Снимая маску. Автобиография короля мюзиклов Эндрю Ллойд Уэббера  - Эндрю Ллойд Уэббер

Внезапно я понял, что мире есть только один издатель, который возьмется за книгу тетушки. Десмонд Эллиотт. И я был прав. Вскоре после того как ногу Ви прооперировали, она заключила сделку с Arlington Books. Ви очень неудачно сломала ногу и почти все лето пролежала в больнице. Я завербовал своего друга Дэвида Харрингтона помочь тете состряпать такие главы как «Дичь». И мы поддерживали ее игривое настроение, пока она выдумывала своего персонажа Родни Спока, чьи «изящные руки побывали за спинами многих ведущих лондонских рестораторов». Книга была опубликована в 1970 году, и весь год, да и несколько следующих за ним, я молился, чтобы никто не узнал, что Родни – это моя тетя, и что я имею к этому всему отношение.

ПРЕПОДОБНЫЙ МАРТИН САЛЛИВАН, новозеландец бывший деканом собора Святого Павла – шедевра сэра Кристофера Рена, – не был противником публичности во имя Иисуса. Он официально открыл летний молодежный фестиваль PopIn в соборе, спустившись по веревке с западного фасада здания. Поборники традиций были совсем не в восторге. Между собором и школой Святого Павла в Западном Лондоне существовала историческая связь, и преподобный Салливан решил, что «Иосиф» будет отличным продолжением бурного летнего веселья. Ни одни брови поднялись от удивления после объявления, что 9 ноября в церкви, которая считается одним из лучших последствий Великого Пожара, будет исполнена поп-кантата.

К несчастью, когда сэр Кристофер проектировал свой великолепный купол, у него и в мыслях не было рок-барабанщика: эхо в соборе Святого Павла длится около двадцати секунд. И оно не одно, как знает каждый, кто когда-либо поднимался в шепчущую галерею под куполом. В общем, собор Святого Павла не лучшая площадка для пьесы, в которой так много зависит от слов. Множество ключевых фраз были погребены эхом, когда «объединение Иосифа», как теперь назывались наши объединенные силы, дало первое представление новой версии мюзикла.

Купол отлично справился с ритмическими недостатками «Иосифа», и вновь подавялющая часть публики была в восторге. Появилась хорошая рецензия Рея Коннолли, музыкального критика из Evening Standard, с которым мы первые столкнулись, еще когда безуспешно пытались запустить карьеру Росс Ханнаман в стратосферу. В к сожалению не существующей ныне сатирической колонке Питера Сипмпла в Daily Telegraph появилась история о новой поп-кантате «Мистер Моисей и двухсотфутовый кибернетический сапог» с музыкой итонского выпускника Адриана Гласса-Даркли, что начисто исключило какие-либо серьезные мысли о дальнейшем движении в этом направлении. По крайней мере, на время. Когда мы легонько заигрывали с историей Моисея, мы думали заняться ею, используя мелодии, которые я нацарапал на салфетке в Carlo’s Place. То, что впоследствии стало заглавной темой «Иисуса Христоса – суперзвезды», по началу сопровождалось словами «Samuel, Samuel, this is the first book of Samuel»[23].

Мы очень подружились с Мартином Салливаном, который поддерживал нас в выборе другой библейской истории для нашего следующего проекта. На самом деле, он был первым из многих, кто предлагал нам историю Иисуса. Но в тот момент все наши мысли были заняты выпуском альбома «Иосифа».

РЕШЕНИЕ DECCA ВЫПУСТИТЬ «ИОСИФА» в новом году означало мучительно долгое ожидание Рождества. Я страшно паниковал, что мне придется искать работу, если альбом провалится. Пришло время строить планы. Моя мать познакомилась с язвительной бывшей моделью Пэм Ричардс, которая жила по соседству. Она жила одна, но казалось, что у нее огромное количество друзей, самым юным из которых был Дэвид Баллантайн, восходящая сладкоголосая поп-звезда. Песни Дэвида во всю крутили на пиратских радиостанциях, и мне было интересно узнать, кто спонсировал его. Он рассказал, что его поддерживал девелопер Сефтон Майерс, имевший виды на долю в шоу-бизнесе. Моя семья подружилась с Дэвидом, и вскоре мы с Джулианом познакомились с его симпатичной сестрой Селией. Джулиан был пленен ею настолько, что спустя несколько лет они поженились. А я отметил для себя имя Сефтона Майерса.

После выхода «Иосифа» в январе 1969 года появилось несколько действительно замечательных отзывов, некоторые из них назвали его по-настоящему прорывным. Я решил организовать еще одно выступление в Central Hall, приуроченное к выходу альбома, и собрал немного денег на его рекламу. Это было ошибкой. Теперь, когда «Иосиф» стал главным релизом Decca Records, ставки были намного выше. Третий показ мюзикла оказался чересчур для родителей наших исполнителей. Несмотря на то что мы собрали зал, атмосфера была совершенно другой. Оценивающей. Вместо веселья, публика хотела понять, в чем собственно заключалась шумиха.

Первой проблемой была игра. Наши исполнители, благослови их господь, были тем, чем были, прекрасной группой любителей из Поттерс Бара. Так как мы не могли позволить себе профессионалов, для оркестра мы наняли студентов из Королевского колледжа. Они просто не справлялись с поставленной задачей, а Алан Доггетт не был ни достаточно строгим, ни достаточно опытным, чтобы собрать вместе разрозненные силы. Сдержанный Central Hall не был подходящей площадкой для презентации альбома, который якобы должен был трансформировать поп-музыку. Мы тщетно пытались запихнуть кубик в круглое отверстие. Я понимал это и хотел отменить все, что было совершенно непрофессиональным поведением, так как именно я был инициатором.

Последствия не заставили долго ждать. Тони Палмер, критик из Observer, газеты конкурирующей с Sunday Times, поймал момент. После издевок над игрой музыкантов он заключил, что «если «Иосиф» – начало нового попа, то это начало конца». Честно говоря, если судить по тому выступлению, в его словах была доля правды. Тем не менее, с точки зрения Novello’s «Иосиф» имел в 1969 году некоторый успех: достаточно много школ поставили его, а также появилась новая фортепианная партия для записи новых песен. Но едва ли все это воодушевляло меня, и мои близкие знали это. Пришло время познакомиться с Сефтоном Майрсом. Человек, рассекающий по волнам шоу-бизнеса, мог запросто оказаться человеком со спасательным кругом.

Дэвид Баллантайн мало что мог сказать о Майерсе, кроме того, что его фигура зачастую стояла за мероприятиями Variety Club. Этого было достаточно. Variety Club Великобритании был и остается отличной благотворительной организацией, которая обеспечивала обездоленных и больных детей благодаря гламурным мероприятиям, на которых благотворители общались со знаменитостями. Через знакомых в организации я выяснил, что Сефтон был серьезно «ушиблен» сценой. Так что я написал ему письмо.

За свою жизнь я имел возможность убедиться, что лучший способ получить от людей то, что хочешь, – не говорить об этом напрямую. Включите это в список второстепенных потребностей, попутно проталкивая что-то другое. Таким образом, когда вы прощупаете почву, вы сможете притвориться скромнягой и сказать, что все это не стоит того. Этот способ также поможет вам не сгореть от стыда в тех 99 процентов случаев, когда никто не клюнет на вашу замаскированную приманку. Я написал Сефтону письмо с вопросом, не собирается ли он восстановить музей поп-реликвий и помочь найти для него помещение. Время показало, что это была хорошая идея, кроме того, что я был совершенно бесполезен в ее исполнении. К письму я приложил пластинку с «Иосифом» и пару отзывов. Два дня спустя я получил ответ с просьбой позвонить ему и договориться о встрече.