Легенда о Вороне и Лотосе - Марибель Ли

рада услышать ваше мнение, – уже смелее добавила Лу-Лу и даже посмотрела на меня.

К счастью, мне не пришлось отвечать новой любезностью, нашу беседу прервал слуга, присланный Главой. Бай Син хотел видеть меня.

– Ступай, проводи госпожу Гао. – Я уже поблагодарила за чай и прощалась, когда тетушка Цзюань отправила Лу-Лу пройтись со мной.

Стоило нам отойти на десять шагов от беседки, как молодая госпожа взяла меня под руку, будто мы были подругами:

– Тетушка считает, что цинь бесполезен, и хочет, чтобы я изучала медицину. Моя матушка была лекарем, и Почтенный Гу очень добр ко мне.

Не то чтобы я не хотела знать о ее жизни, но ее детская доверчивость кольнула в сердце.

– Уверена, госпожа Ду желает вам только добра.

Тетушка Цзюань заботилась о своей воспитаннице, даже если та еще не понимала, что это были не просто придирки старших. Хотя молодая госпожа семьи Бай могла бы и не обладать талантами, чтобы однажды войти в почтенную семью.

Будто угадав мои мыли, Лу-Лу добавила:

– Я не хочу покидать Учение и поэтому должна быть полезна. Если я буду ученицей Почтенного Гу, в будущем я смогу помогать нашим людям.

– Уверена, Глава Бай позаботится о вашем будущем.

– Глава Бай очень добр ко мне.

Я не сомневалась, что Бай Син мог быть добрым, но его доброта всегда ограничивалась холодной вежливостью. Может быть, Лу-Лу видела его другим. Но когда мы подошли к Залу Белых Звезд, Лу-Лу быстро выпустила мою руку и поспешила вернуться к тетушке.

– Вы не зайдете?

– О нет, я не смею отвлекать Главу от дел.

Неужели даже Лу-Лу побаивалась Бай Сина? Или я слишком много думала о них.

Простившись с молодой госпожой, я вдохнула, тщетно пытаясь вобрать побольше утреннего тепла перед встречей с Главой Баем.

4

Бай Син даже не заставил меня ждать. Когда я вошла, он принял мое приветствие и знаком пригласил присесть напротив него. Я впервые удостоилась такой чести в его присутствии, и это заставило меня насторожиться.

Слуга принес чай и потянулся разлить жидкость по двум белоснежным фарфоровым чашкам, но Бай Син оставил его. Слуга поклонился и вышел.

Глава Бай в полном молчании принялся наполнять чаши сам. Он казался полностью сосредоточенным на этих простых привычных движениях, что я в который раз удивилась его грациозности. Если бы я не знала его, не смогла бы оторвать взгляда от его рук. Это были руки музыканта, не бойца. Даже когда его меч дышал у моего горла, движение было полно спокойствия и силы.

Чем дольше длилось молчание, тем путанее становились мои мысли. Я вспомнила, как он принял цветы, сорванные мною в саду его матушки, но ни разу не прикоснулся к протянутому печенью. Я вспомнила, как впервые оказалась в снегах Драконьих Гор и мне мерещился он. Но его равнодушие ранило не так остро, как лед и холод тех вершин. На секунду я даже вспомнила, как случайно столкнулась с ним пять лет назад.

– Вы можете покинуть второй уровень и присоединиться к любому Стражу, которого вы выберете.

Его голос разбил воспоминания.

– Я довольна жизнью с И Тан.

– Страж Вэнь редко учувствует во внешних делах Учения.

Я не сразу заметила, что его голос стал на тон теплее. Все еще холодно, но не больно.

– Вы можете присоединиться к Цзе Цзину, когда он вернется.

– Я не хочу обременять его.

– Вы не зовете его наставником?

– Наши пути разошлись.

Бай Син подвинул ко мне одну из фарфоровых чашек. Это была странная встреча, он вел себя иначе.

– Три дня назад в полдень был казнен наместник Цзюэ.

Я осторожно взяла чашку, и ее тепло неприятно оплело пальцы. Я слышала об этом, генерал Лин прислал мне записку о свершении приговора и передал привет от Хуаня.

Я отпила чай. Вместо изысканного сорта тетушки Цзюань Бай Син предпочитал обычные зеленые листы. Такой чай моя мать заваривала для отца.

– Я должен знать, насколько месть завладела вашим сердцем.

Сердце. Месть не имела ничего общего с моим сердцем. В нем я хранила только тех, кого любила. Мое сердце было тихим полем с памятными табличками, вокруг которых одиноко блуждал ветер, донося запах солнца и расцветающей сливы. В сердце нет места тем, кто хочет вырвать его из твоей груди. Этому научила меня наставница.

– Глава Бай, я умею ждать. Я знаю, что не все, чего жаждет наше сердце, может быть исполнено. Но если судьба даст мне шанс нанести удар, я не стану отводить свой меч.

– Значит ли это, что месть за вашу наставницу не станет делом вашей жизни?

Он смотрел на меня, и я не могла лгать ему:

– Это лишь одно из дел, которые я должна закончить, прежде чем умру.

– Если вы берете меч с мыслью о смерти, она непременно примет вызов. Не призывайте ее раньше срока.

Я кивнула. Этот разговор становился все страннее.

– Теперь, когда вы стали частью Учения, я выполню одну вашу просьбу. Будет ли то месть или дар. Вы должны хорошо подумать, прежде чем ответить мне. По закону Учения в будущем вы не сможете ставить свои личные чувства и цели выше приказов.

Месть или дар.

Мне нужен был меч отца. Лишь с ним я могла бы бросить вызов дяде и увидеть брата. Но раскрыть себя сейчас значило навсегда потерять возможность найти убийцу отца. Был ли это приказ дяди Бай Фэна, был ли это предатель, был ли это злой рок, я должна была узнать, чтобы отец смог обрести покой, чтобы я смогла обрести покой. Мне нужен был Бай Син и его власть, чтобы бросить вызов У Баолину и исполнить завет отца. Но ничего из этого не могла пожелать Гао Фэнь. У Гао Фэнь была только наставница, за которою она должна была отомстить.

– Я хочу, чтобы господин Чи и госпожа Сан из Хэши потеряли все.

Несколько секунд он ждал, словно давая мне время передумать. Но я опустила глаза, вдыхая тепло чая.

– Учение поможет исполнить вашу месть. Но с того момента ваша жизнь принадлежит мне.

Я подняла голову и замерла. Его черные глаза смотрели прямо в меня.

– Благодарю, Глава Бай.

– Через три дня советник Ду передаст вам новости об обстановке в Хэши.

Когда наш разговор был окончен, а я поднялась и направилась к выходу, его голос ударил мне в спину:

– Позаботьтесь о своей ране.

Но брошенная им фраза звучала не как свидетельство заботы