Труба Иерихона - Юрий Никитин

Краем глаза я видел, как Мирошниченко неслышно исчезал,появлялся, тихий и бесшумный, как бесплотный дух. Сейчас появился с МихаиломЕгоровым, министром внутренних дел, тот скромненько сел на краешек и уставилсяна президента. Мирошниченко положил перед Кречетом очередной листок, а пока тотчитал, сбегал к самому крупному телевизору, включил. Замелькали кадры сплачущими женщинами, взволнованные лица очевидцев, а телерепортер, захлебываясьот праведного гнева, с жаром рассказывал про побоище на кладбище.

Сказбуш сказал быстро:

Я не стал беспокоить вас такой мелочью, Платон Тарасович.Операция, которую мы провели совместно с МВД, прошла успешно.

Кречет пару минут слушал льющиеся в телеэкрана взволнованныеречи о попрании человеческих прав, скривился:

Нужно ли было на бронетранспортёрах? Не много ли чести?

Егоров кашлянул, вскочил, голос был торопливый и сбивчивый:

Платон Тарасович, тут важен психологический эффект. Главноебыло не в уничтожении сотни-другой бандитов свято место пусто не бывает! а втом, что ни одному не удалось уйти. И что побили даже тех, кто с ними былсвязан: адвокаты, попы, музыканты. Наша психика как у лотерейщиков: если хотьодин выигрыш на тысячу, то все надеемся, что выпадет нам. И потому играют,играют, играют... Но если будут твердо знать, что в предыдущей лотерее не былони одного выигрыша?.. И в следующей пулю в лоб не заменят штрафом в два оклада?Бэтээры это хорошее доказательство, что выигрышных билетов отныне не будет.

Краснохарев сказал рассудительно:

Попов мочить дело приятное, но, увы, малополезное. А что,если патриарх гвалт поднимет?.. Сейчас там новый, молодой, злющий! Похоже, всамом деле верит в своё дело, что совсем уж на голову не лезет...

Забайкалов прогудел размеренным, как паровозный гудок,голосом:

У него других дел хватает.

Каких? полюбопытствовал Коган.

Вам знать ни к чему, веско сказал Яузов. Мало того чтохристианство специально для нас придумали, так еще другие дела вам подавай?

Краснохарев предостерег:

Смотрите, как бы патриарх этих побитых попов не объявилмучениками! Когда православие протухло, его можно оживить только мучениками.

Кречет слушал, морщился, наконец кивнул:

Не объявят. Ни сейчас, ни... потом. Слишком уж явно ониобслуживали бандитов, это засняли все телекамеры. Ведь засняли?

Егоров скромно поклонился:

Лучших операторов пригласил!

Кречет улыбнулся одним уголком рта:

Сейчас в самом деле очень важно проявлять жесткость. Дажевыставлять её напоказ, а не скрывать, как бывало раньше... Мы должны показать,что гораздо безопаснее быть простым слесарем, токарем, которых так не хватаетна заводах. У бандитов, которые вроде бы шикуют, жизнь должна быть короткой.Нет-нет, Сруль Израилевич, не жизнь на свободе, а именно жизнь!.. Вот когда унас преступность сократится раз в сто... ладно, это я хватил, признаю, но хотябы раз в десять, тогда можно подумать о соблюдении законности, о всяких там«отныне вы имеете право не раскрывать рта без своего адвоката» и прочихкрасивых вещах, которые может позволить себе сытое и благополучное общество. Ноне мы!

Коган на цыпочках отошёл в сторонку, сказал нам тихонько:

Представляю сцену, когда милиция делает облаву, захватываеттроих слесарей, пятерых банкиров и десяток прочих менеджеров и управляющих. Вучастке банкиров и прочих лупят дубинками... просто так, для профилактики, затослесарей угощают сигаретами. Чтобы, так сказать, поднять престиж профессии.

Егоров кивнул, сказал задумчиво:

А что? Это идея... Сейчас запишу и разошлю по участкам.

Он сделал вид, что достает блокнот. Коган испуганно завопил:

Да пошутил я, пошутил!.. Ох уж эти диктаторские режимы!

Кречет не стал досматривать сюжет, отвернулся, я видел, скакой скоростью его мозг переключается с одной проблемы на другую, успеваяодновременно подготавливать ещё с десяток решений, указов, намечая встречи,совещания, прикидывая варианты новых постановлений.

Кто-то из великих сказал, обронил он, что главное назначениесуровых наказаний служить предостережением тем, кто иначе мог бы навлечьтаковое на себя. Степан Бандерович, пусть этот материал показывают по всемканалам... Вопли правозащитников мы перетерпим, зато сейчас по всей странебандитня призадумается. Увидят, что пора безнаказанности кончилась! Послетакого показательного побоища тысяч сто молодых бандюг предпочтут пойти вслесари... Хорошо, Михаил, действуйте в таком же духе и дальше. Итак, на чём мыостановились?

Господин президент, вклинился Мирошниченко осторожно, наулице Кикашвили взорван дом... То ли террористы, то ли газ по дурости. Выкак-то будете реагировать?

Кречет насторожился:

Ты о чём?

Ну, выразить соболезнование... Заклеймить терроризм...Приехать на место трагедии и пообщаться с жителями. Погладить плачущего ребенкапо головке, это хорошо работает на имидж заботливого президента...

Кречет поморщился:

Послушай... и запомни на будущее. Я президент! Президентогромной страны. Хватит нам того клоуна в президентском кресле, что ездил проведатьзаболевшего клоуна ах, народный любимец, анекдоты по всесоюзному телевидениюрассказывал! в то время как страна голодала, матери бросались с балконов, неимея возможности прокормить детей!.. Я не поеду гладить ребенка по головке.Зато я прослежу, чтобы... хотя нет, тебе это знать не обязательно. Но за каждыйвзрыв у нас... т а м заплатят кровавыми слезами!

Сказбуш сказал негромко:

По факту взрыва нами были проведены обыски в близлежащихдомах. И вообще по району... А также по вокзалам, площадям, центральным улицам.

И какие результаты?

Сказбуш покосился на Мирошниченко, глава ФСБ обязан всехподозревать в утечке информации, пожал плечами:

Пока ничего не выяснено. Но одна группа арестованныхпопыталась бежать. Прямо из милицейского автобуса, где их перевозили.

Задержали? поинтересовался Кречет.

Да. Но затем, к сожалению, они попытались обезоружитьохрану. Пришлось застрелить почти всех... А последний умер по дороге вбольницу.

Сколько человек?

Семьдесят, ответил Сказбуш.

А сколько погибло во взорванном доме?

Двадцать три.

Кречет резко махнул рукой:

Продолжай прочёсывать город.

Понял, господин президент!

Сказбуш быстро отошел в сторону, в его ладони появилсякрохотный сотовый телефон. Кречет зло зыркнул в нашу сторону. Мы опустилиголовы, каждый углубился в свои бумаги. Все люди взрослые, все политики, никомуне нужно объяснять, что происходит. И что не очень-то и скрывается. Даже естьвозможность утечки информации. Чем скорее т а м поймут, что за каждого убитогорусского будут убивать десяток их соплеменников, тем скорее эти взрывыпрекратятся.