Танцуя с тигром - Лили Райт

– Вы могли бы купить пули. Мы же в этом гребаном Тепито. – Ругательства придавали Анне силы, как будто ее рот превратился в пистолет.

Лицо черного археолога смягчилось и вновь приобрело выражение невинности.

– Думаю, мне никогда не хотелось бы кого-нибудь застрелить.

Гнев Анны достиг точки кипения, и она не стала себя сдерживать.

– Никому не хочется кого-нибудь застрелить! – крикнула она. – Вы должны были купить пули, чтобы защитить себя. Защитить меня. Он забрал маску и мои деньги.

Она говорила об убийстве, как будто что-то могла об этом знать. Та, которая и мухи не обидела.

Черный археолог повысил голос:

– Он забрал мою маску и мои деньги.

– Вы вообще понимаете, что представляет собой эта маска?

– Конечно. Это же я ее выкопал.

– Она принадлежала Монтесуме.

– Кто такой Монтесума?

Анна впилась в него взглядом. Ей хотелось оторвать ему голову.

Черный археолог уловил эту ярость и ушел в глухую оборону:

– Ладно, хрен с ним. Монтесума. А кто это сказал?

– Гонсалес.

– Ерунда, – произнес он и, помолчав, спросил: – А сколько она стоит?

– Бесценна. Ей нет цены. Никто не может даже примерно определить ее стоимость. Этих денег хватило бы на всю жизнь… если бы кто-то не потерял ее так бездарно.

Черный археолог бросил на Анну взгляд, от которого ее сердце застыло в груди. Она вдруг поняла, насколько глупо вела себя: перед ней стоял наркоман, твиггер, которому чудились насекомые под кожей, черный археолог, который держал в руках пистолет с пустым магазином. Этот парень выкурил свою душу, сожрал свое сердце и забыл, на что годится его член. У них был общий враг, но этот псих не собирался помогать ей вернуть деньги, или искать человека с пистолетом, или забрать маску, которая поможет отцу прийти в себя. Наркоман, как и коллекционер, думал только о себе.

– Как вы думаете, кто это мог быть? – вкрадчиво спросила она.

Черный археолог не поднял на нее глаз.

– Он думает, что может перехитрить всех, надев маску, но я знаю эту татуировку. Он подбрасывал меня пару месяцев назад. – Голова черного археолога дернулась. Оправдание. Извинение. Подергивание. – Он работает на извращенца по имени Томас Мэлоун.

Из окна автобуса была видна лишь бескрайняя пустыня. Луноподобная. Заброшенная. Анна потянула свитшот, чтобы прикрыть замерзшие ноги. Нервы были на пределе. Даже безобидные события вокруг казались дурным предзнаменованием.

Существовала тысяча причин ненавидеть себя, но Анна свела их все к одной: Томас Мэлоун увел посмертную маску Монтесумы у нее из-под носа, в точности как и предсказывал отец.

Автобус затормозил и остановился. Проколотая шина или бандиты – у Анны не было сил даже задуматься об этом. В салон вошел поджарый vaquero[125] в ковбойской шляпе, в руках он держал клетку, в которой лежал потерявший сознание цыпленок. Откуда прибыли эти люди и куда они направлялись? Здесь не было автобусных остановок, здесь не было даже нормальной дороги. Просто человек с клеткой в руках, ждущий на обочине. Ковбой сел у прохода, поставив клетку на пол. Маленькая курочка лежала внутри, и голова ее была вся в крови. Перья до невозможности белые. Неприятный запах быстро распространился по салону, подтвердив догадку. Цыпленок не спал. Он был мертв.

Анна была готова разрыдаться. Из-за чего? Из-за мертвого цыпленка? Фермера, держащего мертвого цыпленка? Ее непоколебимость дала течь, как прохудившиеся ботинки. Она потеряла устойчивость, и теперь любая мелочь, которая попадала внутрь, сразу задевала те места, которые болели сильнее всего.

Телефон мигнул, сообщив о входящем сообщении.

Ты полкчила этр дай мне знпть все ли хорошл люблюпапа

Анна вцепилась в телефон, как в молитвенник. Первое сообщение от отца. Он не заботился о знаках препинания или сокращении. Она должна была ответить, но не стала. Она не сможет солгать и не сможет сказать ему правду.

Той ночью Анна бродила взад и вперед по комнате, поглощая запасы из дьюти-фри. Она обещала звонить отцу, но волновалась, что плохие новости отправят его к бару с холодным виски.

Вместо этого она написала сообщение: Доставка задерживается, но все в порядке. Дай мне еще пару дней. Скоро все расскажу!

Лжеца легко отличить по восклицательным знакам.

Она достала из чемодана «Танцуя с тигром». Ей хотелось расслабиться, но все затмил ужас при виде ее имени на титульной странице. Все, что она теперь видела, были ошибки. Ложь, которую ему рассказывали и которую они вместе опубликовали. Она скомкала подушку, уснула и увидела во сне синюю маску, которая звала ее. Не лежи здесь бесцельно. Иди и найди меня.

Она проснулась вся в поту, изнуренная, как выжатый лимон. В окно ярко светило солнце. Книга лежала раскрытой на странице с поддельными масками кузнечиков. В бокале осталось еще немного текилы. У Анны не было особого выбора: либо ехать домой, либо пускаться в погоню за посмертной маской. В трех тысячах километров отсюда, в Коннектикуте, ее отец потягивался в кровати и собирался на кухню за кофе. Его кормушка для птиц, должно быть, уже опустела. Его маски хранились в ящиках в подвале. Старые мужчины, дьяволы и отшельники. «Коллекция Рэмси». В одной маске от возмездия. Чего ради Анна должна была возвращаться? Ни Дэвида. Ни работы. Ни квартиры.

Решений, которые можно было принять, не существовало. Едва ли. Томас Мэлоун похитил маску у Рэмси. Теперь Анна должна украсть ее обратно.

Они выехали из Тепито, держа путь на юг. Через погрязшие в разрухе задворки Мехико, через местность до того бесцветную и тоскливую, что ее непременно стоило бы поджечь. На коленях у Хьюго покоилась маска из бирюзы, и он думал о том, что каждый камушек – это словно день утекающей жизни, каждая крупинка – словно часть личности, которая только формируется.

Он поднял маску, приложил ее к лицу и уставился через отверстие недостающего глаза.

– Буу!

Педро посмотрел на него не то с раздражением, не то капризно.

– No chingues[126]. Ты ее сломаешь, – сказал он и поставил свой напиток обратно в подстаканник.

– Тебе страшно? – хохотнул Хьюго. – Я видел, как ты молился тому скелету. Ты бормотал молитву быстрее, чем заправский монах.

– Я молюсь всем. Если бы в тебе было хоть что-то человеческое, ты бы тоже молился. Тебе доставляет удовольствие попасть в Тепито без защиты? Это ведь так же, как если бы шлюха не позаботилась о презервативе. Я помолился Санта-Муэрте об удаче в нашем деле. А во что веришь ты?