Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

знал, как это сделать. В результате очерк появился и в одном из выпусков «Политического дневника», который Рой выпускал для узкого круга друзей. В 1971 году вместе с другими ежемесячными выпусками «Политического дневника» я микрофильмировал его в Обнинске и отправил микрофильмы в Голландию в издательство имени Герцена. Два тома избранных материалов «Политического дневника» были опубликованы в 1972 и 1975 годах, однако очерк Л. Окунева не включили в эти издания из осторожности. Он был опубликован лишь в 1982 году при переводе избранных материалов «Политического дневника» на английский в сборнике «An End to Silence»: «Words Are Also Deeds» (N.Y.: W.W. Norton. P. 299–310). В этом издании уже раскрывалось и авторство Карпинского, ставшее известным в Москве с 1975 года.

Материалы самиздата собирали и анализировали не только в ЦРУ, но и в 5-м Главном управлении КГБ. Для экспертов этого управления стало очевидным, что в рядах оппозиции появился новый, весьма осведомленный автор, способный писать профессионально, талантливо и убедительно. Основная мысль очерка состояла в том, что идея, выраженная словами в достаточно яркой форме, способна влиять на сознание и поведение людей. Эту же мысль, как известно, развивал в начале века и Ленин, создавая газету «Искра». Специфический слог очерка и заложенные в нем мысли были свидетельством зрелости автора как умелого пропагандиста. И его следовало найти. Под подозрение попали несколько журналистов, но доказательств не находили в течение многих лет. В тексте Окунева содержалось много ярких выражений, интересных и запоминающихся примеров. Литературно-публицистический почерк автора был индивидуален. Проблема для КГБ состояла в том, что в столь свободной форме можно было писать лишь в самиздат. Все подозреваемые публиковались и в общей прессе, неизбежно упрощая и стандартизируя при этом свои тексты.

В 1975 году, как мне рассказал Рой, Лен Карпинский, готовя к публикации сборник своих очерков и рецензий, возможно по неосторожности, дополнил один из них несколькими удачными параграфами и мыслями из «Слово – тоже дело». Эта вставка не прошла мимо внимания цензора Главлита, проверявшего верстку сборника. Сборник не был подписан в печать.

Карпинского вызвал в КГБ начальник 5-го Управления генерал Филипп Бобков и сделал ему пока предупреждение, которое Лен решил игнорировать. Именно в это время он и его друзья готовили издание альманаха своих теоретических работ по философии, политологии и истории, в составлении которого принимал участие и либеральный экономист Отто Лацис. Их планы были раскрыты, возможно, в результате прослушивания телефонных разговоров Карпинского. Он жил в квартире отца в правительственном Доме на набережной, где наверняка прослушивались все квартиры. Последовали обыск, конфискация рукописей, неизбежное исключение из КПСС и увольнение из издательства. Несколько лет Лен оставался без работы, поддерживая жизнь семьи продажей книг из большой библиотеки отца.

В начале 1980 года итальянское коммунистическое издательство «Riuniti» предложило Рою подготовить новую биографию Хрущева. Наша с Роем небольшая книга «Хрущев. Годы у власти», изданная в 1976 году, не была биографией. В то же время интерес к личности Хрущева сохранялся. Биографию Хрущева, как я вскоре выяснил, были готовы издавать в Югославии, Англии и США. Рой сообщил в «Riuniti» о своем согласии. В конфиденциальном письме от 21 сентября он писал мне:

«…Теперь о биографии Хрущева. Книга будет биографией по годам. Я напишу часть до 1953 года, это мне легко по ряду материалов. Я уже написал “Юность”, “Хрущев в 20-е годы”, “На партийной работе в Москве” (1932–1937)”, “На Украине” (1938–1941). Читаю местные и республиканские газеты. По периоду с 1953 до 1964 напишет Лен Карпинский. Он был в эти годы вторым секретарем ЦК ВЛКСМ, потом зав. отделом “Правды”, лично знает Хрущева, Суслова и многих других, знает события из первых рук, знаком со всей семьей Хрущева. Зять Хрущева Аджубей был в “Комсомолке” его подчиненным… Мы одинаковых взглядов… Карпинский – сын друга Ленина Вячеслава Карпинского…»

В декабре 1980 года я заключил договор на книгу «Хрущев» с «Riuniti». В январе 1981-го был заключен договор и с издательством «Blackwell» в Оксфорде, а затем и с издательством «Zalozba» в Любляне. По опыту прошлых лет я знал, что в других странах предпочтут переводить с английского, а не с русской рукописи или с итальянского перевода, который ожидался раньше других. Английское издание я предполагал редактировать и немного дополнять или сокращать – интересы западных читателей были мне лучше известны. Семья Хрущева передала Рою много фотографий.

Однако работа над книгой вскоре приостановилась. Лен Карпинский задерживал передачу Рою своих глав, не объясняя причин. Соглашаясь на этот проект, Лен, безусловно, полагал, что ему, безработному, беспартийному и нуждавшемуся, терять больше нечего. Его творческий потенциал требовал выхода, который можно было найти лишь на международном уровне. Он, однако, ошибался. Как оказалось, Лен с детства страдал от сахарного диабета. Два раза в день, утром и вечером, ему требовалась инъекция инсулина. При выездах из Москвы он мог делать инъекции сам. Наборы ампул и шприцов обеспечивала поликлиника. О болезни Лена знали лишь немногие. Несмотря на проблемы с работой, прикрепление к элитной поликлинике ЦК ВЛКСМ сохранялось. Врач этой поликлиники и личный друг, в распоряжении которого находилась история болезни, конфиденциально сообщил Лену о возможности его перевода в обычную районную поликлинику. Конечно, инъекции инсулина продолжались бы, больных диабетом лечат без исключений. Но инсулин «для всех» не импортировался из Дании, его получали из поджелудочных желез отечественных свиней.

Рой завершил работу над книгой о Хрущеве в конце 1981 года без участия Карпинского. Но сотрудничество с семьей Хрущева, в основном с его сыном Сергеем, сохранилось. Лен Карпинский смог возвратиться к активной творческой работе лишь в 1989 году, сначала как политический обозреватель, а с 1991 года как главный редактор очень популярной тогда газеты «Московские новости», что потребовало и восстановления членства в КПСС. Карпинский умер в 1995 году от осложнений диабета. Я узнал об этом из некролога, опубликованного 26 июня в лондонской газете The Independent.

Смерть генерала Цвигуна

Смерть Семена Цвигуна, первого заместителя председателя КГБ, 19 января 1982 года привлекла внимание западной прессы лишь после публикации некролога в «Правде» и в «Известиях» со словами «после тяжелой и продолжительной болезни». Между тем Цвигуна видели бодрым и здоровым в парадной форме месяц назад – на торжествах по случаю 75-летия Брежнева 19 декабря 1981 года. Под некрологом не было подписей Брежнева, Суслова, Черненко и Тихонова, которые полагались «по штату» в случае смерти генерала армии и члена ЦК КПСС. В связи с этим Рою позвонили несколько знакомых московских корреспондентов западных газет. Причин смерти Цвигуна Рой тогда еще не