Гелен Аму. Тайга. Пеонерлагерь. Книга 1 - Ира Зима

— Если бы я не поднялся за тобой, то все? Да? — он тоже испытывает потрясение от такой сиюминутности, разделяющей жизнь и смерть, вместе и раздельно…

— Я бы не вылезла сама, честно… Ты даже не подумал, что сам свалишься!? Пошли к палаткам медотряда, спина дико болит.

В развалку, как участники реальных боевых действий, мы выползали из леса на поляну. Егор уже увидел нас и стремился навстречу. Я шепчу Женьке:

— Только не говори Егору, что меня скинули, а то он сезон на хрен закроет, самой разобраться надо. Умоляю, Жень! Да? — но я не успеваю посмотреть на него.

— Хорошо, — он только успел шепнуть, а Егор уже накинулся.

— Ну и что это, опять начинается? Малая! Ну, так же нельзя! Ну что с тобой такое? — он подхватывает меня практически под мышки и тащит к палаткам, там сажает на скрученные одеяла.

— Да земля обрушилась под ногами, я в овраг скатилась и спиной ударилась, не ругайся, мне и так больно… Женька меня вытащил, — я делаю честное-пречестное лицо и Егор мне верит. Ну а чего, обычное дело!

— К Тае я сейчас не пойду, ей и так сегодня работы хватает, потом, вечером…

Егор сердито кивает и сует мне в руки кружку с чаем, и мне удается унять дрожь.

— Ну вот, а сезон еще толком и не начался, — Егор подозрительно посмотрел на Женьку.

Устроилась, хотела успокоиться и обдумать происходящее. Женьку мне прямо провидение послало, так и чувствую спиной переломы от ударов о скалу на ее кривых уступах, а потом труп разворочает в расщелине так, что узнать невозможно… Спина так и тикает от осознания того, чего только что по счастливой случайности избежала; жизнь во мне бьется ранено и напугано, словно она обесценена до нуля, словно умри я — и нет миру до этого дела. Кто это сделал? Случайно? Но там случайно никто не бегает! Там мог быть только тот, кто точно знает, что я обязательно буду там! И это страшно! Знать такое страшно. Но поостыть и все обдумать так и не получилось, на поляне появился дико сердитый Полушкин, Викушин прихвостень, и потребовал немедленно отвести детей в лагерь и появиться «на ковер перед» королевой. Надо так надо, я сделала равнодушное лицо, но уже нутром чую какое редкое дерьмо нас ждет, в чем дело не знаю, а гадостью от еще не произошедшего уже несет за версту. Мало мне!?

До лагеря добрались довольно быстро, сдав детей вожатым, прошли в административный корпус прямиком в кабинет Викуши, а чего тянуть? Егор не напрягался, он королевну лучше всех знает, ее самодурство местами немыслимо и предугадать невозможно, чего ей и куда ударит, вот он и не напрягается. Женьку вообще после адреналинового шока накрыло статическое спокойствие, да и дурного ему ждать не с чего, а я жду… И получаю по полной! В кабинете за лакированным столом для совещаний сидит Света Долецкая. Викуша на начальственном кресле, а по ее левое плечо стоит Полушкин, и все смотрят на нас, мы молчим, ничего не понимая, и Викуша вступает с речью:

— Ну что, Зарецкая, «заявление» писать будем, или я напишу его за тебя? Мне твое согласие и не нужно, ты не совершеннолетняя… — а я думаю, что ничего не понимаю.

— Какое «заявление»? — парни смотрят на меня с таким же вопросом.

— «Заявление» об изнасиловании товарищем Масловым…

Договорить она не успела, Егор с разбегу повалил Женьку на пол и держал руку «на замахе», намереваясь уделать его совсем, но я повисла на его руке с криками и начала лупить Егора, он пришел в себя и встал.

— Закончили? — царствующая не шелохнулась. — Вернемся к вопросу… — но я уже вышла из подростковых берегов и начала превращаться в стихию…

— Так, Виктория Павловна, если уж «пострадавшая» я, прошу выложить факты, а то я до сих пор считаю себя девственницей, вряд ли я могла не заметить такое событие! — мои руки опорой на столе, и смотрю я на эту стерву, минуя все номенклатурные и возрастные барьеры.

— Может, так далеко и не зашло… — это Долецкая проявилась, я развернулась и внимательно смотрю в нее, вот сука!

— По фактам… — требую я и чувствую, злость поднимает меня, стол готова перевернуть, сдержаться очень тяжело.

— Долецкая видела вас с Масловым на огороженной заведомо безлюдной территории друг на друге в абсолютно ясных взаимоотношениях! Зарецкая, я сама «заявление» напишу, мне твое разрешение не нужно! Поняла! Не хватало, чтобы из-за Маслова мне «сезон» закрыли! — Викуша тоже входит в стадию гнева, вот только мой побольше будет.

— Так значит!? Вы не хотите, чтобы закрыли «сезон»? Так я вам прямо сейчас его закрою! Иду к Киму, и пусть оформляет это дело как «покушение»! Ясно? Вот тогда он сразу и закроет «сезон», он точно не захочет, чтобы какой-то дебил скинул и его дочь со скалы! Ким закроет сезон сразу и даже вас, Виктория Павловна, в известность не поставит! — отец Наташки точно так и поступит, и Викуша не сомневается в этом.

— Чего несешь? Обнаглела? — встрепенулся прихвостень.

Полушкин готов меня остановить, Егор готов слушать, а Женька все еще в какой-то прострации, я повернулась ко всем спиной и показала мощно вызревший кровоподтек во всю поясницу.

— Вряд ли я стала бы заниматься сексом с такой красотой, как думаете? Маслов лежал на мне, потому что вытащил меня из обрыва! И если бы не он, «сезон» уже был бы закрыт, лежала бы я в расщелине, и даже самый тупой следователь установит, что такое падение «не случайность»! Там нельзя случайно упасть! А какой красивый тормозной путь у нас получился! Егор, проверь, если не веришь! Думать надо, прежде чем морду бить! Маслов меня вытащил! Ну, что, будем «дело» заводить? Или давайте спросим Долецкую, что она там делала?

Долецкая напугана и зажала руками лицо.

— Виктория Павловна, вы так и должность потеряете, а не только сезон! Девочка-то психопатка, как вы ее к детям взяли! Такой скандал, а кругом дети высокопоставленных чиновников! — меня уже не остановить.

— Откуда ты знаешь!? Нет у нее диагноза, я бы знала! — Викушу «покушение» на меня не волнует вообще, она своей судьбой озадачена.

— Думаете, это нормально скидывать девку с обрыва из-за парня? За секунду с соперницей разобраться, какой кайф! Нет диагноза, так поставят, а виноваты все равно вы! Виктория Павловна, я вам не марионетка, но заявление на Долецкую писать не буду, если вы свезете ее к врачу… — Егор вообще не понимает, что творится…

— Я тебя видел, Долецкая, и до, и после падения, я просто не понял, не до тебя было, так что сядешь… — Женька вышел из прострации. — Я ее видел, она куртку сейчас одела, а была в рубашке в цветочек, — он повернулся ко всем нам. — Она больная, мы же почти свалились, я чудом выбрался, — он отер лицо, мы были все такие же чумазые, в земле.

— Оформлю я ее, такое на тормозах спускать! С ума сошли! — Егор, конечно, не собирается ничего замалчивать, но мне-то тоже скандал не нужен, и закрытия «сезона» я не хочу!

— Я не знаю, я не знаю… я не помню… — что и следовало ожидать. Доля просто не в себе, а ее злость я прочувствовала на себе с первой сплетни про нас с Женькой.