Неандертальский мальчик в школе и дома - Лучано Мальмузи

– Но я нарисовал козочек… – оправдывается мой товарищ.

– Да, но при чем тут дедушка Пузан?

– Я хотел придумать что-нибудь оригинальное…

– Тебя никто не просил.

– Извините. – Уголек опускает голову.

– Это, конечно, не магический рисунок, – заявляю я, – но он такой красивый…

– Красиво то, что полезно! – кричит Счастливая Ру­ка вне себя.

Тут ко мне подходит Умник и шепчет на ухо:

– Неправда. Красиво то, что красиво. Уголек – на­стоящий художник…

В воздухе потеплело, начал таять снег.

Зажурчали ручьи, на деревьях вот-вот распустятся почки. Мы уже надели легкие шубы и перебрались на летнее стойбище.

Дедушка Пузан усилил тренировки.

И вот однажды утром он рассаживает нас перед со­бой и объявляет о своих решениях.

– Сейчас я вам скажу, в каких соревнованиях кто будет участвовать. Ты, Неандерталочка, вместе с По­прыгуньей и Вонючкой займешься Метанием дубинки…

Вонючка корчит Неандерталочке рожу и бормочет сквозь зубы:

– Ну погоди у меня!

Услышав это, дедушка Пузан кричит:

– Чего я терпеть не могу, так это ваших глупых раз­доров, из-за которых весь наш труд, того гляди, пойдет насмарку. Если мы хотим победить, нужно выступать единой командой, иначе можно и не пытаться одолеть этих противных Северных Буйволов. Ну-ка помиритесь немедленно. Я вам приказываю!

Вонючка скрепя сердце обнимает Неандерталочку.

– Уголек, Блошка, Свисток и Мячик исполнят Пры­жок со скалы, – продолжает дедушка Пузан. – Мол­ния, Неандертальчик, Медвежонок и Мячик включены в команду по Прыжкам через Бурный Поток; Березка и Уголек выступят в состязании Приласкай медведя; Щеголек, Медвежонок и Блошка будут участвовать в Катании на бревне. Морж и Буйволенок проявят себя в Поднятии каменюки. Насчет команды Большого мя­ча я еще не решил. В последнем состязании, Убеги от тигра, участвуют, как вы хорошо знаете, все три побе­дителя в каждом состязании. Есть вопросы?

– А я? – разочарованно спрашивает Кротик.

– Гм… ты, Лучинка и Умник будете запасными. Вы вступите в состязание, если кто-нибудь выйдет из строя или по какой-то причине не сможет участво­вать.

Кротик опускает голову. Слезы текут по его щекам и пропадают в бородке. Молния подходит, утешает его.

– Уверен, ты будешь участвовать. На Весенних Иг­рах всегда что-нибудь случается.

– И помните, – наставляет нас дедушка Пузан, – мы защищаем честь нашего племени, наша цель – завоевать большой венок из жимолости, которым будет украшен Тотем-Луна, однако… да… я бы не стал пренебрегать и призами. Хочу вам напомнить, что занявшему первое место полагается десять веночков из жимолости и би­зон, занявшему второе место – пять веночков и козочка, а занявшему третье место – один-единственный веночек и тетерев. Но я должен довести до вашего сведения, что тетеревиное мясо мне совсем не нравится…

– Ты предпочитаешь бизона, правда? – радостно вскрикиваю я.

– Молодец, Неандертальчик! Все схватываешь на лету.

– А кому достанутся эти призы? – спрашивает Бе­резка.

– Тренеру, разумеется. М-м-м… для передачи вождю племени.

– Ага, если будет что передавать, – бормочет Блошка. Тренировки становятся с каждым днем все тяжелее. Теперь мы уже не занимаемся базовой подготовкой, а делаем специальные упражнения. Я, например, весь день тренируюсь в прыжках с шестом. Уже могу пере­прыгнуть через Тотем-Луну, даже через шамана, стоя­щего сверху, и вдобавок через несколько хижин лет­него стойбища.

Иногда не удается правильно рассчитать приземле­ние, и я могу какую-нибудь хижину завалить, но это – издержки спорта, и даже ее обитатели на такие мелочи закрывают глаза.

Но вот…

Но вот в один прекрасный день вдали раздается звук рожка и мерный стук дубинок по стволам. Судьи подают сигнал о том, что наступил долгожданный мо­мент: начинаются Весенние Игры!

Мы быстро разбираем хижины, берем с собой самое необходимое для того, чтобы провести первое весеннее полнолуние вдали от дома.

Болельщики собирают свои пожитки, не забывая предметы, производящие шум, с помощью которых они собираются подбадривать своих кумиров: осколки кремней, полые трости, набитые камешками; свистуль­ки из тростника; гигантские дубинки из костей мамон­та, чтобы стучать ими по дуплистым стволам; амулеты; галечки, приносящие удачу; разные фетиши, отводящие порчу.

До ноля, на котором проходят состязания, несколько дней пути. Сущая чепуха для нас, ледниковых людей: ведь мы привыкли странствовать по целым лунам.

Беда в том, что племена, участвующие в Играх, должны принести с собой свой тотем!

Северные Буйволы, которые поклоняются Огню, обычно являются в долину Игр все обожженные; Оле­ни с Великих Равнин, почитающие Воду, являются в пункт назначения мокрые как мыши и несколько дней чихают и кашляют; а Бурундуки с Ледяных Гор, кото­рые молятся Деревьям и считают своим тотемом ги­гантский ствол ясеня, все покрыты синяками, и у мно­гих руки-ноги переломаны.

У нас все по-иному.

Тотем-Луна – белый камень сферической формы, он весит двадцать или тридцать медведей.

С горки он, будучи божеством, катится божественно. А вот как поднять его в горку – это вопрос.

Его толкают всем племенем, да еще молятся, чтобы склон не оказался чересчур крутым. Папа Большая Ру­ка и Разъяренный Бизон, самые сильные, в первом ряду, затем охотники, женщины, дети и, наконец, ста­рейшины.

Пыхтя и отдуваясь, мы затолкали тотем на самую вершину холма, как вдруг Беззубый Лось кричит:

– Гвядите, штадо бивонов!

Все оборачиваются посмотреть, в том числе папа Большая Рука и Разъяренный Бизон и, зазевавшись, отпускают камень.

Тотем-Луна мгновение стоит спокойно, а потом на­чинает медленно катиться вниз.

– Поберегись! Поберегись! – орет папа. Все бросаются наутек.

К несчастью, Полная Луна, боясь, что его ненагляд­ный тотем разобьется, пытается задержать падение. Мы видим, как он исчезает на мгновение под гигантским катящимся шаром. Потом поднимается белый как снег: хорошо еще, что он попал в яму, это спасло ему жизнь.

– Ты что, ошалел? – набрасывается на него Насуп­ленный Лоб.

Тем временем Тотем-Луна, набирая скорость, катит­ся прямо на стадо бизонов.