Час презрения - Анджей Сапковский

Тиссая де Врие опередила ее и громко прочитала:

Госпожа Йеннифэр. Прости меня. Еду в Хирунд, потому что хочувидеть Геральта. Встретиться с ним, прежде чем пойду в школу. Прости моенепослушание, но я должна. Знаю, ты меня накажешь, но не хочу в будущемсожалеть о бездеятельности и колебаниях. Если и придется о чем-то жалеть, топусть это будут действия и поступки. Я – чародейка. Хватаю жизнь за гриву.Вернусь, как только смогу.

Цири.

* * *

– Все?

– Есть еще приписка: «Скажи госпоже Рите, что в школеей не придется вытирать мне нос».

Маргарита Ло-Антиль недоверчиво покачала головой, а Йеннифэрразразилась бранью. Хозяин гостиницы покраснел и раскрыл рот. Доводилось емуслышать проклятия, но такие он слышал впервые.

Ветер дул с суши. Волны туч затягивали висящую над лесомлуну. Дорога в Хирунд тонула во мраке. Ехать галопом стало опасно. Цирисдержала лошадь, пошла рысью. О том, чтобы идти шагом, даже не подумала. Онаторопилась.

Вдалеке было слышно ворчание надвигающейся бури, горизонт тои дело освещали вспышки молний, вырывающих из мрака зазубренную пилу вершиндеревьев.

Она остановила коня на развилке – дорога расходилась на дварукава, оба выглядели одинаково.

«Почему Фабио ничего не сказал о развилке? Да что там, ведья никогда не плутаю, я всегда знаю, в какую сторону идти или ехать. Почему жесейчас не могу решить, на какую дорогу свернуть?»

Огромная тень беззвучно пронеслась над головой. Цирипочувствовала, как сердце подскакивает к горлу. Конь заржал, дернулся ипомчался галопом, выбрав правую дорогу. Немного погодя она сдержала его.

– Это всего-навсего обыкновенная сова, –проговорила она, стараясь успокоить себя и коня. – Обычная птица… Боятьсянечего…

Ветер усиливался, темные тучи целиком затянули луну. Новпереди, там, где в плотной стене леса угадывался разрыв, было светлее. Онапоехала быстрее, песок полетел из-под копыт коня.

Вскоре пришлось остановиться. Перед ней был обрыв и дальшеморе, из которого вздымался знакомый черный конус острова. С того места, гдеона стояла, огней Гарштанга, Локсии и Аретузы видно не было. Маячила лишьодинокая, венчающая Танедд башня.

Тор Лара.

Загрохотало, и почти тут же ослепительная молния сшилазатянутое тучами небо с вершиной башни. Тор Лара глянула на нее краснымизрачками окон. Казалось, внутри башни на секунду загорелся огонь.

«Тор Лара… Башня Чайки… Почему это название вызывает во мнетакой ужас?»

Вихрь рванул деревья, зашумели ветви. Цири зажмурилась, пыльи листья ударили ее по щеке. Она развернула фыркающего и оседающего на задниеноги коня. Сориентировалась. Остров Танедд указывал на север, а ей надо ехатьна запад. Песчаная дорога лежала во мраке четкой белой полосой. Она пустилаконя галопом.

Загрохотало снова, и при свете молнии Цири неожиданноувидела конных. Темные, размытые, подвижные силуэты по обеим сторонам дороги.Услышала окрик:

– Gar’ean!

Не раздумывая, она остановилась, натянула поводья,развернулась и послала коня в галоп. За ней – крик, свист, ржание, топот копыт.

– Gar’ean! Dh’oine!

Галоп, удары копыт, ветер. Тьма, в которой мелькают белыестволы придорожных берез. Грохот. Молния, в ее свете двое конных пытаютсяперегородить ей дорогу. Один протягивает руку, хочет схватить поводья. К шапкепристегнут беличий хвост. Цири ударяет коня плеткой, прижимается к конской шее,проносится рядом. За ней – крик, свист, грохот грома. Молния.

– Spar’le! Yaevinn!

«В карьер, в карьер! Быстрее, конь! Гром. Молния. Развилок.Влево! Я никогда не ошибаюсь! Снова развилок. Направо. В карьер, конек!Быстрее, быстрее!»

Дорога идет в гору, под копытами песок, конь, хоть она иподгоняет его, замедляет бег…

На вершине холма она оглянулась. Очередная молния осветиладорогу. Пусто. Она прислушалась, но слышала только шум ветра в листьях.Загрохотало.

«Здесь никого нет. „Белки“ – всего лишь воспоминания,вынесенные из Каэдвена. Роза из Шаэрраведда… Мне привиделось. Тут нет ни единойживой души, никто за мной не гонится…»

В нее ударил ветер.

«Ветер дует с суши, – подумала она, – я чувствуюего правой щекой… Я заблудилась».

Молния. В ее свете заискрилась поверхность моря, выплыл измрака черный конус острова Танедд. И Тор Лара. Башня Чайки. Башня, котораяпритягивает как магнит… «Но я не хочу в эту башню… Я еду в Хирунд. Потому чтодолжна увидеть Геральта».

Снова вспышка.

Между нею и обрывом возник черный конь. На нем – рыцарь вшлеме, украшенном крыльями хищной птицы. Крылья вдруг захлопали, птица ринуласьв полет…

Цинтра!

Парализующий страх. Руки до боли стискивают ременныеповодья. Молния. Черный рыцарь останавливает коня. Вместо лица у него жуткаямаска. Крылья хлопают.

Конь без понукания рванулся в галоп. Тьма, освещеннаямолниями. Лес кончается. Под копытами плеск, чавканье грязи. Позади шум крыльевхищной птицы. Все ближе… Ближе…

Сумасшедший галоп, глаза слезятся от ветра. Молнии режутнебо, в их свете Цири видит ольхи и вербы по обеим сторонам дороги. Но это недеревья. Это слуги Короля Ольх. Слуги Черного рыцаря, который мчится за ней, икрылья хищной птицы шумят на его шлеме. Диковинные чудовища по обеим сторонамдороги протягивают к ней узловатые руки, дико хохочут, разевая черные пастидупел. Цири прижимается к шее коня. Ветки свистят, достают ее, цепляются заодежду. Покореженные стволы скрипят, дупла шамкают беззубыми ртами, заливаютсяехидным смехом…

Львенок из Цинтры! Дитя Старшей Крови!

Черный рыцарь уже совсем близко. Цири чувствует его руку, пытающуюсясхватить ее за волосы на затылке. Подгоняемый криком конь рвется вперед, резкимпрыжком берет невидимую преграду, с треском ломает камыш, спотыкается…

Она натянула поводья, откинувшись в седле, завернулахрипящего коня. Крикнула, дико, яростно. Выхватила меч из ножен, завертела надголовой.

«Это уже не Цинтра! Я уже не ребенок! Я не беззащитна. Непозволю…»

– Не позволю! Ты не прикоснешься ко мне! Никогда неприкоснешься ко мне!

Конь с плеском и хлюпаньем прыгнул в воду, доходящую ему доживота. Цири наклонилась, крикнула, ударила коня пятками, вырвалась на дамбу.«Пруды, – подумала она. – Фабио говорил о прудах, в которых разводятрыбу. Это Хирунд. Я на месте. Я никогда не блуждаю…»