Хрустальный пепел - Беатрис Лайтвут

мелодия создана сегодня утром, для тебя, — Наше отпила из высоко бокала. Черные волосы блеснули в свете луны, — Ты должна стать самым дорогим украшением этого вечера.

Ее слова долетали до меня будто в тумане. Я закрыла глаза, пытаясь справиться с наваждением музыки и отрезвляющим страхом. Что она задумала? Помочь мне? Или свести с ума? Танцевать. Я должна танцевать. Всего один танец. Я сосредоточилась на мелодии. В ней была сила и нежность, легкость, и магия, которая повела меня за собой. Я закрыла глаза, оказываясь в пустом зале, с высокими потолками и золотыми канделябрами. В бальном зале дворца, о котором я так часто читала и мечтала побывать. Босые ноги легко скользили по ровным мраморным плитам, помогая выполнять вращения и прыжки. Зал наполнился звоном камней на моей одежде и шуршанием легкой ткани юбки. Музыка все еще витала в воздухе, но была тихой и завораживающей. Движения приходили сами собой, легкие, грациозные и плавные. Я вспомнила восточные сказки, где танцовщица очаровывала своими движениями гостей, заставляя жадно наблюдать за каждым взмахом рук, каждым покачиванием бедер и за мимолетной улыбкой. Мраморный пол сменился разноцветными узорчатыми плитками и круглым мозаичным потолком. Повсюду были разбросаны мягкие подушки, а сверху ветер играл с прозрачными разноцветными занавесками, что отделяли меня от гостей, создавая атмосферу загадки и волшебства. Я не чувствовала усталости, лишь наслаждение. Там, в Рованне я любила танцевать. Вечерами, оставаясь в одиночестве в кафе, работая в ночную смену, когда не было ни одного посетителя. Или дома, когда мама уезжала в командировки или надолго задерживалась на работе. Я часто создавала невидимые мелодии или пыталась придумать новый сюжет рисунка. Никто не знал о моем странном увлечении. А сейчас оно поможет мне спасти чью-то жизнь…

Мелодия начала стихать, вырывая меня из объятий воспоминаний на поляну перед троном королевы. Я открыла глаза, ощущая навалившуюся тяжесть во всем теле и сотни изумленных глаз, вцепившихся в меня. Одна Нанше не выглядела удивленной, скорее довольной, как дикая кошка, поймавшая добычу.

— Значит, вот зачем ты меня позвала, — произнес незнакомый мне низкий голос. Я обернулась, замечая высокого парня, который прислонился к одной из колонн неподалеку от трона. Я пыталась разглядеть его, но проклятые цветы, ленты и ткани мешали. По коже отчего-то сразу поползли мурашки, мне стало неуютно в собственном теле. На место уверенности пришло стеснение и неловкость. Одно дело танцевать среди ведьм, полураздетых и подвыпивших. К тому же я совсем не помню, что танцевала только что. Но совсем другое дело незнакомый парень, которого Нанше пригласила не просто так.

— Не спеши, — пропела Нанше, улыбаясь незнакомцу, — а ты, — она обратила на меня свой хищный взгляд, привставая с трона. Ведьмы вокруг вели себя непринужденно, но я замечала, как они замирали, прислушиваясь к нашему разговору, как мимолетно пожирали каждое движение их королевы и ожидали, к чему же приведет игра пленницы и пленительницы.

Нанше обняла мой подбородок пальцами, приближаясь к моему лицу. Я стояла прямо, не выдавая волнения. Теперь, когда я узнала, что она могущественная королева ведьм хрустальных холмов, а не просто наглая особа, в ее присутствии мне становилось тяжело дышать. А может я ощущала ее силу, до этого момента казавшуюся призраком.

— Я не ошиблась в тебе. Это был щедрый подарок на мое трехсотлетие.

Я тяжело сглотнула. Создатель, триста? Эта девушка, которую я считала почти ровесницей, трехсотлетняя бессмертная ведьма. Я тихо выдохнула, ощущая, как по спине льется холодный пот.

— Я сделала все, что могла, чтобы произвести нужное впечатление. Наверно нелегко осчастливить трехсотлетнюю ведьму?

— Я говорила, что ты нравишься мне? — задумчиво произнесла Нанше.

— Это взаимно, Ваше величество, — я старалась быть вежливой и обходительной. — Но теперь, когда я выполнила свою часть сделки… — я заговорила тише, чтобы любопытные ведьмы не услышали наш секрет.

Я рассчитывала на то, что ведьма тут же прикажет освободить Ланса, но вместо этого она улыбнулась кроваво-красными губами и наклонилась к моему уху.

— Ты же не думаешь, что все будет так просто? Разве никто не говорил маленькой глупой людке, что заключать сделки с ведьмами опасно?

Я замерла, не веря в услышанное. Но Нанше только это и ждала.

— Но как я уже сказала, ты мне нравишься, и я не хочу видеть твою унылую мордашку, поэтому, еще один мой каприз и ты можешь бежать к своему магу.

— И как мне понять, что вы не солжете снова? — гневная волна вырвалась из меня, сметая вежливость. Я просто глупая идиотка, она права. Поверила, что все такие же честные как я сама. Но это другой мир и о ведьмах мне известно еще меньше, чем о магах. Но выбора не было.

— Никак, — Нанше пожала плечами, поглаживая мои волосы, я боролась с усилием не сбросить ее руку. Может Нанше и была доброй, но любой доброте был предел. И я не хотела его испытывать. — К тому же желание королевы закон, да еще и в такой день. Ты же не обидишь именинницу?

Она строит невинное лицо, играя со мной.

— Чего вы хотите?

— Поцелуй.

Глава 13

Что ж, это не так страшно, как я думала. К тому же я как-то целовалась с Дианой, когда мы перепили на одной вечеринке. Я подаюсь к ней, но Нанше лишь усмехается, поворачивает меня, прижимая к себе.

— Глупая, мне давно не интересны поцелуи. Ты должна поцеловать его, — ведьма кивает на незнакомца, который все так же наблюдает за происходящим с безопасного расстояния.

— Я ни за что не…

— Тогда мне очень жаль Ланса, ведь он больше никогда не очнется…бедный бедный мальчик, доверился…

— Хватит, — я чувствую, как внутри все горит от негодования. Чего она хочет? Чтобы я отказалась? Или согласилась? И главное, зачем ей эта игра? Со мной? Обычным человеком…Я уже ничего не понимаю. Краски праздника вдруг перестали быть яркими и веселыми, и это место вместо райского сада становится лживым гнездом змей. Надо перестать верить сказкам про добрых ведьм. Их истинное лицо жестокость и лицемерие. Но у меня нет выбора. По глупости я заключила сделку, и уже поздно отступать.

Я почти отталкиваю Нанше, переполненная злостью и ненавистью к себе самой. Быстрыми шагами приближаюсь к незнакомцу. Он не успевает опомниться, как я впиваюсь в его губы, вкладывая в этот поцелуй всю свою потерянность, безрассудство и боль. К моему негодованию и изумлению незнакомец тут же обхватывает мою талию, прижимая к себе, и раздвигает губы языком. Я задыхаюсь от его напора и жара тела, приходится