

«И что, чёрт возьми, значит „дархе“?» – Первый раз в этой жизни слышу совсем непонятное слово!

В голове шумит, но мысли ясные. С трудом поднимаюсь.

– Кто ты?

Парень стоит всё там же. Расслабленный, руки опущены, улыбается, обнажив белоснежную полоску зубов.

– Аль, ученик дархе Яххе.

– Почему ты называешь его дархе?

– Ты сам видел!

– Я видел, что старик в воду сиганул, – говорю, а сам понимаю, что каким бы невероятным ни был прыжок, но, похоже, шаман утонул!

– Дархе – водяной шаман. Духи воды говорят с ним, он говорит с ними…

Беседа у нас странная. Но дед был – и сплыл. Это факт.

– Значит, он не утонул?

– Нет, конечно. Пойдём.

Аль медленно пошёл вниз по реке, пристально вглядываясь в воду. Я за ним и, что характерно, тоже смотрю в воду, наверное, всё ещё рассчитывая увидеть там утопленника.

Прошли мы в полном молчании метров двести. Аль вдруг остановился и вытянул руку, указывая направление.

Чертовщина какая-то! Мгновение назад я ничего не видел. Только гранитные валуны. Когда и как на одном из них появился Яххе, не понимаю. Но он сидел там и даже помахал нам рукой, а потом снова совершил свой невероятный прыжок в воду и исчез.