Неудобная женщина - Стефани Бюленс

— И какой же?

В этот переломный момент мой ответ был мрачным под стать мыслям.

— Все средства хороши, — ответила я.

Я понимала, что не могу написать Шарлотте — письмо или сообщение будут бесполезны. Она просто-напросто не ответит.

Я не могла ей позвонить — она не возьмет трубку.

Оставался только один способ.

Шарлотта работала в ювелирном бутике на Родео-драйв. Скорее всего, там они с Саймоном и познакомились. Я легко могла себе представить эту сцену: Саймон рассматривает браслет или серьги и спрашивает у Шарлотты, какие ей больше нравятся. Потом он ей их подарит, а она будет поражена его внимательностью и заботой. Саймон знает толк в подобных трюках. Мастер обмана и манипуляций.

Я видела Шарлотту только на фотографии, которой сопровождалось объявление об их помолвке. Высокая, изящная, одета со вкусом. Ее нетрудно будет узнать.

Я подъехала к магазину за час до открытия и поджидала Шарлотту, притаившись за мраморной колонной.

Над входом висела камера — и не одна. Все дорогие бутики по соседству были оснащены группой камер. Они уже засняли, как я подошла, скрылась, стояла и ждала, ждала, ждала. Легко догадаться, что подумают другие.

Чокнутая Клэр преследует Шарлотту.

Но ничего не поделаешь: я не знала, во сколько она приходит на работу.

Через несколько минут я увидела ее. Она шла по широкому тротуару. Я думала, что она направится прямиком к магазину, но вместо этого она повернула направо, к кондитерской. Через окно было видно, как она садится за столик. С задумчивым видом Шарлотта отпила кофе.

Это мой единственный шанс.

Хорошо, сказала я себе. Вперед.

Быстрым шагом я зашла в кондитерскую, а затем сквозь узкий проход подошла к Шарлотте. Она заметила меня, только когда я уселась напротив.

Шарлотта тут же узнала меня. Конечно, Саймон говорил обо мне, показывал мои фотографии, выставил меня чудовищем. Неудивительно, что она тут же напряглась и схватила сумочку.

— Прошу вас, останьтесь.

Она сурово посмотрела на меня.

— Что вам от меня нужно?

— Просто поговорить.

— Я не желаю с вами разговаривать.

— Всего пару минут.

— Я не желаю с вами разговаривать, — твердо повторила она.

— Ваша с Саймоном свадьба меня не касается. Я не ревнивая бывшая жена. Речь об Эмме.

Она не сводила с меня взгляда.

— Я не собираюсь это выслушивать, — ледяным тоном произнесла она.

Я не пошевелилась.

Глаза Шарлотты угрожающе сузились.

— Я ухожу, — сказала она, не повышая голоса. — Если вы последуете за мной, я позову охранника.

— Пожалуйста, выслушайте меня.

— Нет, — отрезала Шарлотта.

Она поднялась из-за стола и презрительно смотрела на меня.

— Не смейте больше так делать, — предупредила она.

— Ему нужна Эмма. С моей дочерью случилось то же самое. Она сказала мне, что…

— Хватит!

— Я не поверила ей, Шарлотта. Ей не у кого было искать помощи, поэтому она села в шлюпку, та опрокинулась и…

— Я не желаю ничего слышать, — резко оборвала меня Шарлотта.

Но я не могла остановиться. Слишком долго на меня давило чувство вины.

— Я не поверила ей, и она умерла. Мне приходится жить с этим. Поэтому Эмме я должна…

Шарлотта пыталась уйти, и я инстинктивно сделала нечто безрассудное — схватила ее за руку.

Она тут же ее выдернула.

— Не трогайте меня! — воскликнула она и бросилась прочь из кондитерской.

Терять мне было нечего, и я последовала за ней.

Картина безумного преследования: Шарлотта спешила укрыться в своем бутике, а я шла следом и окликала ее.

— Шарлотта, пожалуйста.

У входа в магазин она развернулась.

— Ни шагу больше, — предупредила она, — иначе я вызову полицию.

Ее глаза метали молнии.

— И мы обе знаем, чем это для вас кончится.

Я видела себя ее глазами.

Клэр потеряла контроль над собой.

Клэр и ее бредовые иллюзии.

Опасная Клэр.

Мне хотелось развеять этот кошмарный образ.

— Шарлотта… Я скажу только одно.

Она напряглась.

Взгляд был ледяным.

Я в последний раз попыталась достучаться до нее.

— Верьте своей дочери.

Я была измучена.

Тело налилось тяжестью. Воздух вокруг был густым и едким. Внутри все словно тлело.

Но внезапно все встало на свои места.

Это еще не конец, Клэр, сказала я себе. Нельзя опускать руки.

Я направилась к машине, и тут раздался звонок.

Я вздрогнула — это наверняка Саймон, Шарлотта уже успела ему все рассказать. Но номер был мне незнаком.

— Алло?

— Клэр Фонтен?

— Да.

— Это доктор Алиабади из медицинского центра Университета Лос-Анджелеса. К нам поступил ваш отец. Новости не очень хорошие: у него был сердечный приступ.

Я уточнила детали у доктора Алиабади и поспешила в больницу.

Когда я вошла в палату, отец был в сознании, но он лишь кивнул мне. Он был очень слаб, энергия покинула его. Седые волосы были взъерошены, а веки поднимались с трудом, будто он боролся со сном.

— Мне было так больно, — сказал он.

В его дрожащем голосе слышалось удивление. Он словно не мог поверить, что отныне его жизнь будет омрачена угрозой смерти.

— Они сказали, это был сердечный приступ.

Он казался маленьким, съежившимся, исхудавшим и хрупким — совсем как дряхлый музыкант на картине Пикассо «Старый гитарист». В нем чувствовалась та же телесная изможденность.

— Я думал, что умру.

В нем всю жизнь бурлила ярость. Вероятно, только Роуз была способна обуздать его гнев. Может, поэтому он так в ней нуждался — но я смогла доплыть до лодки, и он потерял ее.

Моя смерть была его последней надеждой на счастье. Какое же бешенство в нем должно было вызывать постоянное напоминание о том, что мне удалось выжить!

Несколько минут спустя он заснул. Но вместо того, чтобы уехать домой, я осталась.