Небеса любви - Кэтрин Кингсли

Наконец двое монахов ушли в свои кельи, а «распутник» продолжал работать. Но Лили никак не могла решить, каким образом лучше всего привлечь его внимание… А «распутник» вдруг положил тяпку на землю, затем медленно выпрямился, потирая спину. Лили опасалась, что он вот-вот последует за монахами, но удача ей не изменила – красавец направился прямо в ее сторону. И казалось, что он сейчас пройдет под самым деревом!..

Сердце Лили гулко забилось, но, увы, красавец вдруг остановился и присел на каменную скамью, находившуюся в добрых двадцати футах от ее вяза. И снова оказался спиной к Лили. К тому же… Вместо того чтобы сидеть как все нормальные люди, этот странный человек поджал под себя ноги, скрестив их в лодыжках, а руки положил на колени. И закрыл глаза.

Лили не знала, что и думать по поводу столь необычного поведения, однако потом поняла, что красавец, должно быть, заснул – во всяком случае, так ей показалось. «Но как можно спать в такой неудобной позе?» – спрашивала себя она. Впрочем, долго размышлять на эту тему, наверное, не имело смысла, ведь вскоре ей предстояло вернуться в гостиницу, поскольку Коффи начала бы волноваться, а она, Лили, и без того слишком уж часто испытывала терпение своей старой няни.

Но что же делать?… Лили в задумчивости прикусила губу. Садовник был довольно далеко, и она не отважилась бы его окликнуть. Следовательно, оставалось только одно…

Спустя минуту Лили уже спустилась на монастырскую стену.

Паскаль парил где-то между звездами и небесным домом Отца. Медитация для него была так же естественна и так же насущна, как дыхание, но сегодня что-то мешало ему отрешиться от мира – словно перед носом у него кружила назойливая жужжащая муха! Поменяв позу, он приказал себе сосредоточиться на внутреннем покое – но покоя-то как раз и не было… И казалось, что где-то в подсознании раздавались звуки, напоминавшие тихое шипение.

Тяжко вздохнув, Паскаль приоткрыл глаза. И ничего не увидел, по крайней мере – ничего необычного. Немного помедлив, он снова закрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь полностью очистить сознание. Но сосредоточиться почему-то не удалось. И отвратительное шипение, напоминавшее змеиное, не исчезло.

Паскаль открыл глаза и осмотрелся, разыскивая назойливую рептилию. А потом вдруг понял, что шум доносился не снизу, а сверху. Тогда он, запрокинув голову, окинул взглядом монастырскую стену – и замер, не веря собственным глазам.

Он увидел молодую женщину, и эта женщина… Она ползла по кромке стены! Волосы ее цвета бронзы были растрепаны, а юбки свои она, презрев приличия, задрала выше коленей. На чулке же, в районе икры, зияла дыра.

«Возможно, сбежала из сумасшедшего дома», – промелькнуло у Паскаля. А безумная женщина между тем прекратила ползти и снова зашипела. После чего, тяжело дыша, помотала головой. Или, может быть, кивнула.

Несмотря на вполне понятное раздражение – ведь ему помешали медитировать, – Паскаль не мог оставить несчастную в беде. Вскочив со скамьи, он направился к тому участку стены, на котором расположилась странная женщина.

– Мадам, – сказал он, задрав голову и прикрыв ладонью глаза от яркого солнца, – может, вам нужна помощь? Чем я могу вам помочь?

Женщина широко раскрыла глаза и из коленно-локтевого положения стремительно перешла в положение сидячее – словно готовившийся к битве богомол. Казалось, она хотела что-то сказать, – но так ничего и не сказала, лишь издала протяжный вздох. После чего глаза ее закрылись. В следующее мгновение тело ее соскользнуло со стены и с глухим стуком приземлилось у ног Паскаля.

Он тут же опустился на колени – несчастная была очень бледна, что не могло не вызывать тревогу, и быстро расстегнул ее плащ, затем расстегнул лиф платья и ослабил шнуровку корсета. К счастью, пульс хорошо прослушивался.

Убедившись, что женщина жива, Паскаль привычными движениями провел ладонями вдоль контуров ее тела, проверяя, нет ли сломанных костей. Затем сунул руки ей под юбки и ощупал на предмет возможных повреждений ее ноги. Похоже, она ничего не сломала при падении, но относительно повреждений внутренних органов вопрос оставался открытым.

Паскаль уже собрался подхватить несчастную на руки и отнести в лазарет, но тут в голове у него словно что-то взорвалось, все поплыло перед глазами, и он рухнул прямо на женщину, зажимая уши от жуткого визга.

– О господи… – простонал Паскаль; голову его словно сдавило гигантскими тисками.

– Распутник! Чудовище! – орала сумасшедшая, которую он прикрывал сейчас своим обездвиженным телом. – Жалкий притворщик! – Она вдруг столкнула его с себя и, чуть приподнявшись, гневно уставилась на него. – Как вы могли так бессовестно воспользоваться моим обмороком? Как вы вообще посмели вытворять такое с женщиной на территории монастыря?! У вас что, совсем стыда нет?

– Мадам, – слабым голосом проговорил Паскаль, у которого ужасно разболелась голова, – мадам, кто вы такая?

Он всегда старался проявлять сочувствие к больным и немощным и подставлять другую щеку, но у него до сих пор не было опыта общения с сумасшедшими женщинами. Но эта дама уже успела ударить его кулаками по голове, поэтому Паскаль, преодолевая боль, отодвинулся от нее подальше.

– Хотите знать, кто я такая?! – кричала сумасшедшая. – Так вот, я не привыкла к тому, чтобы меня лапали всякие негодяи! И не думайте, что я не стану жаловаться! Еще как стану! И я уверена, ваш аббат будет глубоко разочарован, узнав о том, что вы решили вернуться на путь греха!

Паскаль в изумлении таращился на женщину.

– Мадам, о чем вы?… Вы, должно быть, приняли меня за кого-то другого? Или вы всегда бьете по голове тех, кто заботится о вашем благополучии?

– Ха! – воскликнула Лили. После чего, отвернувшись от «распутника», попыталась вернуть на место пружины корсета. – О моем благополучии вы заботились? Не верю! Очевидно, вы слишком долго были лишены женского общества, если вам понадобилось немедленно оголить первую же женщину, до которой удалось добраться!

– Я вовсе не пытался вас раздеть. Просто хотел убедиться в том, что вы ничего себе не повредили, – ответил Паскаль, призывая себя к спокойствию.

– И для этого вы шарили у меня под юбками?! – закричала сумасшедшая женщина.

– Мадам, вы слишком высокого о себе мнения, если считаете себя настолько неотразимой. Неужели вы и впрямь думаете, что ни один мужчина не устоит перед искушением наброситься на вас, стоит вам потерять сознание?

Сумасшедшая женщина, явно обидевшись, пробурчала:

– Ну… не буду настаивать. Тем более что ваше положение и так незавидно…

– Почему же, мадам? – в раздражении проговорил Паскаль; он сам себя не узнавал – ведь обычно ему удавалось держать себя в руках.

Вместо ответа собеседница указала пальцем куда-то за его спиной. Паскаль оглянулся и увидел спешивших к ним юного Жульена и аббата Дома Бенетарда.

– О боже, нет, – пробормотал Паскаль. – О господи, помилуй меня… – Он медленно поднялся и повернулся к ним лицом, чувствуя, как сердце сковывает леденящее предчувствие.