Ленин. Человек, который изменил всё - Вячеслав Никонов

Не смог он досидеть и до конца последнего для него Пленума ЦК 6 октября, где решалась судьба союзного государства.

С легкой руки Сталина принято выделять три фазы создания СССР. Считалось, что после начала Гражданской войны возник военный союз республик для совместной борьбы за свое существование. Вторая фаза сближения была связана с подготовкой к Генуэзской конференции, когда восемь республик подписали соглашения о совместном участии в советской делегации, и это получило название их дипломатического союза. К лету 1922 года назрел третий этап, который Сталин стыдливо называл «фазой хозяйственного объединения»2530, но на практике означал формирование союзного государства. Главным мотором этого процесса выступал Генсек, который писал Ленину: «Мы пришли к такому положению, когда существующий порядок отношений между центром и окраинами, т. е. отсутствие всякого порядка и полный хаос, становятся нетерпимыми, создают конфликты, обиды и раздражение, превращают в фикцию т. н. единое федеративное народное хозяйство, тормозят и парализуют всякую хозяйственную деятельность в общероссийском масштабе»2531.

Десятого августа ПБ постановило образовать комиссию Оргбюро во главе со Сталиным – по установлению формы единого государства и выработке конституции. После этого, как напишет сам Сталин, он в присутствии Орджоникидзе, Кирова и Мясникова набросал тезисы об объединении республик и повез их Ленину. Набросок этот, утверждал Сталин, был «известен тов. Ленину и одобрен им в бытность мою у тов. Ленина в “Горках”, кажется, в конце августа». В тезисах Сталин приходил к выводу: «необходимо завершить процесс все усиливающегося сближения республик объединением их в одну федерацию, слив военное и хозяйственное дело и внешние сношения (иностранные дела, внешняя торговля) в одно целое, сохраняя за республиками автономию во внутренних делах». После встречи в Горках Сталин написал «Первоначальный проект» предложений об образовании СССР, где говорилось: «В основу объединения положить принцип добровольности и равноправия республик с сохранением за каждой из них права свободного выхода из союза»2532.

Однако в первых числах сентября Сталин предложил уже третий, еще более смелый документ, и именно его он направил для обсуждения в ЦК республик. И именно он получит название сталинского плана автономизации. Генсек решил попробовать уломать республики на «формальное вступление независимых Советских республик: Украины, Белоруссии, Азербайджана, Грузии и Армении в состав РСФСР»2533.

И ведь Сталину почти удалось! Его поддержали, хоть и без особого энтузиазма, ЦК всех республик кроме одной – Грузии. На заседании ЦК КПГ 15 сентября, куда специально был высажен мощный десант в лице Орджоникидзе, Кирова, Енукидзе, Сокольникова, предложение о вхождении в РСФСР было, тем не менее, отвергнуто пятью голосами против одного (Элиава). Миха Цхакая воздержался.

На первом заседании Комиссии Оргбюро Молотов председательствовал, центр представляли также Сталин, Орджоникидзе, Сокольников; Украину – Петровский, Белоруссию – Червяков, Азербайджан – Ага-Малы-оглы, Армению – Мясников, Бухару – Фейзула Ходжаев. Представителя Грузии Мдивани не было. И в его отсутствии одобрили главный пункт, где признавалась целесообразность «заключения договора между советскими республиками Украины, Белоруссии, Азербайджана, Грузии, Армении и РСФСР о формальном вступлении первых в состав РСФСР»2534. На следующий день появился Мдивани, выступивший главным возмутителем спокойствия. Тем не менее, с отговорками о необходимости еще раз все обсудить в самих республиках, формула автономизации была одобрена.

Тут-то – 22 сентября – Ленин и заинтересовался работой комиссии Оргбюро2535. Чтобы иметь информацию из первых рук, Ленин 23-го встретился с председателем Среднеазиатского бюро Рудзутаком, а затем членам комиссии Бухариным и 25-го – Сокольниковым.

Записка Сталина с обоснованием формулы автономизации пришла 25 сентября. Описав хаос в отношениях с республиками, их неподчинения Москве, он доказывал: «За четыре года гражданской войны, когда мы ввиду интервенции вынуждены были демонстрировать либерализм Москвы в национальном вопросе, мы успели воспитать среди коммунистов, помимо своей воли, настоящих и последовательных социал-независимцев, требующих независимости во всех смыслах… Сейчас речь идет о том, как бы не “обидеть” националов; через год, вероятно, речь пойдет о том, как бы не вызвать раскол в партии на этой почве, ибо “национальная” стихия работает на окраинах не в пользу единства советских республик, а формальная независимость благоприятствует работе»2536. Сталин в заключение писал: «Во вторник поговорим подробнее».

Встреча 26 сентября продолжалась 2 часа 40 минут и, не исключено, на повышенных тонах. Ленин со Сталиным не согласился и изложил ему собственный план «федерализации», который заключался не во вступлении республик в состав РСФСР, а в слиянии их вместе с Россией в формальный равноправной Союз Советских Республик Европы и Азии.

Ленин писал Каменеву: «Я беседовал об этом вчера с Сокольниковым, сегодня со Сталиным. Завтра буду видеть Мдивани (грузинский коммунист, подозреваемый в “независимстве”). По-моему, вопрос архиважный. Сталин немного имеет устремление торопиться… Одну уступку Сталин уже согласился сделать… Мы признаем себя равноправными с Украинской ССР и др. и вместе и наравне с ними входим в новый союз, новую федерацию, Союз советских республик Европы и Азии… Важно, чтобы мы не давали пищи “независимцам”, не уничтожали их независимости, а создавали еще новый этаж, федерацию равноправных республик… Сталин согласился отложить внесение резолюции в Политбюро Цека до моего приезда»2537. Далее Лениным предлагались поправки ко всему тексту резолюции.

В советское постсталинское время принято было считать, что Ленин, питая ненависть к царской «тюрьме народов» и национальному высокомерию, решил положить конец политике русификации, дать свободу, равноправие и самоуправление всем народам и их республикам. А Сталин – великорусский националист – собрался их поставить под жесткий контроль Москвы. Не совсем так.

Открытый союз республик был нужен Ленину, в первую очередь, для того, чтобы к нему в дальнейшем могли присоединяться другие страны Европы и Азии, свергающие капитализм. Не входить же, скажем, Германии, Англии или Японии после (пусть уже и не скорой) победы там социалистической революции в состав РСФСР. Современный историк вопроса А. Косаковский совершенно справедливо замечает: «Такая позиция Ленина, остававшегося по сути своей в первую очередь революционером, была основана на сохраняющейся у него вере в торжество грядущей мировой революции. С ее наступлением федеральное устройство государства, право на самоопределение открывают возможность присоединения к союзу все новых и новых республик. В отличие от Ленина, Сталин в своих взглядах на решение национального вопроса выступал в первую очередь как державник, а уж потом как революционер»2538. В сталинских идеях неделимости России Ленин видел препятствие на пути реализации глобальных планов соединения пролетариев всех стран в единую семью народов под эгидой Москвы и Коминтерна. И именно во имя этого ему нужна была формальная децентрализация, которую он намеревался на практике свести к нулю с помощью жесткой вертикали партийных органов, спецслужб и армии. Уже их-то он точно не собирался децентрализовывать.