Английский пациент - Майкл Ондатже

Музыка не мешает ему. Она отвлекает и помогаетсосредоточиться и продумать конструкцию этой мины, представить того, кто сплелэтот клубок проводов и залил их мокрым бетоном. Он знает, что у такой мины небудет тикающего или щелкающего звука, предупреждающего об опасности, поэтомунет необходимости напрягать слух.

Подвешенный наискось в воздухе бетонный тар, обвязанныйверевочной сеткой, означал, что те две проволоки не выскочат из земли, сколь бысильно их ни тянули. Кип встал и начал осторожно очищать замаскированную мину,сдувая с нее пылинки, сметая пером кусочки бетона. Он оторвался от этогозанятия только тогда, когда музыка в наушниках пропала: волна «ушла», и емупришлось подрегулировать настройку на станцию. Очень медленно он очистил наборпроводков. Там их было шесть – спутанные, все черного цвета.

Он смел мелкую пыль с крышки, на которой они лежали.

Шесть черных проводков… Когда он был маленьким, отец,собирая его пальцы в свой кулак и показывая только кончики, заставлял егоугадать, какой палец самый длинный. Своим маленьким пальчиком ребенокдотрагивался до того, который считал самым длинным, а отец, разжимая кулак,радостно показывал его ошибку… Конечно, можно было провод с отрицательнымпотенциалом оставить красным. Но его оппонент не только забетонировал мину, аеще и замазал все проводки черным. Кип пустился в размышления о психологииврага и начал мало-помалу соскабливать краску ножом, обнаруживая красный,синий, зеленый. А что, если его оппонент еще и пересоединил их? Тогда придетсяустанавливать перемычку своим черным проводком вслепую, а затем проверять петлюна положительный и отрицательный заряды. Потом надо, конечно, проверить ее назатухающее напряжение, чтобы точно узнать, где находится опасность.

* * *

Хана несла перед собой большое зеркало по коридору. Наминуту она остановилась, чтобы передохнуть, потом пошла дальше, а в зеркалеотражался темно-розовый цвет стен.

Англичанин захотел посмотреть на себя. Прежде чем войти вкомнату, она переворачивает зеркало к себе, чтобы свет от окна сразу не ударилему в лицо.

Он лежал, весь темный, обгоревший. Единственным светлымпятном был слуховой аппарат в ухе, а подушка, казалось, просто-таки сиялабелизной. Хана помогла ему стянуть простыни вниз, к изножию кровати. Потомвстала на стул и медленно наклонила зеркало к пациенту. Она как раз стояла так,удерживая зеркало вытянутыми руками, когда услышала слабые крики из глубинысада.

Сначала она не обратила на них внимания. В доме всегда былислышны шумы из долины. Доносящиеся оттуда крики саперов в мегафоны, наоборот,успокаивали ее, когда еще они жили на вилле вдвоем.

– Пожалуйста, держите зеркало ровнее, – попросил он.

– Кажется, кто-то кричит. Вы слышите?

Левой рукой он подкрутил слуховой аппарат.

– Это сапер. Вам лучше пойти и узнать, в чем дело.

Она прислонила зеркало к стене и бросилась из комнаты покоридору. Выскочив из дома, она немного постояла, но, услышав еще один крик,побежала через сад дальше, на верхнее поле.

* * *

Он стоял с поднятыми над головой руками, словно держалгигантскую паутину, и тряс головой, пытаясь сбросить наушники. Когда онаустремилась к нему, он крикнул, чтобы она приняла влево. Вокруг были минныепровода. Хана застыла на месте. Она ходила здесь много раз, не подозревая обопасности. Приподняв юбку и внимательно глядя под ноги, она пошла вперед,осторожно ступая в высокую траву.

Он так и стоял с поднятыми вверх руками. Он был в ловушке,держа два «живых» провода, которые не мог опустить без ущерба для собственнойбезопасности. Ему требовался помощник, чтобы тот взял хотя бы один из них ипозволил Кипу вернуться к боеголовке. Сапер осторожно передал ей провода иопустил затекшие руки, слегка потряхивая их.

– Я заберу их через минуту. – Не волнуйся. Я в порядке.

– Стой спокойно, не двигайся.

Он достал из мешка счетчик Гейгера[47] и магнит, затем провелдиском счетчика вверх по проводам, которые держала Хана. Нет отклонениястрелки, показывающей наличие потенциала. Значит, нет и ключа к разгадке.Ничего нет. Он отступил назад, размышляя, в чем же секрет.

– Давай, я подвяжу их к дереву, и ты сможешь уйти.

– Нет, они не достанут до дерева. Я подержу. – Тебелучше уйти.

– Кип, я останусь здесь.

– Мы в тупике. Кто-то очень хитро подшутил над нами. Яне знаю, что делать. Я не знаю, насколько сложна эта ловушка.

Оставив ее, он побежал к тому месту, где первый раз увиделпровод. Снова поднял его и пошел вдоль всей его длины, на этот раз со счетчикомГейгера. Потом присел метрах в десяти от нее, размышляя, время от времениподнимая голову, глядя мимо Ханы, видя только два проволочных отвода от схемы,которые она держала в руках.

– Я не знаю, – сказал он громко, медленно выговариваякаждое слово. – Не знаю. Думаю, мне придется перерезать провод, который тыдержишь в левой руке, и ты должна уйти.

Он снова натянул на голову наушники, чтобы звук проник внего, возвращая ясность мысли. Он проверил в уме схему соединений всехпроводов, ответвлений, витков и узлов, самые неожиданные уголки, запрятанныепереключатели, которые превращали потенциалы проводов из положительных вотрицательные. Металлическая коробка. Он вдруг вспомнил собаку, у которой глазабыли огромными, как блюдца. Мысль его бежала вдоль линий воображаемого чертежа наперегонкис музыкой, и все это время он не сводил глаз с рук девушки, которая все ещедержала провода.

– Тебе лучше уйти.

– Ты же сказал, что тебе нужна помощь, чтобы отрезатьодин провод.

– Я привяжу его к дереву.

– Я останусь и буду его держать.

Он подхватил провод, словно тонкую гадюку, из ее левой руки.Потом взял другой. Она не уходила. Кип ничего не сказал ей больше, ему нужнобыло максимально сосредоточиться – так, как он мог только тогда, когда былодин. Хана подошла к нему и снова взяла один из проводов, но он даже не заметилэтого, погрузившись в себя. Он опять прошел мысленно по всем каналамвзрывателя, воображая, что он сам устанавливал эту мину, пробуя нажимать на всеключевые точки, будто бы рассматривая рентгенограмму хитрой схемы, – и все этопод звуки музыки, льющейся из наушников.

Подойдя к девушке, он перерезал провод под ее левым кулаком,и провод упал на землю с таким звуком, словно прокусили что-то зубами. Кипувидел темный отпечаток от складок ее платья на коже вдоль по плечу, у нежнойшеи. Мина была мертвой. Он бросил кусачки на землю и положил руку Хане наплечо, ибо ему нужно было почувствовать нечто живое. Она что-то говорила (губышевелились), но он не слышал, тогда она потянулась вперед и сняла с негонаушники. И нахлынула тишина. Легкий ветерок. Шелест листвы. Он понял, чтощелчок от срезанного провода не был слышен, только почувствовался, словно хрустмаленькой косточки кролика. Не отрывая руки от ее кожи, он провел ладонью вдольи вниз по ее руке и вытащил пятнадцать сантиметров проволоки, которые все ещебыли зажаты в ее кулаке.