Снимая маску. Автобиография короля мюзиклов Эндрю Ллойд Уэббера  - Эндрю Ллойд Уэббер

Было даже хорошо, что я договорился встретиться с Дэвидом. Тем утром в Times Educational Supplement появилась рецензия на «Иосифа». После нескольких неоправданных колкостей в сторону игры моего отца в первом отделении, достойном вагнеровской длины, рецензия переходила к тому, что «Иосиф» – довольно приятное представление, но ни одну из песен нельзя считать чем-то выдающимся, «тип христианского поп-крестового похода», кроме того, ритм чересчур зависел от «неустойчивого размера 4/4». Я довольно сильно расстроился, потому что особенно гордился, что момент, когда Иосиф обвиняет брата в краже, написан в размере 7/8. Я утешал себя тем, что, возможно, сочетание Mixed Bag и акустики в Central Hall ввело в заблуждение обозревателя Меерена Боуэна. Но больше всего меня зацепило, что в итоге он изрек слабую похвалу, мол «Иосиф» послужил «достаточным» доказательством, что однажды я «стану успешным композитором или аранжировщиком».

Черт подери, парень, я хотел быть им прямо сейчас. Если бы я остался в Оксфорде, я бы стал очень перспективным выпускником уже этим летом! В любом случае, ужин с Дэвидом немного приободрил меня, и я отправился в Брайтон побродить вокруг викторианских церквей и забыть о своих напастях. Пожалуй, я предавался размышлениям в феноменальном кирпичном нефе (намного выше даже Вестминстерского Аббатства) всемирно известного викторианского шедевра, в церкви Святого Варфоломея, когда на меня снизошла мысль, что я должен связаться с Роем Фезерстоуном из EMI и, вооружившись предсказанием мистера Боуэна, напомнить ему о том, что он говорил о моих аранжировках песен Дэвида Долтри.

В воскресенье события приняли, прямо скажем, неожиданный поворот. В Sunday Times под довольно безвкусным заголовком «Pop Goes Joseph» вышла рецензия, о которой дебютант может только мечтать. Единственным замечанием поп/рок критика Дерека Джевелла было, что «энергия, треск и запал» «Иосифа» пронеслись слишком быстро. Где же был Тим? Видел ли он эту статью? Он сказал, что отправится на «приватный» уик-энд, с, полагаю, той или иной спутницей. Я не мог дождаться возвращения в Лондон, чтобы найти Алана Доггета и купить ему выпить. В конце концов Тим нашел меня на Харригтон-Корт. Я заметил перемену в его всегда спокойном расслабленном поведении. Тим был в восторге. Нас восприняли как прорыв в мире поп-музыки! Без ущерба для нас обоих, погребенный в самом конце обзора, был не то, чтобы очень лестный отзыв о новинках Клиффа Ричарда, звездного артиста Норри Парамора.

На следующий день началось движение. По всей видимости, раздраженный неудачей Клиффа Ричарда и понимающий, что было бы неплохо ассоциироваться с «прорывом в мире поп-музыки», особенно, когда это прорыв произошел у тебя под носом, живая легенда Норри Парамор решил заняться «Иосифом». Вскоре он получил предложение записать альбом с «Иосифом» от Decca Records. И это не все! Decca хотели, чтобы в записи участвовали наши первые, и пока единственные, исполнители. Это были прекрасные новости, хоть мы и подумали, что, скорее всего, знаменитые артисты стоили бы Норри и Decca гораздо больше.

Но не обошлось без проблем. Во-первых, «Иосиф» был слишком коротким для двух сторон пластинки. Во-вторых, Норри хотел выпустить ее сам, то есть забрать большую часть нашего потенциального дохода. У нас уже был контракт на издание «Иосифа» с Novello’s, настоящим традиционным издательством. У Норри же несколько лет назад был не самый лучший период: на телешоу «That Was The Week That Was» немилосердно предположили, что не только профессионализм служит причиной того, что композиции Норри «случайно» появляются на оборотных сторонах пластинок топовых исполнителей EMI.

Брат Норри Алан возглавлял так называемое издательство Paramor. В тайне от меня он уже успел связаться с Novello’s по поводу участия в сделке. Novello’s, консервативные издатели классической музыки, подписали контракт на «Иосифа» со стандартными условиями, а не грабительскими «50 процентами суммы, за которую издатель решает отчитаться», которые были обычным делом в мире поп-музыки. И, конечно же, спасибо Бобу Кингстону и не спасибо Десмонду Эллотту за то, что мы не отдали большие права. Для включения в сделку Норри Алан Парамор предложил перезаключить контракт на стандартных для поп-музыки условиях, включавших большие права. Нет контракта – нет Decca Records. Разумеется, это был шантаж. Более того, Тим зависел от Норри и не мог пойти против него. То, что произошло дальше, было моим первым разом в образе плохого парня во время переговоров. Но это было лишь попыткой защитить нас обоих от втягивания в откровенно несправедливую сделку. Не сомневаюсь, что все мысли Норри о том, чтобы взять меня под крыло, без следа улетучились после той моей схватки с его братом-издателем.

Я подчеркнул, что Тим был сотрудником Норри с гарантированным доходом, а у меня не было такой поддержки. Так почему я – да и Тим тоже – должен отдавать свой потенциальный заработок Норри, который не имел никакого отношения к работе над проектом? Алан был в ярости. Он думал, что легко облапошит меня. Очевидно, Парморы угрожали по тому же принципу «нет сделки – нет сценария записи» и ничего не смыслящему в таких делах классическому издателю Novello’s. В итоге Алан предложил поднять долю издателя до 40, а не до стандартных грабительских 50 процентов. Но большие права должны были быть переданы им. Я воспротивился этому.

На следующей встрече тет-а-тет Алан сказал мне, что я – неблагодарный склочный выскочка, и предложил мне оставить большие права при себе, но при этом пойти на то, чтобы отдавать ему 20 процентов от дохода с них. Или попрощаться с записью. Я был не в той позиции, чтобы продолжать спор. К тому же мне все ещё не верилось, что 22-минутная школьная кантата когда-нибудь появится на сцене театра или в кино. Та встреча терзает меня до сих пор. Но я хотя бы отвоевал 80 процентов дохода от театральных и кинопостановок, а не 50[17].

Решив вопрос с изданием, мы приступили к следующей задаче – растянуть «Иосифа» на сорок минут. Это было просто. Большинство песен были специально были слишком короткими, чтобы дети не заскучали. Их нужно было дописывать в любом случае. Но мы добавили две новые песни. В школьной версии мы опустили историю о египетском богаче Потифаре, чья жена возжелала Иосифа. У новой песни «Потифар» были типичные райсовские слова:

Вторая, «Go Go Go Joseph», была архитепичной песней шестидесятых, в которой рассказывалась история о том, как, будучи в заключении, Иосиф истолковывал в сны. Сейчас на этой песне заканчивается первое отделение в театральных постановках, и вот этого мы точно не ожидали, когда сочиняли ее.

Норри Парамор желал быть в курсе всего, что я делаю с инструментовками, так что я часто работал в его офисе. Мои отношения с этим замечательным человеком стали еще хуже, когда после премьеры «Кабаре» он высказал мнение, что в мюзикле не было ни одного хита, и вообще это довольно среднее шоу. Я был на предварительном показе, и, если исключить второстепенную сюжетную линию с песней про ананасы, это была великолепная постановка Хала Принса с невероятными Джуди Денч, Салли Боулз и Барри Денненом. Так что я сказал Норри, что считаю это лучшим, что я видел на лондонской сцене со времен Марии Каллас в «Тоске». Пусть это и совершенно абсурдное сравнение яблок и апельсинов, «Кабаре» открыло мне глаза на способ постановки без перерывов, что укрепило мою уверенность в том, что мюзиклы могут обойтись без разговорных частей.