Ведьма на корабле - плохая примета! - Кристина Банши

головы, стоило ступить на палубу. Я впервые увидела море днем. Не с берега, а тут, во множестве архов от земли. Я побежала к борту и тут же вцепилась в него. Море было везде. Казалось, и небо — его продолжение Над кораблем ластилась утренняя свежесть. Я закрыла глаза и вдохновенно вдохнула ее в легкие. Хорошо.

Я раньше почувствовала, чем услышала, чужое присутствие. Сзади подошел Илай — поняла это по его легкой поступи — и встал чуть левее меня. Его присутствие ощущалось так же остро, как морской воздух.

— Нравится? — спросил капитан, вглядываясь в голубой горизонт.

— Да, — выдохнула, не сказала.

Мужчина подошел ближе и положил руки на фальшборт. Некоторое время мы стояли молча, наслаждаясь моментом. Я осторожно посматривала на капитана и видела в глазах Илая то же вдохновение, что сейчас переполняло меня. Пользуясь случаем, еще раз оглядела капитана — уже при дневном свете.

Он был не идеален: над губой проступала легкая щетина, а кривоватый шрам рвал кожу выразительных скул. На лбу уже проступили линии морщинок. А когда Илай задумывался о чем-то, то хмурил брови. И все же он был красив — хотя бы глазами, которые и сами были морем. И сейчас в них стоял штиль.

— Тебе нравится на корабле? — вдруг спросил мужчина, застав меня врасплох.

— А? Да, очень. Спасибо, что приняли меня в команду. Жизнь на корабле очень непривычная, но я справлюсь.

Закусила язык: почему-то понесло на откровения. Но Илай не был против и только усмехнулся, бросив при этом долгий взгляд на меня. Я же едва сдержала порыв убрать волосы за ухо — не хватало только, чтобы мужчина решил, что он привлекает новоприобретенного пирата.

— Я рад. Надеюсь, что твоего энтузиазма хватит надолго, Клэрсон.

И он ушел. Еще немного постояв у воды, я пошла завтракать.

* * *

Хуже здешней еды только работа. Уже прошло несколько дней моего пребывания в море, а я не встретитлась ни с одним кораблем, ни с сушей. Дни протекали довольно похоже: кок готовил, а в свободное время читал книги. Штурман периодически поглядывал в трубу или показывал капитану куда-то в карту. Пираты по большей части играли в карты на деньги и пили. Причем много — их образу жизни позавидовали бы даже самые лютые пропойцы с улиц моего родного города.

Я же была «мальчиком» на побегушках — помогала на кухне, передавала весточки от штурмана капитану и обратно, чистила оружие. А сегодня драила палубу. И протирала демоновы окна. Спрашивается, зачем пиратам вообще мыть корабль? Разве есть разница, на какой пол складывать нажитое грабежом добро — блестящий, как это самое золото, или пыльный? Оказалось, причина есть. И имя ей — Илай нар Брекен, дотошный и требовательный капитан, не терпящий грязи на своем судне.

Вот и сейчас я занималась уборкой на пару с Митчеллом и Рори, иногда недовольно бурча что-то себе под нос и вытирая со лба липкий пот — солнце стояло в зените. Почувствовав на себе чей-то взгляд, я увидела, что на капитанской палубе стоит Илай и задумчиво смотрит на меня, покуривая самокрутку. От столь пристального взгляда стало неуютно, пришлось отвернуться. Это был не первый раз, когда я замечала на себе задумчивый взгляд капитана. Неужели он что-то заподозрил? Не то чтобы моя конспирация тянула на «отлично», но все же пока мне удавалось играть свою роль, перенимая от других пиратов их повадки и манеру общения: чисто пиратскую нецензурщину через слово, походку, фразы вроде «ой, бабу хочется».

Бегло посмотрев на корму, я уже не увидела Илая и облегченно вздохнула. Еще один день без разоблачения.

* * *

— Ну сегодня ты от нас не уйдешь! — именно с этими словами меня втянули в трюм, где уже собралась вся команда. — Сегодня ты достаешь свои денежки и играешь с нами в качо.

К слову, со своими кровными я уже попрощалась, потому что до этого наблюдала игру только со стороны. Дирк усадил меня на одну из коробок и, не принимая возражений, дал вытянуть жребий. Мне досталась соломинка средней длины, поэтому я не ходила первой. Всего нас было десять. Все выложили по несколько монеток на стол и поочередно бросили кости. Я посмотрела на свой результат (всего у каждого было по пять костей) и накрыла его колпаком, не озвучивая.

— Пять шестерок, — сделал ставку первый игрок.

— Шесть шестерок.

Луиджи — тот самый громила, теперь сидевший слева от меня, — выдул сразу треть своей бутылки. Как его кок вообще прокармливает?

— Три шестерки.

— Семь шестерок!

— Не верю! — заявила я. Пираты переглянулись, то ли хваля, то ли осуждая мой азарт, и подняли колпаки. Четыре шестерки — и моя единица как джокер, как итог — пять. Рори, сделавший прошлую ставку, выругался и положил в центр свою кость. Если бы я ошиблась, то оказалась проигравшей в раунде и сделала это сама.

Вновь кинули кости, вновь накрыли колпаками.

— «Мапуто», — вредно объявил Рори, и все осуждающе посмотрели на него.

Я же — непонимающе на Митчелла. Он пояснил:

— Единица больше не считается джокером, а номинал костей больше менять нельзя. Уменьшать ставку тоже.

Игра пошла дальше. По большей части я просто делала ставки, но эти козлы все равно оставили меня с одной костью. И не знаю, хорошо ли, плохо ли, но в итоге мы остались с Луиджи вдвоем. Я даже отодвинулась немного вместе с коробкой, настолько опасным казалось мое положение. У него-то тоже оставалась одна кость.

В трюме повисло напряженное молчание, прерываемое только глотками, шепотом и шипением задуваемой самокрутки. Интересно, знают ли они что-то, чего не знаю я? Я посмотрела на Луиджи, угрожающе хрустящего костяшками. Да, они определенно что-то знают, потому что я отчетливо услышала «шесть медяков». Они делают ставки! На что, интересно — на быструю смерть или не очень?

Но я уже вошла в азарт и проигрывать не собиралась. Только не теперь, когда ставят на мой проигрыш.

Бросили кости. У меня выпала единица.

— Одна тройка, — рыкнул Луиджи.

— Две, — парировала я.

— Не верю.

Мы стремительно подняли колпаки. Его тройка и моя единица. Джокер.

Луиджи окаменел. Я же судорожно сглотнула, думая, как бы перевернуть мою кость, чтобы красиво проиграть. Весь мой запал исчез как-то незаметно. Тихий стук: то ли чья-то бутылка упала, то ли челюсть.

— Да ну! — присвистнул Бенедикт. — А ведь Луиджи был чемпионом по блефу…

В то же мгновение меня вздернули сильные руки:

— Ты! — зарычал верзила, держа за грудки.

— Я!

— Ты… выиграл!

И