Ниже нуля - Дэвид Кепп

– Не могу решить.

Разумеется, он мог и уже решил. Господи, у него сердце замирало всякий раз, когда она произносила его имя. Он не мог дождаться, когда Наоми произнесет его опять.

Пожалуйста, пожалуйста…

БУМ. Он почти достиг центра коридора и снова опустил молоток.

Пол откликнулся пустым металлическим гулом.

Кекс снизу вверх поглядел на Наоми. Усмехнувшись, она опустилась на корточки. Он поднял телефон, пытаясь увеличить какую-то часть снимка.

– Прямо здесь. Видишь заштрихованный серый полукруг?

– Да, плохо правда.

– Это вход. Они его закрасили.

Вдвоем они уставились на пол. Кекс взмахнул молотком, раздумывая. Покачал головой.

– Слушай, скрыть дерьмо, которое мы собираемся сделать, все равно не получится.

– А что мы собираемся сделать?

– Сломать еще кое-что, – заявил он. – Часть нашей работы – забота о безопасности, а внизу вовсю голосит сигнализация, так? Гриффину звонить слишком поздно, он пьян в стельку и, в любом случае, не разберется. Он сам может звякнуть в головной офис, но сейчас там тоже никого нет… но ведь они не для того нанимают людей, чтобы те тупо стояли и смотрели, улавливаешь, к чему я клоню? Значит, остаются только копы.

– Ага, и мы им скажем, что у нас древняя пожарная сигнализация в подвале заливается?

– Точно. Нелепо, да? Но мы с тобой на службе, сработал сигнал тревоги, а весь склад до самой крыши забит ценным личным имуществом.

– Правильно! Вещами, которые для людей что-то да значат.

– Абсолютно точно. Я всегда считал именно так, – к тому моменту он уже разогрелся, чувствуя творческий зуд от возможности поделиться своими мыслями с кем-то еще. – Внизу надрывается сигнализация, а мы охранники. Те, кто отвечает за безопасность.

– Мы скорее клерки.

– Послушай, конечно, у нас паршивая работа, но это наша работа.

– И наша ответственность.

– Плюс мы любопытны.

– Последнюю часть я опущу.

Лгать она явно не умела. Ничего, тут он мог справиться за двоих.

– Ну что? Поехали?

– Давай.

– Побереги глаза.

Она тут же отвернулась, а Кекс повернул молоток раздвоенным концом вниз и тяжело ударил им об пол.

Звон металла усилился: внизу, похоже, был не бетон. В разные стороны полетели куски штукатурки. Он ударил еще раз, другой, третий, четвертый, и скоро пространство вокруг оказалось усыпано ошметками краски, как опавшими листьями осенью.

С последним ударом от пола отлетел квадратик сантиметров в десять, и под ним, наконец, показалось то, что хотел обнаружить Кекс. Под несколькими слоями потрескавшейся масляной полуглянцевой серой краски безошибочно угадывался металлический люк.

Последний раз Роберто Диазу звонили ночью пять или шесть лет назад. То, что он услышал телефон сегодня, вообще оказалось чистым везением: после увольнения он взял в привычку выключать его часов в девять вечера и не включать до тех пор, пока не выпьет минимум одну чашку кофе утром.

С тех пор он стал гораздо счастливее. Мягче, уж точно. Энни еще не настолько преуспела в отношениях с гаджетами; она обычно оставляла смартфон включенным на случай, если детям что-то понадобится, но самому младшему исполнилось двадцать восемь, и шансы на это были очень малы. Но ей все равно нравилось первым делом, проснувшись, листать свежую «Нью-Йорк таймс», проверяя, не стал ли мир лучше за последние восемь часов.

Странно, но нет, однако Энни не из тех, кто сразу сдается.

Сегодня Роберто случайно забыл выключить телефон, и забавно, как сработали старые рефлексы, когда тот заверещал вскоре после полуночи. Диаз проснулся еще до того, как утихло эхо первого звонка, взял гаджет в руки, едва начался второй, и теперь сидел в кровати, поставив обе ноги на пол, отвечая.

– Черт бы вас… – прохрипел он.

Упс. Голос пропал. Ладно, рефлексы еще вернутся.

Он прочистил горло и попробовал снова.

– Да?

– Роберто Диаз? – Голос был женский.

– Говорите.

– Я звоню насчет продажи «Плимут Дастер» семьдесят восьмого года.

Он долго не отвечал.

– Мистер Диаз?

– Дайте мне пять минут.

Он отключился и положил телефон обратно на прикроватный столик. Посидел в тишине, размышляя. Он немного жалел о втором бокале вина за ужином, но, кроме этого, не чувствовал вообще ничего. Так ты и понимаешь, что достиг полной гармонии, когда внезапный звонок посреди ночи эмоционально ничего не меняет. Роберто отсчитал несколько глубоких вдохов и позволил буддийской мантре, которую открыл, когда ему перевалило за пятьдесят, заполнить свой ум.

Я здесь.

Он хотел выпить чашку чая, прежде чем перезвонит.

Энни повернулась и посмотрела на него через плечо, щурясь в темноте.

– Кто это был?

– Моя вторая жена.

– Как ты можешь шутить в такое время?

– У меня талант, милая.

Она начала неуклюже шарить по своему столику. Не обнаружила того, что искала, зато разбросала немногие вещички.

Он посмотрел на нее.

– Что ты делаешь?

– Ищу очки.

– Зачем?

Она опять повернулась и посмотрела на него.

– Понятия не имею.

Энни оглядела комнату, как бы убеждаясь, что все на своих местах.

– Кто-то из детей?

– Нет. Не волнуйся.

Она вздохнула.

– О господи.

Ладно. Если Роберто пока не сказал ей о том, кто звонил, значит, это точно Они.

«О господи» было скорее уставшим, чем испуганным, одним из тех «о господи», которые ты произносишь, когда по какой-то причине не можешь найти зарядку от телефона.

– Ага.

– Так кто звонил?

– Понятия не имею, голос первый раз слышу. А у кого-то, похоже, начинается паника.

Роберто нагнулся и поцеловал жену в лоб. Он никогда ее не обманывал и даже не думал о флирте после того случая в Австралии.

Он был благодарен за это и за нее каждый день.

– Спи, – шепнул он. – Я быстро разберусь.

Он встал, натянул чистую майку и брюки, висевшие рядом на стуле, чтобы их легко можно было найти в темноте.

Кстати, о старых привычках.

Энни, которая зарылась головой в подушку, заворочалась.