Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

тот день сотрудник охраны Владимир Собаченков, обнаружив Брежнева без сознания, начал массаж сердца (все члены охраны были обучены методам реанимации), но было уже поздно.

Смерть Брежнева держалась в тайне до следующего дня. О ней могли сообщить народу лишь после вечернего заседания Политбюро, которое выносило решение о кандидатуре нового генерального секретаря и назначало также и председателя похоронной комиссии. На пост генерального секретаря был рекомендован Юрий Андропов. Но официальное избрание нового лидера на Пленуме ЦК КПСС могло произойти лишь после похорон. Имя председателя похоронной комиссии объявили утром 11 ноября: Андропов Юрий Владимирович. Похороны были назначены на 15 ноября.

Вечером 11 ноября мне позвонил Эндрю Уилсон, заместитель главного редактора воскресной газеты The Observer:

«Жорес! Мы решили посвятить номер нашего иллюстрированного приложения похоронам Брежнева. Наш фотокорреспондент вылетает в Москву и будет фотографировать всю церемонию… Ведь такого не было уже тридцать лет после смерти Сталина… Мы хотели бы, чтобы вы дали нам комментарии всего ритуала и сравнили бы его с ритуалом похорон Сталина… В следующем после похорон воскресном журнальном приложении мы дадим весь этот материал…»

Все воскресные газеты в Англии распространяются вместе с крупноформатными иллюстрированными журналами, по 60–80 страниц в каждом, как с новостным, так и с разнообразным развлекательным материалом. Такие журналы вызывают даже больший интерес у обывателя, чем сама газета. Мне предлагали дать репортаж для подобного приложения Observer Magazine. Рано утром, кажется в 6.30, 15 ноября, с учетом трехчасовой разницы во времени, в одной из студий Телевизионного центра BBC велась прямая трансляция Московского телецентра с Красной площади всей церемонии похорон, которая, если судить по похоронам Сталина 9 марта 1953 года, могла занять около трех часов. В лондонской студии собралось более пятидесяти человек: журналисты, политики, сотрудники посольств, возможно и представители спецслужб. Всем им обеспечивался синхронный перевод через наушники.

Похорон Сталина я не видел. Телевизоры в Москве в 1953 году были редкостью. Мы с Ритой снимали тогда комнату в подмосковных Химках, телевизора у нас не было. Я слушал трансляцию похорон по радио, у меня был хороший по тому времени радиоприемник. Недели через две я смотрел и кинохронику похорон, ее показывали перед началом фильмов во всех кинотеатрах Москвы. Звучал знакомый всем нам голос Левитана. Гроб с телом Сталина подняли в 10 часов офицеры кремлевского полка, между ними шли, лишь прикасаясь к гробу, ближайшие соратники вождя. С многочисленными венками гроб вынесли из Колонного зала Дома Союзов и установили на орудийном лафете. Не слишком многочисленные награды Сталина несли из Дома Союзов до Мавзолея на бархатных подушечках прославленные маршалы и генералы. Первыми в этой процессии несли два высших полководческих ордена «Победа», за ними Золотую Звезду Героя Советского Союза и ордена Ленина. Траурный митинг открывал и закрывал Хрущев, председатель похоронной комиссии. Первым выступил Маленков, вторым был Берия, третьим, наиболее эмоциональным и запомнившимся, оратором неожиданно оказался Молотов, бывший, после ареста и ссылки жены Полины Жемчужины в 1949 году, в опале.

В настоящее время многое из того, что я увидел 15 ноября 1982 года на большом экране телецентра в Лондоне, воспринимается и комментируется по-разному. Поэтому я приведу здесь перевод с английского тех комментариев, которые были опубликованы в иллюстрированном очерке «Funeral in Moscow» («Похороны в Москве») 28 ноября 1982 года:

«Смотря похороны Брежнева по телевизору в Лондоне, я прежде всего обратил внимание на то, насколько весь ритуал и выступления были лишены каких-либо эмоций, даже по сравнению с похоронами партийного идеолога Михаила Суслова, проходившими на Красной площади лишь 10 месяцев назад. Разница с похоронами Сталина в марте 1953-го, которые я помню, была еще значительней… Речи на похоронах Сталина звучали искренно и были полны восхвалениями “отца народов”, “гения”, “величайшего полководца”, “великого лидера коммунизма”… Короткие речи на похоронах Брежнева характеризовали покойного лишь “выдающимся” и почти не говорили о его заслугах… Создавалось впечатление, что Юрий Андропов, председатель похоронной комиссии, запретил все предположения о том, что Брежнев оставил нам пример для подражания…»

«Речь Андропова была лишь коротким введением для четырех последующих выступлений: Устинова, министра обороны, академика Александрова, за которым получили трибуну партийный секретарь Днепродзержинска – города, в котором родился Брежнев, и 40-летний рабочий-шлифовальщик московского завода, молодость которого безжалостно подчеркивала старческий вид людей, стоявших возле него. На похоронах Сталина последовательность речей была знаменательна, Маленков, Берия, затем Молотов – в то время номера Один, Два и Три, правящая тройка. Хрущев был тогда номером Четыре. В понедельник 15 ноября от Политбюро выступали лишь Андропов и Устинов, и это не было случайностью. Это показывало, что у власти в СССР стоит теперь дуумвират, состоящий из бывшего председателя КГБ и министра обороны… Содержание всех речей косвенно показывало, что Брежнев был достойным человеком, но слабым лидером… при нем процветала коррупция, работали плохо, не было дисциплины… Как только гроб с телом Брежнева опустили в могилу, траурную музыку внезапно сменил четкий военный марш… Во время объявленных трех минут молчания лидеры на трибуне Мавзолея не стояли неподвижно, а менялись местами и что-то говорили между собой… Нарушения протокола начались еще раньше. По всем традициям, даже для не столь важных похорон, награды покойного несут офицеры, каждый орден на отдельной подушечке из красного шелка. Ордена Брежнева несли в беспорядке, по нескольку на каждой подушечке и самый высший из орденов, «Победа», где-то посредине…» (How they buried Leonid Ilyich // Observer Magazine. November, 1982. P. 18–24, 26).

С орденами и медалями Брежнева кремлевский похоронный церемониал был демонстративно нарушен. Это был сигнал, понятный для всех. Леонид Брежнев, закончивший войну в 1945 году генерал-майором в должности начальника политотдела 18-й армии, имел шесть боевых наград, четыре ордена (два Красного Знамени, Красной Звезды и Богдана Хмельницкого) и две медали. Все остальные из более чем ста орденов и медалей, выставленных в Колонном зале, были получены покойным после войны, а орден «Победа», высший полководческий орден, учрежденный в 1943 году, Брежнев получил в 1978 году по Указу Президиума Верховного Совета, председателем которого был он сам. (Первый орден «Победа», учрежденный в 1943 году, был присужден Г. К. Жукову «за освобождение Правобережной Украины», второй – начальнику Генерального штаба А. М. Василевскому, третий – Сталину, четвертый – маршалу К. К. Рокоссовскому «за освобождение Польши».) Четыре Золотые Звезды Героя Советского Союза, первая из которых была вручена Брежневу в 1966 году, четвертая в 1981-м, ставили его на первое место в списках Героев. Маршал Г. К. Жуков тоже имел четыре Золотые Звезды, но в списках