Спаси меня, если сможешь - Ольга Християнчук

— Я понимаю, недавно в своей жизни ты перенесла болезненное событие. Сейчас я ни на что не рассчитываю. Но возможно в будущем…

— Этого может не произойти никогда, — перебиваю его и поворачиваюсь, заглядываю в глаза. Почему он так резко появился в моей жизни? Еще и не в подходящий момент. Возможно, год назад, я бы таяла от его объятий и слов. Творческие люди всегда волновали меня.

— Я до сих пор снимаю это жилье из-за тебя, — игнорирует мои слова художник и сокращает между нами расстояние. Замечаю в его глазах болезненный блеск. — Видеть тебя каждый день мне за радость. И пусть это будет на расстоянии или через окно.

— Теперь я не знаю, что и думать о нашей дружбе.

— Я хочу, чтобы дружба наша продолжилась, — уверенно говорит мужчина, тянется к моей руке, сжимает крепко. — Ты же видишь, к общению я не тянусь, но с тобой мне интересно. Нас объединил общий интерес — творчество. Я художник, ты фотограф — отличная компания. А за мои чувства не волнуйся, я их проявлять не буду. Просто знай, что я рядом, если я буду нужен.

— В первое слышу такое от мужчины, — честно признаюсь. Он мечта каждой женщины — чуткий и заботливый.

— Я же чудак, — смеется сам над собой и я улыбаюсь в ответ.

На следующее утро я чуть не проспала подъем. Ночью долго не могла заснуть, поэтому будильник никак не мог меня добудиться. Необычный разговор с Эдуардом сбил меня с толку. Теперь не знаю, смогу ли я чувствовать себя свободно рядом с ним. А может со временем действительно присмотреться к нему? Уверена, он всегда будет угадывать мое настроение и мысли.

С такими размышлениями отправляюсь в центр. По словам Гали, кабинет нотариуса расположен напротив супермаркета, в двухэтажном здании, рядом с частным стоматологом. К счастью, нахожу его довольно легко. Яркая вывеска привлекает потенциальных клиентов, а указатель указывает направление, куда идти. Захожу сквозь пластиковую дверь в здание и попадаю в узкий коридор. На металлических креслах с мягким сиденьем, у черной бронированной двери, сидят две женщины. Наверняка ждут своей очереди. Одна из них смотрит на меня заинтересованным взглядом.

— Я только документы донесла. Я на секунду, — оправдываюсь перед ней и быстро, без стука, открываю дверь и исчезаю за ней.

— Добрый день. Я от Зайцевой Галины, принесла бумаги… — начинаю активно говорить, и умолкаю на полуслове, взглянув на мужчину, сидящего за массивным столом.

Кажется в груди кончился воздух. Дышать становится тяжело, ноги делаются ватными и невозможно устоять на месте. Мужчина отрывается от работы и подносит на меня свои зеленые пронзительные и такие знакомые глаза.

— Привет, Надежда, — улыбается он своей привычной беззаботной улыбкой.

— Давид, — едва выговариваю и горло сдавливает от внезапных чувств, которые волной сносят сознание.

— Что ты здесь делаешь? — резко спрашиваю, взяв себя в руки.

— Работаю, — непринужденно отвечает, продолжая улыбаться. — А на что это похоже?

Он обводит руками простор вокруг себя. Как всегда выглядит уверенно и ничем не обеспокоен. Словно встреча со мной его совсем не удивляет. Напротив него сидит клиент, старый дедушка с палкой в ​​руках. Он опирается на нее всем телом и с любопытством наблюдает за нашим разговором.

— Я имею в виду, что ты делаешь в этом городе? — не могу поверить, что вижу Давида наяву, что это не сон. — Сколько времени ты здесь находишься?

— Я живу здесь две недели, — продолжает говорить с легкостью, словно с добрым старым другом. — Снимаю квартиру. Вот открыл свое дело. Теперь я частный нотариус, помогаю людям.

Произнося последние слова, Давид кивает на дедушку, который переводит взгляд от него ко мне и обратно.

— Что это все означает? — шокирована его присутствием прижимаюсь к откоса. Выходит все это время он был так близко и я об этом ничего не знала.

— Я начал новую жизнь, — заявляет Давид. — Теперь я свободная птичка.

— Ты знал, что я живу в этом городе? — меня волнует его ответ, хотя догадываюсь, какой он будет.

— Тебя было трудно разыскать. Твоя мама, еще тот конспиратор, — смеется Давид, а я поддаюсь вперед от его слов.

— Ты говорил с мамой?

— А как я мог иначе тебя найти? — он резко становится серьезным и угрюмым. — Ты исчезла так быстро.

— Знал где я и не показался на глаза, — горько констатирую факт. Обида душит и не дает больше говорить.

— Может мне выйти, вы поговорите, — встревает в разговор смущенный дед.

Я бросаю на старика досадный взгляд.

— Нет, вы сидите, это я лучше пойду. Не буду мешать работе.

Бросаю в Давида обвинительный взгляд и быстро выхожу из кабинета, несмотря ни на кого. Меня не волнует, что сильно стучу дверью, не обращаю внимание и на женщину, недовольно высказывающую мне претензии за долгое пребывание в кабинете без очереди. Я игнорирую все вокруг, погруженная в душевные переживания.

Слезы накатываются на глаза, и я не в состоянии их сдержать. Не понимаю этого человека. Нашел мой дом, говорил с мамой, преодолел большое расстояние, но так и не встретился со мной. Передумал? Хотя какая сейчас разница. Мы разошлись и живем каждый своей жизнью.

На работе я рассеяна и не внимательна. Дети чувствуют, что со мной что-то не так и обходят стороной, стараются не беспокоить лишними вопросами. В учительской замечаю косые взгляды и игнорирую их. Говорить ни с кем не хочется.

— У тебя какие-то проблемы? — подходит ко мне Наталья, молодая учительница по математике, и озабоченно заглядывает в глаза. — На тебе лица нет. И какая-то сегодня отстранена.

— Нет, все хорошо, — стараюсь улыбнуться для правдивости, получается не очень.

— Если нужна будет какая-то помощь, мы всегда рады, — уверяет меня от всего коллектива.

Наташа у нас посланник. За что-то нужно договориться, или организовать какое-нибудь событие, всегда отправляют ее.

— Но действительно все в порядке. Думаю просто не выспалась.

Больше она не допытывается и никто меня не трогает. Я этому рада и когда уроки заканчиваются, быстро ухожу из школы.

Море сегодня не приносит долгожданного покоя. Прежде чем идти домой, прогуливаюсь по пустому пляжу. Лишь редкие люди снуют туда сюда, в это время туристов больше не встретишь. Становится по осеннему холодно и море больше не приятно для купания.

Иду вдоль ползучих по песку волн, прислушиваюсь к их шепоту и пытаюсь унять поток мыслей. Давид не покидает головы, въелся в каждую клетку моего тела и начинает постепенно разрушать всю скорлупу, которую я строила в последний месяц. Как можно жить, зная, что он так близок? Впервые за все время я задумываюсь покинуть этот город.

Когда я прихожу домой, взволнованная Галя выходит на встречу.