Планета супербарона Кетсинга - Виталий Заяц

«Переопределение множеств» было любимым словечком Женьки, настолько часто использовавшимся, что Вок даже не вникал в его смысл.

– Все маги живут во дворце, но маги неблагородного происхождения. Давайте считать, что именно магам неблагородным это и подобает. Я же, будучи графом, представляю собой другое, совершенно новое множество, не отягощенное и уникальное, кое множество и продолжит свое пребывание в гостях у супербарона Кетсинга, во всех отношениях замечательного человека.

Уф, язык сломал, главное, чтобы царственная особа не обиделась на запутанность речей. Ну, ничего, не казнят, пожалеют редкий экземпляр.

Принц понимающе улыбнулся, но лицо его не выражало полного удовлетворения услышанным. Вок поспешил добавить:

– Располагаясь в вашем городе, я всегда готов служить короне своими знаниями, умениями, а также шпагой, рапирой и саблей.

Во как! Вроде и красивая форма слововыражения, а по сути не наврал ничего, перечислил именно то, что входит в сферу компетентности. А всякие там копья, кони, интегралы из последнего класса школы – это не по части графа де ла Коста.

Ответ удовлетворил принца, и он перешел к светскому разговору:

– Кстати, об оружии: вскоре состоится турнир, очередной. Мы гордимся своими играми, проводим их с размахом, куда до нас соседям. Расскажите, каковы состязания у вас, в Южной стране?

Земные соревнования Вок здесь уже описывал. Барону. Почему не повторить для принца? Начал и увлекся. Про оружие, экипировку, легкую по местным понятиям, про правила. Придворные каким-то образом поняли, что приватная часть беседы завершена, присоединились к беседующим почти сразу после перехода на новую тему. Когда Вок добрался до позиций нападения и защиты, принц положил ему руку на запястье:

– Подождите, граф, эти вопросы нам наименее знакомы. – Из-за спин выдвинулся слуга, плавно несший высокий легкий столик с принадлежностями для рисования. – Не согласитесь ли, дорогой граф де ла Коста, сопроводить рассказ о позициях рисунками?

Опять пергамент. Хотя в этот раз не так сложно – схемы-то приходилось чертить, куда без них. Палка, палка, нолик вместо головы, главное, чтобы понятно было. Кисточка, инструмент непривычный, добавляла кривизны к почти детским изображениям. Кто-то из придворных хмыкнул. Принц повел рукой:

– Чем проще рисунок, тем легче понять самое важное.

Вок назвал бы получавшиеся каракули не простыми, а корявыми, поэтому был благодарен монарху, явно покрывавшему художественную беспомощность гостя. Вдруг принц задумался, спросил:

– Это поединки людей благородных? Вы сами участвовали в таких?

– Да, конечно, – не заметил опасности Вок.

– Но где же кони? Вы сражаетесь пешими?

Все, кто слышал, захохотали, к ним присоединился и сам принц. Но быстро смахнул веселье с лица и тут же нашел вежливый выход из ситуации:

– Не обижайтесь, граф. Я просто представил себе, как даблбарон… ну, не будем произносить имя, разбегается с пикой наперевес.

Убрав улыбку с лица, принц вновь ее вернул, но немного другую, Вок в очередной раз удивился, насколько его улыбки разнились между собой, означали совершенно разные, часто весьма конкретные вещи. Нет, он не был мимом, в каждый момент выглядел человеком открытым, откровенным и доброжелательным, но, понаблюдав несколько минут, удавалось понять, что принц – политик, использующий лицо так же умело, как другие политики используют слова или, скажем, выступления в прессе.

– Завтра я отправляюсь наблюдать турнир. Думаю, сэр граф, вам интересно будет присоединиться.

Улыбка монарха опять поменялась, стоявший невдалеке придворный повел глазами, давая понять – аудиенция окончена.

Пестрота одежд и флагов резала глаз, рыцари дефилировали перед трибунами, то и дело поднимая над головой самое разнообразное оружие. Кони, разукрашенные не меньше, чем сами бойцы, казалось, желали схватки больше всех остальных, присутствующих на стадионе.

Граф де ла Коста опустил глаза – зелено-красная «фамильных цветов» одежда выглядела сейчас до неприличия скромно, торчать по левую руку принца было неуютно. Все взгляды направлены на тебя, но здесь ты не в центре зала на дорожке, а сидишь в ложе. Вок подумал – может, смотрят не на него, а на сидящего рядом и чуть выше? На принца? Получилось неубедительно – монарха они уже видели, а вот граф, притащившийся из-за океана, диковинка.

Первое впечатление от окружавших декораций – все как во множестве фильмов. Разноцветье, доспехи, дамы, готовые разбрасывать платки по арене. Но наблюдались и отличия. Так, не было барьера, вдоль которого вроде бы должны скакать поединщики, да и двойная ограда не позволяла кинуть такой аэродинамически несовершенный предмет, как платок.

Грохнуло так, будто в этом мире уже изобрели артиллерию, и участники спортивного парада ринулись прочь с арены. Тут же, не дожидаясь опаздывающих, прозвучал следующий сигнал, и из четырех углов к центру понеслись четыре всадника. Взгляд зацепился за ярко-желтого – он нес тяжелый красный щит неописуемой формы, а над головой размахивал чем-то напоминающим цеп, но не с одной, а с несколькими перекладинами. Перекладины описывали замысловатые траектории, удивительным образом не сталкиваясь друг с другом.

Первыми достигли центра двое, вооруженные полегче, оба с длинными копьями. Сшиблись не в лоб, а под углом, оба удержались в седлах, столкнулись боками коней и одновременно щитами – у одного щит странным образом перелетел на правую сторону. Помчались параллельно как единое целое и, неожиданно став соратниками, встретили на копья вооруженного цепом воина.

Тот, оказавшись один против двоих, не растерялся, его оружие описало в воздухе дугу, и одно из копий переломилось. Второе ударило в панцирь, но косо, не нанеся видимого ущерба. Желтый поднял щит, стараясь загородить дорогу, не пропустить копейщиков мимо, задержать и подставить – сзади на них уже наседал подоспевший четвертый. Но копейщики слаженной парой проскочили на полном ходу. Из-за своих тяжелых доспехов четвертый, черный, двигался медленно, хоть даже щита не нес, обе руки его были закованы в паты – длинные прямые мечи, сваренные воедино с латными рукавицами. Нагнав соперников со второй попытки, напал на них со спины – на этот раз желто-красному рыцарю удалось собрать всех в одну кучу. Паты описывали в воздухе сверкающие дуги, рубящие удары мяли легкие доспехи. Один из копейщиков сполз с седла, второй вывернулся и поскакал в сторону.

Оказавшись лицом к лицу с желтым, черный воин продолжил медленно двигаться вперед. Теперь паты описывали замысловатые зигзаги над его собственной головой – защищали от ударов цепом сверху. Раздался тонкий визг, одна из перекладин трехглавого оружия отделилась и полетела в публику, Вок ахнул, но прямо среди разодетых дам появился воин и принял летящую железяку на щит. Кроме иностранного графа никто, похоже, и внимания на опасность не обратил.